Страница 39 из 142
- Танюха не из этих, - вздохнул Николай Николаевич. – Это жена моя. Бывшая.
- А отчего бывшая-то?
- Да так, развелись по глупости. Сначала поссорились по сущей ерунде, что яйца выеденного не стоит. Потом месяц не разговаривали. Танюха подала на развод. Думал – несерьезно оно, напугать хочет. И не разведут так быстро – Санька еще в школу ходил. А судья взяла и развела. Только штамп в паспорт «клац» и готово.
- Изменял, небось, жене-то? – понимающе хмыкнула Ольга Михайловна. - Я ж вижу какой ты – баб водишь толпами, каждую неделю новая.
- Ничего не изменял, - обиделся именинник. – До развода вообще ни с кем ни разу. Я Танюху любил. И, может, до сих пор люблю.
«Понятно, - вздохнула про себя Галина. – Начались пьяные откровения».
- Помирился бы, - вздохнула бабуля. – Чай не мальчик уже. Опять же, сын у вас.
- Хотел, - отвел взгляд Николай Николаевич. – Но собирался долго и опоздал, Танюха себе интеллигента нашла, с тремя высшими образованиями. Куда мне до него? До сих пор себе простить не могу. Тут дело такое – медлить нельзя, а то останешься ни с чем.
На этих словах Василий вдруг замер. Потом налил себе полный бокал коньяка и выпил залпом.
Его рука нырнула под стол, нашла там ладонь Галины и сжала ее. Галина вздрогнула, хотела выдернуть руку и… не смогла.
И это, вроде бы совершенно невинное прикосновение, было таким горячим и таким откровенным – откровеннее, чем все объятия и поцелуи. И даже, чем все постельные опыты. Невероятно, прямо таки до бесстыдства откровенным. И до ужаса неправильным.
С этим нужно было что-то делать. Немедленно. Галина обвела глазами комнату, в поисках чего-то, что…
- Николай Николаевич, можно я посмотрю фотографии? – радостно произнесла она, увидев спасительный повод.
- Да-да, мне тоже любопытно, - улыбнулся Василий.
- Конечно, смотрите, молодежь, - кивнул сосед. – Если вдруг что будет интересно – спрашивайте.
Глава 22. Балкон и другие происшествия
- Вася, налей мне шампанского, пожалуйста! – попросила Галина. Это был обманный маневр, и он удался.
Василий выпустил ее руку, открыл пробку на бутылке с шампанским и наполнил бокал Галины до краев.
Она резво выскочила из-за стола и, захватив с собой шампанское, направилась к стене с фотоснимками.
Фотографий было много, они визуально делились на три отдельных группы или блока: старые черно-белые фото, бытовые снимки с ребенком – в квартире, на природе, на утреннике в детском саду. Третий блок включал фотографии мужчин в военной форме.
Галина сначала остановилась возле старых фотографий. В центре - молодой парень в форме красноармейца: открытый взгляд, выбивающийся из-под фуражки непокорный чуб, на груди – несколько орденов и медали.
«Похоже, это дед сегодняшнего именинника, - определила Галина. - Внешнее сходство – налицо».
Рядом располагалось фото молодой женщины с пронзительным взглядом карих глаз. На ней было платье с кружевным воротничком и фетровая шляпка с цветами.
«А это – бабушка, - поняла Галина. – Красивая».
Она перевела взгляд ниже и улыбнулась. На снимке были запечатлены молодой длинноволосый парень в брюках с невероятным клешем и молоденькая девушка в коротеньком пальтишке и легкомысленном берете.
«А это – папа с мамой».
Галина вздохнула, и отошла от старых фотографий. Когда смотришь черно-белые фото, на душе двойственное чувство – с одной стороны интерес к ушедшей эпохе и даже благоговение, а с другой – острая грусть.
Жили люди – любили, мечтали, верили во что-то светлое и настоящее. А сейчас они в лучшем случае – глубокие старики. А скорее всего, их уже и на белом свете нет.
Посередине блока бытовых фотографий было свадебное фото Николая Николаевича. Хотя вряд ли кто называл тогда так этого симпатичного парнишку со счастливыми глазами. Коля или даже Коленька, наверное, так.
Взглянув на его невесту, Галина снова не сдержала улыбки. Стало понятно, на кого похожи бесконечные девицы, которых сосед таскал к себе. Его жена Татьяна была очаровательной блондинкой – стройной, белокожей с милыми ямочками на щеках.
«Татьяна – оригинал, - весело подумала Галина. – А остальные барышни – всего лишь ее ксерокопии. Причем, не лучшего качества».
Разглядывая фото дяди Коли с сыном, Галина краем уха ухватила продолжение его разговора с соседкой:
- Глупые вы с женой, что развелись, - вздыхала Ольга Михайловна. – Да не одни вы такие. Мать Адки с моим сыном и трех лет вместе не прожили – разбежались. Дима по диплому нефтяник, после института на севера подался. А Жанке то ли климат не подошел, то ли характерами они не сошлись – подхватила дочку и уехала. Теперь у него на севере новая семья, двое мальчишек. Жанка тоже замуж второй раз вышла – троих родила. Всем хорошо, все при деле. Только Адка неприкаянная осталась – ни отцу, ни матери толком не нужна. Я одна ей и занимаюсь. А тяжко оно уже – как-никак, восьмой десяток пошел. Но помирать нельзя – куда Адка без меня, она ж глупая еще совсем.
- Эх… - покачал головой Николай Николаевич и опять плеснул водки на дно стопок.
- Но одно полезное дело я сделала, - продолжила Ольга Михайловна. – Адку готовить научила. Она у меня все может – хоть борщ сварганит, хоть плов узбекский. Даже пирожки деревенские на опаре у нее отлично выходят – пышные, мягкие.
- Это хорошо, - одобрил сосед. – Среди нынешних барышень таких рукодельниц днем с огнем не сыщешь.
Василий все это время стоял возле группы фотографий с мужчинами в военной форме.
Галина сделала глоток шампанского и подошла к нему. Исключительно для того, чтобы закончить просмотр фото. Но почему-то успокоившееся было сердце, рядом с этим парнем опять понеслось вскачь. Цветные изображения поплыли перед глазами, сливаясь в одно пестрое полотно.
- Это – Африка, - тихо сказал Василий, указывая на одну из фотографий. – А это – вторая чеченская.
Галина тряхнула головой, с трудом фокусируя взгляд. На фото был запечатлен молодой дядя Коля в пятнистой форме, из-под которой выглядывала полосатая тельняшка, и в голубом берете. На груди соседа красовался орден и несколько медалей.
- А ты откуда знаешь? – удивилась она.
- Батя мой - военный, - улыбнулся он. – Рассказывал кое-что.
- Получается, дядя Коля служил в этом… - Галина потерла лоб, стараясь собрать в кучу разбегающиеся в неположенные стороны мысли. – В десанте, да? Или как иначе – ВДВ?
Василий неожиданно рассмеялся.
- Нет, «иначе ВДВ» - это другое. Это сленг такой у десантуры, аббревиатура. Расшифровывается - «иначе вряд ли домой вернешься». Так перед особыми заданиями говорят, призывают к осторожности.
- А это ты откуда знаешь? – еще больше удивилась Галина. – Тоже от отца?
- Да. От него. Точнее, и от него тоже.
Он отвернулся от фотографий и посмотрел на Галину:
- Пойдем на балконе постоим, а то тут жарко как-то.
На стене, прямо над фотографиями висел кондиционер. Галина машинально бросила взгляд на датчик – семнадцать градусов по Цельсию. Не особо и жарко, если честно. На балконе, скорее всего, температура выше.
Но предательский язык сам собой выдал нечто совершенно непотребное:
- Да, душновато. Мне тоже хочется на свежий воздух.
Внезапно раздался звонок домофона.
- Никки, это я! – отозвался тоненький женский голосок. – Пришла тебя с днюшкой поздравить.
Галина с трудом сдержала ехидную усмешку. Никак, очередная ксерокопия нарисовалась! Василий взял за руку и посмотрел в сторону балкона.
Галина машинально переплела с ним пальцы и еле заметно мотнула головой. Ее взгляд был прикован к прихожей, где вот-вот должна была появиться пассия дяди Коли.
Патологическим любопытством Галина не страдала, но было занятно проверить возникшую несколько минут назад теорию. Василий, похоже, понял ее интерес – его губы тронула улыбка, и он остался стоять на месте.