Страница 19 из 142
- Не попала. Папа пригнулся, босоножка перелетела через него и попала в открытый канализационный люк.
- Помню, - согласилась Галина. – Я когда маленькой была, у нас тоже эти люки везде открытыми были. Сколько людей ноги переломали. Зато сейчас у нас новый губернатор – дороги сделали, чисто везде, фонари горят. С тем, что было – не сравнить.
- Жалко босоножку, - покачала головой Женька. – Это ж не достать…
- Почему не достать? – хитро улыбнулась Лера. – Папа спрыгнул в люк и вытащил мамину обувку. Вылез весь перепачканный, встал перед мамой на одно колено и говорит: «Кому эта туфелька придется в пору, та станет моей женой!» Это он маме так предложение делал.
- Так женились бы, - вздохнула Аня. – Раз такие одинаковые.
- Собирались. Уже и заявление в ЗАГС подали. Думали у нас по-тихому расписаться, а в Москве свадьбу сделать. Папа уже и родителям своим позвонил, во всем признался. И тут за день до росписи они разругались в хлам. Папа маму приревновал к кому-то, вроде бы совсем без повода. А мама разозлилась и выгнала его. Сказала – проваливай в свою Москву, и чтоб больше я тебя не видела. Папа один и уехал. А вскоре мама узнала, что беременна.
- И, конечно же, о беременности отцу не сказала, - догадалась Аня.
- Она ждала, что папа сам позвонит или приедет. Но он не позвонил и не приехал. И тогда мама обиделась: «Сама ребенка выращу, безо всяких козлов».
- Кого-то мне это напоминает, - Женька с загадочной улыбкой посмотрела на Соню.
- Я не беременная! – буркнула та.
- Одно это и радует!
- Тяжело-то одной, - посочувствовала Аня. – Сестра двоюродная тоже сама мальчишку поднимает. Не отдохнуть и не расслабиться особо.
- Поначалу справлялась. Дед с бабушкой живы были, помогали. Дед военную пенсию получал, хорошую. И мама неплохо зарабатывала.
Лера улыбнулась:
- Она у меня шьет. Да не просто шьет – такие наряды придумывает, круче, чем в модных журналах. Все жены местных богатеев у нее обшивались. А я в садик ходила, как принцесса – таких платьиц ни у кого не было.
Она взяла еще конфету и продолжила:
- А потом дедушка умер, и пошло-поехало. У нас частный дом, все посыпалось – крыша течет, проводка сгорела, в углу плесень появилась. Дедушка с золотыми руками был – сам все делал, а тут пришлось нанимать рабочих. А они, сами знаете как: денег сдерут, сделают тяп-ляп, еще и украдут что-нибудь. Маминых заработков стало не хватать, а еще и бабушка заболела.
- Беда никогда не приходит одна… - грустно пробормотала Соня.
- Мама решила срочно мужа найти: чтоб и в доме хозяин был, и материально легче стало. И вся ушла в активные поиски: бары, рестораны, ночные клубы…
- И как – нашла? – с надеждой посмотрела на Леру Галина.
- Нет, - опустила голову Лера. – Поклонников было много, с ее-то внешностью – неудивительно. Но серьезных отношений ни с кем не получилось. Может, не хотели чужого ребенка воспитывать. Но, скорее, из-за маминого характера. Так замуж и не вышла, зато из-за ночных похождений пристрастилась к спиртному. Пока бабушка жива была – еще так, баловалась временами. А после ее смерти запила по-настоящему.
- Ужас! - искренне разволновалась Соня. – Молоденькой девочке в одном доме с пьющим человеком… Это не жизнь, это мучение!
- Лучше расскажи, как тебя отец нашел, - попробовала Аня увести разговор в более позитивное русло. – Он же про тебя не знал ничего?
- Чисто случайно, - улыбнулась Лера. – Приехал в командировку, хотели у нас в поселке упаковочный цех открывать.
- Знаю, - согласилась Галина. – Документы до сих пор в районной администрации на согласовании, все не подпишут никак – то одно им не нравится, то другое.
- И встретил на улице Михалыча - бывшего руководителя практики. Михалыч ему: «Никак, к дочке приехал?» Папа глаза вытаращил: «К какой еще дочке?» Михалыч только головой покачал: «Дочь у тебя, Валерия, школу недавно закончила. Ты что – правда, не знаешь?»
- Представляю! – рассмеялась Женька. – Во у шефа шок был! Тот случай, когда ты весь из себя – молодой, холостой, интересный. А тут как дубинкой по голове – дочка у тебя, взрослая совсем.
- Как раз бабушке сорок дней было. Мы с мамой поминки сделали. Сначала все пристойно: съездили на кладбище, в церкви панихиду заказали. Дома стол накрыли, соседи пришли, посидели, повспоминали хорошее. А потом, как обычно. Поселок у нас маленький, все про всех знают. Местные алкаши, как мухи на мед слетелись: «Налей, хозяйка, надо ж Степановну помянуть, душевная женщина была». Мама и не хотела пить, но не сдержалась. И тут, откуда не возьмись, папа…
- Как гром среди ясного неба, - прокомментировала Соня.
- Не то слово! Заходит – в доме накурено, хоть топор вешай, мама пьяная, посередине комнаты два каких-то мужика в наколках в карты режутся. И я на кухне в уголочке с книжкой.
- Жуть, - Галина так ярко вообразила эту картину, что невольно поежилась.
- На меня посмотрел: «Валерия?» Я глазами хлопаю, но кивнула. «Даю тебе, - говорит. – Пятнадцать минут на сборы. Едем в Москву». Я обалдела: «А вы, собственно, кто?» А он вздохнул тяжело так: «Отец я твой. И в этом вонючем притоне тебя не оставлю».
- Да… - уважительно протянула Женька. – Палыч умеет принимать решения и нести за них ответственность. За это его и ценят.
«Странно, - подумала Галина. – Аллигатор тоже говорил про притон. Но откуда он мог узнать? Вряд ли Палыч стал бы распространяться о подобном».
- Я сначала отказывалась, - продолжила Лера. – Ехать неизвестно куда, неизвестно с кем. Но папа пообещал маме помочь – устроить в санаторий, где зависимости лечат. И соседка теть Валя поддержала: «Езжай, Лерочка, тут пропадешь. А так, глядишь, и мать вытащишь: это она пока горе заливает, а не ровен час – по-настоящему сопьется». Я и собралась. Папа пришел с мужиком каким-то, думали сумки-чемоданы, тащить нужно. А у меня один рюкзачок маленький.
- И как тебе Москва? – улыбнулась Галина. - Понравилась?
- Как будто я ту Москву видела, - вздохнула Лера. – Папа меня по приезду запер в квартире, как в тюрьме: ни в кино не отпускал, ни в театр, даже в парке погулять не разрешал. «Сиди дома, - говорил. – Ты жизни не знаешь, и наследственность у тебя плохая».
- Нет, так-то тоже нельзя, - покачала головой Аня. – Крепостное право какое-то.
- Он вообще со мной разговаривал, как со слабоумной! – обиженно проговорила Лера. – Не там стоишь, не так сидишь, не о том думаешь. Хоть бы раз спросил – чем, дочка, увлекаешься, что нравится, в чем у тебя успехи. А мне было, чем удивить – грамот и дипломов целая папка: и первое место на региональном конкурсе чтецов, и лучшее сочинение ко Дню Победы, и благодарности за отличную учебу.
Лера отпила чай, и пожаловалась по-детски:
- Он даже в мой аттестат не заглянул! Баллы по этому ЕГЭ несчастному не посмотрел! Хотела на работу устроиться, аниматором в мастерскую детских праздников, а папа меня высмеял: «Куда тебе, опозоришься только, тут Москва, а не деревня». Объявил, что буду у него секретарем и точка. Моего желания, естественно, никто не спрашивал. Я и обиделась. Решила, раз считает меня тупой безграмотной колхозницей, то пусть такую и получит.
- Ты специально притворялась? – догадалась Соня. И укоризненно покачала головой: - Лер, глупо. Детский сад какой-то.
- А она – кто? – заступилась за Леру Женька. – Она ребенок и есть. Восемнадцать лет! Это только по паспорту совершеннолетие считается, а по уму…
- Сама понимаю, что сглупила, - перебила ее Лера. – Но так просто из образа не выйдешь. Все ко мне такой привыкли.
- Но у тебя определенно талант! – восхитилась Женька. – Так ловко сыграть классическую секретаршу – глупую любовницу шефа. Я ни минуты не усомнилась.
- А мне показалось, что Лера переигрывает, - улыбнулась Галина. - Слишком уж анекдотичная секретарша вышла, картонная. При этом ужимки прожжённой стервы, а глаза невинной девушки.
- Потому что так и есть, - смутилась Лера. – Я на мамину жизнь насмотрелась и решила, что у меня все по-другому будет – уважение взаимное, любовь, семья. И никаких близких отношений до свадьбы.