Страница 10 из 10
— Ничего, за неделю пройдёт! — успокаивал плачущих Мукфи и Барека пожилой, с козлиной бородкой доктор. — Только снимите вот это, что у него на шее!
— Нельзя! — одновременно ответили Мукфи и Барек. — Это зуб акулы, которую он убил.
Доктор поправил очки и с интересом посмотрел на бледное, с закрытыми глазами лицо Али.
В городскую больницу, где оставили Рене, Али не приняли, потому что он был араб. Машина повезла его дальше, на окраину города, в госпиталь для туземцев.
Вечером, после окончания работы, всю улицу перед больницей запрудил народ. Докеры, механики, шофёры, матросы приносили подарки Али. Сказав несколько приветственных слов, они ласково улыбались Али и уходили. Сидевшие у изголовья мать, Мукфи и Барек с удивлением заметили, что среди посетителей были и европейцы.
На другой день Али узнал, что Рене выжил.
А утром третьего дня, когда Али был один, санитар подвёл к нему двух хорошо одетых, важных мужчин. Спросив у Али имя и фамилию, где он живёт и имеют ли его родители движимое или недвижимое имущество, они представились. Один был представителем пароходной компании, а другой — агентом страхового общества.
— Затопленный вами электрический мотор стоит тысячу двести франков! — Наверное, первый раз в жизни говоря с арабским мальчиком на «вы», сказал один.
— Ты или твои друзья должны заплатить, иначе дело передадим в суд! — пригрозил другой.
— Откуда я достану такие деньги? — побледнел Али.
— Нас это не касается! — вежливо улыбнулся первый.
Они ушли.
Долго думал Али, неподвижно глядя в одну точку. Потом подозвал санитара и спросил, умеет ли он писать.
Не прошло и часа, как в порту узнали, что с Али требуют деньги.
Возмущению докеров не было предела. К ним присоединились шофёры грузовиков, матросы, механики, крановщики и служащие порта. Повсюду только и было слышно имя Али.
Несколько человек, сняв с головы красные фески и кепки, пошли по порту собирать деньги.
Многие давали последние гроши, но почти ни один человек не отказался помочь мальчику.
Вечером громадная делегация пошла от самого порта к больнице. Рабочие собрали для Али столько денег, что можно было бы купить не один электромотор.
Разгорячённые, довольные представители вошли в палату. Но кровать Али была пуста. Около кровати санитар в десятый раз перечитывал матери Али, Мукфи и Бареку продиктованное ему письмо:
— «Дорогие мама, Мукфи и Барек! Я ухожу к заклинателю. Если не заплачу за электромотор, меня посадят в тюрьму. Я этого не боюсь. Но что будут есть Фатима и Брагим! Не бойтесь, ждите писем, всё будет хорошо!»
Вместо подписи стоял небольшой крестик.