Страница 18 из 79
3.Руна Хагалл
После Брандблота. 1148 год
Месяц Maius ю.к.
Я, конечно же, знал технологию. Не раз и не два видел, как это делал старый эконом в усадьбе. Неоднократно представлял, как сделал бы это сам. Думал даже, что смог бы это сделать лучше. Быстрее и легче перехватить горло жертвенному барану, направить струю черной крови в специальный, ведущий прямо в центр яростно полыхающего пламени, желобок. Сказать нужные слова на старом языке. Чего проще?!
Бьющий в ритме твоей души барабан, рваные черные тени от беснующегося пламени костра, тяжелый запах крови, и Боги, внимательно глядящие сверху будто бы в самое сердце. Каждый раз одно и то же. Даже нож тот же, привезенный из усадьбы. Старый, кованный, и невероятно острый.
Никто и никогда не говорил, что процесс буквально вытягивает из тела силу. Что нужно уметь ее как-то дозировать, чтоб после, когда освежеванную тушу уже наденут на вертел и пристроят над багровыми углями, еще и раздать соратникам прожарившиеся куски. И чтоб руки не дрожали. Потому что — сильный вождь, это сильный год. Это хороший урожай на полях, удача в походе и боящиеся шалить ниссе. Что еще нужно доброму бонду, как не туго набитые мешки в амбарах, золото в сундуках и мир в семье?!
Их таких — важных — жертвоприношений всего два в году. Первое на Йоль. Второе — Брандблот*, перед весенним севом. Перед летними плаваниями. Перед жизнью и смертью. И тому и другому каждый честный рус будет рад. И то и другое должно быть выполнено правильно. И чтоб Боги не мешали, не путали нити слепым норнам, не напускали ненужный дождь, и не злили духов, следует оказывать им, Небожителям, почтение.
/*Брандблот — буквально — огненное жертвоприношение в ночь с 30 апреля на 1 мая. Ритуальное сжигание крови и мяса жертвенного животного, как платы Богам за хорошие всходы на полях и удачу в сражениях и охоте./
У славян в ту ночь тоже праздник. Они славят пришествие на престол мира доброго Живы. Хотя тоже жгут костры, но мясо или кровь в огонь не бросают. Все-таки славяне больше земледельцы, чем охотники. Вместо этого, они «подсказывают» только-только проснувшемуся после зимней спячки Богу, как должны выглядеть настоящие весенние деревья. Наряжают голые ветки какого-нибудь куста лентами и бумажными цветами. Водят свои хороводы…
Впрочем, хороводы — это признак любого их праздника. Говорят раньше, век или даже два назад, юношам и девушкам нельзя было касаться друг друга. Говорят, за нарушение этого обычая могли и из деревни изгнать. И только на праздники, во время хороводов, молодые люди могли подержаться за руки.
Признаться, не особенно этому верю. Во всяком случае, никакого разумного объяснения возникновению такого запрета в голову не приходит. А у славян все не просто так. Все со значением. Выходит, и у этого странного обычая смысл какой-то должен быть. Не простой же контроль целомудрия проповедовали злобные старцы?!
У русов с этим всегда было куда как проще. Но у нас и девственность никогда не считалась непременным условием для свадебного обряда. В старых сагах не раз и не два описывался случай, когда одна из дочерей бонда охотно следовала на ложе с заезжим героем-молодцом. Рожала от него детей, а потом спокойно выходила замуж за старшего сына соседа. И всех все устраивало.
Ну у нас и традиции празднования важных дней в году значительно проще. Есть четкая установка: что должно обязательно произойти. Кто что делает и зачем. Но чтоб у каждого было свое место в обряде, свои слова в песне и свой, особенный, венок на голове — этого нет, и не было никогда. За этими изысками к латинянам. Славяне, конечно, тоже те еще затейники. Но и они до римского формализма не дотягивают.
Впрочем, какое мне дело до римлян?! Мне и моих забот хватает. Ночной блот как-то уж слишком сильно меня утомил. А представляю, что бы было, если бы на церемонии присутствовали не два десятка человек, а тысячи! Меня бы, как лимон, выдавили до дна? Старики надо мной потом посмеивались. Говорили, что это от того я так много сил отдал, что много ее у меня, этой Силы. Мол, кому много Богами дано, от того Они и требуют помногу.
Так или иначе, но утренняя встреча с бывшим сослуживцем опекуна прошла как-то странно. Я откровенно тормозил — как не преминула бы выразиться Ксения, и за себя и за меня отдувался Варгов. Благо общую ситуацию я ему подробно обрисовал, еще когда просил о помощи в поисках нормального ответственного управляющего в бывший автосервис. Боюсь, у майора интендантской службы в отставке, Ролло Сванссона Фродда, служившего прежде в ремонтных механических мастерских Берхольмского гарнизона, могло создаться впечатление, что предприятии вообще принадлежит Олефу Бодружевичу. А я — так. Поставлен, чтоб набраться умений в управлении небольшим заводиком. Студент.
Мне это не нравилось, а вот Ролло Сванович — как его Варгов называл, оставил вполне приятное впечатление. Этакий военный хомяк, у которого зимой снега не выпросишь, но подопечное подразделение снабжается целиком, полностью и вовремя. Хозяйственный дядька, одним словом. Именно то, что нужно. Чтоб на поводу не шел у изобретателя с горящими энтузиазмом глазами. Ну и чтоб Воислав Ромашевич сразу к порядку привыкал. Хочешь получить какую-то деталь для экспериментов, обоснуй документально.
Мало по малу, разговор двух снабженцев, немало лет прослуживших в одном гарнизоне, свелся на темы «а помнишь». Имена, слэнговые названия подразделений и особенности характеров неведомых господ, меня совершенно не интересовали. Едва не задремал, усилием воли вновь и вновь расклеивая слипающиеся веки. Следовало, наверное, перенести встречу на другой день. Дать себе время выспаться, восполнить вдруг, за несколько ритуальных движений, опустевший резерв. А я с чего-то решил, что железный. Что смогу. Выдержу.
Пообещал себе никогда больше так не делать. На важные встречи нужно являться полностью готовым. Ко всему. В том числе, и к конфликту. В первую очередь — к конфликту. А какой из меня был боец, если я голоса двух матерых дядек сквозь шум в ушах слышал, и сквозь туман в глазах видел?