Выход Силой 2

— Надеюсь, без глупостей, — взглянул я прямо к глаза Желанову. — Станете вести себя прилично, позволю разместить на воротах клуба мой герб.

— А какой он? — тут же выкрикнул знакомый задорный мальчишеский голос. — Ваш герб?

— Красивый, — хмыкнул я. — Вам придется по нраву.

Разговаривать больше было не о чем. Оставалось только уведомить Ролло Свансоновича, что его протеже принят, и что жалование тот будет получать в кассе бывшего автосервиса, вместе с остальными работниками опытного производства. Во всяко случае, пока. Больше-то все равно негде. Не самому же мне возить раз в месяц деньги отставному сержанту. Так слишком много чести. Невместно.

Оставил лимузин «прилипшему» к новым игрушкам воеводе, вызвал такси и уехал. Не потому что куда-то торопился. А только чтоб все-таки не сдаться напору своих желаний и не попросить у юных мотоциклистов один из их аппаратов, и не прокатиться по окрестностям. Признаюсь: так хотелось, что глаза сам собой на переделанные в модные, байкерски-аристократичные чёперы бывшие «Алтаи» и «Уралы» соскальзывал.

Почитал, кстати, в Сети о наших, имперских байкерах. Государство относилось к новому увлечению своих подданных с настороженностью, но ни в каких особо опасных правонарушениях многочисленные клубы пока не отмечались. В Европе, а особенно в Североамериканских колониях, там — да. Там мотоциклисты считались чуть ли не основными торговцами запрещенными видами оружия, участвовали в контрабанде наркотических средств, и в организации нелегальных боев без правил. О похождениях бравых укротителях механических «коней» снимали фильмы, писали книги и пели песни. Европа не изменяла себе: с помощью негативного явления ушлые люди делали кассовые сборы.

В империи наркоторговцев казнили, даже не пытаясь «перевоспитать» в тюрьмах. Торговля практически любым оружием была разрешена, а подпольные единоборства проигрывали официальным битвам на арене.Доморощенным байкерам только и оставалось, что кататься толпами по ночным улицам, соблазнять девиц скрипом кожаных сидений могучих машин, и петь песни о романтике долгих дорог.

Как говориться: каждому свое. Нравится людям в дребезги рвать ночную тишину шумом мощных моторов, так почему нет? Как по мне, так лучше так, чем спиваться, или прозябать на диванах перед телевизором. Любая деятельность лучше ее отсутствия.

Мне, конечно, тоже нравились мотоциклы. Об «Алтае», на котором конюх ездил в близлежащий городок на почту, я уже говорил. И о том, что сам не раз рулил этим механизмом. Но чтоб мчаться по трассе за горизонт, легко обходя даже самые быстрые автомобили — о таком я мог только мечтать. Мечтать, разглядывать каталоги мото-производителей и утешать себя мыслью, что однажды, когда стану полноправным князем, приобрету железного друга и оторвусь, наконец, по полной.

Вечером, традиционно, отправился кормить питомца. Тот уже стал приходить сам, заранее, и поджидал меня под старым пирсом, изображая едва-едва торчащую из воды корягу. Как-то само собой вышло, что передача Силы из процесса приручения дракона превратилась в тренировку моих собственных выпускных каналов. Сначала только в присутствии Ксении, которой не стремился пока демонстрировать реальную свою потенцию. Потом и без нее. Через полыхающие пламенем жилы, через боль до слез и прокушенных губ, но я добился вменяемого, хоть как-то контролируемого выхода Силы. А не так, как раньше: что любое рунное переплетенье, в один миг налившись целым океаном энергии, выдавало совершенно непредсказуемый результат. От полыхающего на версту вперед леса, до разлома в скале, в которой мог укрыться, по словам воеводы, целый кавалерийский полк.

Однако переходить к чародейству я пока не спешил. Во-первых, и в Лицее и во всей Империи существовал запрет на занятие магией лицам, не достигшим совершеннолетия. А во-вторых, в моем случае это следовало делать под присмотром опытного одаренного. Прогресс в управлении стихией у меня был, как говорится: очевиден, но зная свои возможности и бушующий внутри океан Силы, хотел дополнительного контроля со стороны.

Слава Богам, что послали мне молодого дракона, а не какого-нибудь волка или тигра. Это морскому змею и океана энергии мало.Так что даже если бы я не удержал поток в узде, и плеснул чрезмерно, это бы волшебное существо не убило бы. А вот волка наверняка просто разорвало бы на десять тысяч маленьких волчат.

Тем не менее, я все-таки старался во время кормлений не терять концентрации, и напитывать энергетическую систему чудесного зверя постепенно. Это, кстати, здорово прочищало мозги. Думать о чем-то еще, кроме управления потоками, не получалось. И выходило в точности, как с мышцами: хочешь отдохнуть, смени вид деятельности. На несколько минут я полностью отрешался от всего окружающего мира. От забот и хлопот, от не реализованных желаний и несбывшихся мечтаний. А главное, от почти неподъемного Долга, который, не смотря ни на что, здорово давил.

Почти весь следующий день провел в жандармерии. Вежливый офицер позвонил с самого утра, и пригласил на беседу по поводу свершившегося в бывшей обдоринской усадьбе битве. Усадьба, кстати, имела собственное, много раз упомянавшееся в документах, название: Рябчинские пруды. Так себе имя, если честно. Никаких прудов я там разглядеть не успел, а рябчиков — маленьких, сереньких диких курочек — вовсе не уважал. Почему-то их мясо считается деликатесом, но и это мнение я тоже не разделял. А значит, название будет изменено. Жаль только, что ничего подходящего в голову не приходило.

В общем, позвали меня в имперскую безопасность, где прошлый раз обращались вежливо, и даже взяли на себя труд полностью избавить меня от домогательств коррумпированной городской полиции. Так что и теперь никаких каверз не ждал, потому и никого из Капонов брать с собой не стал. А зря. Первый же вопрос дознавателя показал, что дальнейшее общение без адвоката просто невозможно.

— Итак, — строго глядя на меня, заявил жандарм. — Записи видеонаблюдения показали отчетливо, что первый удар нанесли именно вы, молодой человек. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Оправдываться я и не подумал. Наверняка камеры записывали не только изображение, но и звук. То есть жандармам известно, и что мы предупреждали Мартынова о своей принадлежности к дворянскому сословию, и что именно глава преступной группировки отдал приказ о начале бойни. Тем не менее, дознаватель предпочел это не учитывать, сходу обвинив меня в противоправных действиях.

Мило улыбнувшись хмурому офицеру, я неторопливо достал телефон, и набрал номер Арона Давидовича.