Гнев, злоба, раздражение. Учение Евагрия Понтийского о гневе и кротости

«Ум тогда воспринимает умопостигаемые вещи, когда он уже качественно не определяется[77] помыслами, исходящими из страстной части души»[78].

В особенности это относится к помыслам яростной части, занимающей ключевое место между желанием и умом. О грехе гнева и его последствиях, как и о соответствующих путях исцеления от него, мы подробнее поговорим позднее. Здесь же мы хотели бы только наметить общее представление об образе человека у Евагрия, чтобы понять то значение, которое придается в нем гневу.

«Если разумное начало является наиболее ценным из всех частей души, а оно качественно определяется (см.: 1 Кор 15,50) только мудростью[79], то последняя является наипервейшей из добродетелей. Мудрый учитель [80] наш называет ее и Духом усыновления»[81].

Образ человека у Евагрия, так же как и его духовность, бесспорно определяется приматом Духа. В центре находится ум (nous), который не следует смешивать с ratio, но который – по библейской терминологии – обозначает внутреннего человека[82], сотворенного по образу Божию[83] и во Христе[84], посредством крещения «обновляемого по образу своего Создателя»[85]. Поэтому только это личностное ядро человека оказывается способным к общению с Богом «без всякого посредника»[86].

Этот примат духовного начала не означает пренебрежения телом, что Евагрий отвергал уже в силу своей решительной оппозиции к манихейской враждебности телу[87]. Ибо из этой враждебности вытекает пренебрежение двумя «иррациональными началами» души, тесно связанными с телом. Истинно скорее противоположное. Евагрий придает исключительное значение здоровью[88], этой «страстной части», именно потому, что она должна восстанавливать «естественную деятельность» разумной части. И поскольку эта «внутренняя триада» составляет единство, от которого не может быть отсечена никакая часть, во всяком случае пока мы пребываем в этом теле, то «действующая в соответствии с природой разумная душа»[89] неизбежно зависит от упорядоченного действия этих обоих иррациональных начал.

«Не печется о сущих в дому муж ея, егда где замедлит: вси бо у нея одеяни суть»:

«Ум не может ни продвигаться вперед, ни достичь созерцания нетелесных [сущностей], если [прежде того] он не навел порядок внутри [себя]. Ибо [если он этого не сделал], бесчиние «сущих в дому» [ярость и желание] обычно заставляет его вернуться туда, откуда он вышел. Стяжав же бесстрастие, он может «замедлить» в созерцании и «не пещись о сущих в дому». Ибо яростное начало [души его] «одеяно» в кротость и смиренномудрие, а начало желательное – в целомудрие и воздержание»[90].

Цель освобождения от страстей есть не что иное, как восстановление естественной, то есть соответствующей творению, деятельности всех трех частей души. И потому нет ничего удивительного в том, что бесы всячески пытаются помешать этому.

«Наша ярость, приходящая в возбуждение, не соответствующее ее естеству, чрезвычайно полезна для намерений бесов и исключительно удобна для всяких их злоухищрений. Поэтому ни один из них не упускает случая возбуждать ее ни днем ни ночью. Но когда они видят, что она связана кротостью, то немедленно под какими-нибудь [по видимости] справедливыми предлогами они избавляются от нее [кротости], дабы ярость, пришедши в возбуждение, стала услужливой рабой их звериных помыслов[91]. Поэтому не следует возбуждать ее ни ради должных, ни ради недолжных вещей и не давать [бесам], которые побуждают [к этому], опасного меча – то, что многие, как я знаю, часто делают, воспламеняясь недолжным образом по самому ничтожному поводу»[92].

Несомненно, бесы стремятся к тому, чтобы ввести нас во искушение, используя все наши страсти, однако думается, что особое предпочтение они отдают страсти гнева. Почему? Именно об этом мы сейчас и поразмыслим.

Глава вторая

Бесовский порок

Если бы кто-нибудь спросил у Евагрия, какой из пороков, по его мнению, наихудший, какой из них имеет наиболее губительные последствия для духовной жизни, то он без колебаний ответил бы: гнев. На том простом основании, что:

«Никакое другое зло не превращает человека до такой степени в беса, как гнев»[93].

Безусловно, что все пороки в конце концов бесовского происхождения. И прежде всего два последних в списке восьми «основных помыслов»[94]: тщеславие и гордыня, которые суть не только самые отвратительные страсти в сфере наших чувств, но и обладают ярко выраженным «бесовским» характером, ибо тесно связанная с тщеславием гордыня – это «первое порождение дьявольское»[95]. Более того, «гордыня – это древнее зло, низвергшее на землю денницу (см.: Ис 14, 12), восходящую заутра»[96]. А потому и человеческая гордыня, как и ее спутница, тщеславие, суть пороки людей зрелых, которые обольщают себя тем, что им удалось собственными силами подняться на духовную высоту. Однако эти пороки по большей части являют себя под конец, дабы способствовать наиболее глубокому падению, доходящему даже до исступления ума. Интересно отметить, что за этим нередко вновь следует гнев[97]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

77

Hoiwrai = получить определенное 7ГО1ОТ7]<; (качество), обвыкнуть в цит. изд. (часто встречается у Евагрия; ср.: Слово о духовном делании. 30, 39; 42, 58; Слово о молитве. 30).

78

Умозрительные главы/ VI. 55 gr (цит. изд., с. 122).

79

S1 и S2: мудрость.

80

Gregor von Nazianz. Oratio. 31, 29; ср.: 21, 6.

81

Умозрительные главы. VI, 51 gr. (цит. изд., с. 122); поел. цит. см.: Рим 8, 15.

82

Ср.: Bunge G. «“Nach dem Intellekt leben». Zum sogena