Выход Силой 2

Так вот, переплетенья у меня стали получаться. И это воодушевляло. Единственное, что было пока не особенно хорошо — это сила заклинаний. Я все еще весьма и весьма посредственно умел дозировать количество закачиваемой в плетенье Силы. И от того, выходили они, то слабенькие, как у зеленого уровня, или какие-то чудовищные по мощи. Вне категорий. Простейший щит от кинетических атак мог получиться то малюсеньким баклером, то монументальной толстенной плитой в пятьдесят сажен длинной, которую и гаубичный снаряд не сразу возьмет.

Про атакующие плетенья я и вовсе молчу. Попробовал как-то на днях самый часто применяемый в имперской армии факел пламени фиолетового уровня. Теперь газон жалко. Проплешина от особняка и до леса получилась. И широкая, гадина. Так просто не спрячешь. Да я тлеющую траву еще «руками великана» решил потушить. Ну и хлопнул несколько раз. Думал все окна в особняке повылетят. Но, вроде, обошлось. Только Гуселетов с остальными стариками мне это заклинание не раз еще припомнил. Словно у меня, и без их подталкиваний, работать над контролем стимула нет.

От гостиницы до Губернаторского Дома совсем близко. Минут десять или пятнадцать пешком. Наш кортеж примерно столько же ехал. В Старом городе поток машин никто, кроме правил дорожного движения, не ограничивал. Время близилось к вечеру. И хоть большая часть горожан в этот день свои авто из гаражей не выгоняли, на выходящих к Крепостной площади улицах встречались затруднения.

Ворота были предусмотрительно распахнуты, слуги губернатора умело руководили подъезжающими и отъезжающими кавалькадами, так что уже скоро мы с Ксенией и Эулейвом Гуселетовым входили в старый дворец, прежде принадлежащий нашему роду.

Со зданием, и прилегающей, к дворцу землей вышла какая-то мутная история. Как-то так вышло, что первые, после получения от императора грамоты Хольмгардского права, городские мастера обнародовали документ именно со ступеней монументальной лестницы нашего городского обиталища. И первое заседание Совета тоже почему-то прошло в этом дворце. Но потом сюда въехал государев наместник со своей канцелярией, а Совет Мастеров переехал в городскую ратушу.

Семейные летописи не открывают секрета — причем тут первый совет городского самоуправления и наш род. А наши архивы не содержат документа, подтверждающего передачу прав кому бы то ни было, на Берхольмский городской особняк. Создавалось такое ощущение, что предок просто о чем-то договорился на словах с предавшими его городскими купцами, да так все и бросил. С тех пор, и до князя Рутгера, ни один Летов в Берхольме подолгу не жил. Слава Богам, у нас достаточно собственности в других населенных пунктах княжества. Единственное что: пассажирский вокзал Братства Стали имеется только в Берхольме. Потому, если желаешь куда-то ехать железной дорогой, от краткого посещения города не отвертишься.

И вот я, второй после отца, не только живу в предавшем нас городе, так еще и на бал поехал в отнятый у нашего рода особняк.

— Удельный князь Алтайский, сиятельный Антон-Альрик Летов, со свитой! — провозгласили у высоких парадных дверей в бальный зал, и я, с Ксенией под руку, и со старым экономом сзади, вошел.

— Ваше сиятельство, — склонил голову губернатор Ивлев. — Для меня честь принимать вас у себя. Позвольте представить вам мою супругу, Белолюбу Белославовну.

— Здравствуйте Хотемир Тихомирович, — выговорил я сложное для привыкшего к сканди руса отчество. — Белолюба Белославовна.

— Проходите, Антон Рутгерович. Располагайтесь. Чуть позже мы еще подойдем к вам.

Это в порядке вещей. Это нормально. Кем бы ни был гость — хоть самим императором — первой обязанностью хозяина лично встретить каждого приглашенного гостя. Ну или хотя бы оставить кого-то из близких родичей делать это за себя. Ивлев был из служивых дворян. То есть — считался полноправным дворянином только пока служил императору. Ни его родственники, ни, подозреваю, супруга к правящему сословию по рождению не принадлежали. И если бы на входе стоял кто-то из них, я мог, с полным на то основанием, посчитать себя оскорбленным, и покинуть это мероприятие. Учитывая, что Ивлев все-таки был назначен исправлять должность губернатора именным указом императора, это бы выглядело, как намеренно выказанное пренебрежение со стороны правящей семьи.

— Улушхан, — между тем, успел поприветствовать шорского зайсана губернатор. — Добро пожаловать. Рад видеть вас, и вашего наследника в здравии…

— Пойду, обменяюсь любезностями со старыми знакомцами, — предупредил меня старый эконом, прежде чем исчезнуть в толпе приглашенных.

— Куда пойдем? — осведомился я у Ксении. — Хочешь чего-нибудь съесть или выпить?

— Выпить? — удивилась девушка. — Я думала у вас, у аристократов, развлечения более…

— Утонченные? — хмыкнул я. — Да нет. Все как у всех. Танцы, выпивка, вкусняшки. Тем более, мы сюда не развлекаться приехали.

— Поделишься? — заинтересовалась Баженова. — Нужно знать, что к чему. Чтоб не выглядеть дурой. Или это тоже секрет?

— Да ну, — отмахнулся я. — Какой секрет. Лицом буду торговать. Демонстрировать уверенность в себе. Показывать, что знаю что делаю. Еще объяснять.

— Будут интересоваться?

— Думаю, да. Мы сейчас основные делатели новостей в регионе. И, в какой-то мере, во всей империи. Так что, думаю, станут спрашивать. У многих в городе коммерческие интересы. Многие с мастерами связаны. Кто-то им что-то поставляет, кто-то у них что-то покупает. Банкиры им деньги ссужают. А тут появился я, и все идет троллю под хвост.

— На дуэль не станут нарываться? — деловито поинтересовалась дочь наемников, и с сомнением взглянула на свое длинное — в пол — вечернее платье.

— Это вряд ли. Об сиятельного только самоубиваться хорошо. Какой уж тут Суд Богов. А вот тебя могут попробовать задеть.

— Буду бить. Руками. Больно. Я девушка. Мне можно.

— Не спорю, — согласился я. — Вино, шампанское, сок?

— Шампанское, — выбрала, забавно сморщив носик Ксения. — Люблю пузырики.

— Не налегай только, — на всякий случай уточнил я. Так-то до сих пор она показала себя в высшей степени благоразумной фрёкен. — Тут везде камеры. Стоит пошатнуться, как на всю Сибирь разнесут, что спутница князя напилась, как наемница.

— Так пузырики же, — вскинула брови девушка. — Пропадут.

— Возьмем новые. Не обязательно допивать до дна.

— Ясно, — смешно пробасила, уже носом в бокал, Баженова. И тут же поморщилась. — Фу, какая кислятина.

— Да. Напиток на любителя. Не будь в нем пузырьков, редкостная гадость.