Страница 5 из 8
Это настоящая хроматическая гамма, обогащенная тремя богородичными текстами, образующими идеальное необходимое развитие «пилотного» выступления, состоявшегося в 1996 году при Национальном Совете научных исследований, которым он начал трудную тему «Софиология и мариология: методологические размышления».
Второй текст из триады, последовавший сразу за первым, показывает уже в заглавии глубокую созвучность первому: «Софиология и мариология: предварительные замечания».
Третьим текстом, вышедшим в 1997 году, был текст «Икона как свидетельство Воплощения: Матерь Божия – центр всего тварного (Притч. 9: 1). Премудрость Божия построила „Дом“, чтобы Бог пребывал с нами».
Этой трилогией Аверинцев совершил самое дерзкое усилие своего мышления: софиология – мариология – космология – иконология, которая стремится к еще более углубленному исследованию и систематизации. Это представляет собой бесценное сокровище, которое мы должны сохранять и передавать.
Два из этих трех текстов, второй и третий, были включены в 1999 году в каталог выставки «София – Премудрость Божия». Третий текст, который должен был быть использован как введение к каталогу, был дополнен. Развитие изначального варианта явно отражается в изменении заглавия «Премудрость Божия построила „Дом“ (Притч. 9: 1), чтобы Бог пребывал с нами: концепция Софии и смысл иконы».
В дальнейшем Аверинцев подготовил для выставки в Ватикане речь на открытии и соответствующий краткий путеводитель по выставке: ему удалось передать не только культурное, но и церковное и историческое значение этого события.
Его Софийский корпус включает в себя крупный труд «К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской» и другие работы, которые он передал ассоциации «София: Идея России, Идея Европы» с намерением составить полный корпус на тему Премудрости.
О действенных отношениях с ассоциацией «София» свидетельствует адресованное президенту посвящение на латыни на одной подаренной книге: «Dominae clarissimae, convivii Sophianici Fundatrici & moderatrici Iosephinae Azzaro maxima cum reverencia d.d.d. S.A. 26.03.96»[19].
Действительно можно свидетельствовать, что он, великий русский ученый, укоренившийся на Западе Европы, верил в свое европейское дело, верил в премудрость как в высшее средство против «культуры смерти». Эта его роль в Европе (следующая за той, которую уже снискал Солженицын) была признана общественностью в Турине присуждением Премии Сенатора Джованни Аньелли за диалог между культурными мирами (13 февраля 2001 года). Огромное количество представителей власти и тысячи людей были там и аплодировали ему. Сергей Сергеевич Аверинцев говорил о России и европейском христианстве.
В 1993 году в качестве председателя авторитетнейшего научного комитета он берется лично за римскую и итальянскую инициативу, выдвинутую в рамках проводимого на национальном уровне научного исследования «София: живое слово, которое Россия должна сказать миру» (Соловьев). В 1994 году это научное исследование приобретает институциональную форму Международной культурной ассоциации «София: Идея России, Идея Европы», действующей через Римский центр исследований и документации.
На симпозиуме «София: мост между двумя Европами», состоявшемся 25–27 мая 1996 года при Национальном Совете научных исследований, Аверинцев выступил с докладом на тему «Софиология и мариология: предварительные замечания, или методологические размышления».
В то время как ассоциация «София» в 1996 году начинает говорить в европейском научном сообществе с целью обретения в идее Софии – Премудрости Божией своей идентичности и своей роли для единства Европы, сын России и Православия, воплощающий в себе самом единство Европы, погружается в тайну Софии, вознося в глубине души хвалу «Матери Божией как центру всего тварного».
Он обращается к высочайшему иконописному типу – к образу «О Тебе радуется всякая тварь», при этом не отказываясь от филологических приемов и сохраняя абсолютную верность Слову Божию. Слово Божие содержит в себе глубину софиологической тайны: Мария – это «скиния», «ковчег Слова», «дарохранительница Бога», «Šekhinah».
Сергей Сергеевич с осторожностью и в то же время самозабвенно погружается в трудную тему, демонстрируя такую ясность ума, которая доходит до виртуозности. Он вновь подтверждает признанный приоритет Писания:
Следует разумно исходить из библейских текстов, и прежде всего из 8-й главы Притчей, не торопясь «ипостазировать» Премудрость, но рассматривая ее как образ, наделенный определенной совокупностью особенностей и отношений с другими образами или идеями.
Он анализирует отглагольное существительное «Šekhinah» священных текстов дохристианской и раннехристианской эпох, утверждая, что значение этого термина непосредственно и органично проистекает из толкования – перевода Слова Божия.
Бог говорит: «И освящу Скинию… и буду обитать (we-šakhanti) среди сынов Израилевых» (Исх. 29: 44), и уже в древнем арамейском переводе: «и поселю Мою Šekhinah среди сынов Израилевых». И вот вопрос:
Каким образом «Слава Господня» (khabod-jhwh), которая «является» как свет и огонь, которая проходит перед людьми и наполняет Скинию, во Храм (как синоним Шекины) входит с Востока, а в будущем веке освещает Новый Иерусалим, как новое солнце, означает приближение к Богу, трансцендентному космосу, Единому и Живому Богу, к Его творению или приближение творения к Нему? Как Вездесущий может присутствовать? Как храм может быть домом Того, кто недосягаем?
В христианской традиции дом Божий, врата небесные – это символ Девы Марии. В акафисте Богоматери Она именуется «Дверью достославного таинства» из видения Иакова (икос 15); Ее подобия – это Скиния, Храм, Ковчег Завета (икос 12), то есть образы Šekhinah. Более того, в акафисте (икос 13) Дева – «Невеста Неневестная» – именуется «новым творением». Именно в этом смысле в литургических текстах происходит сближение Ее с Земным Раем.
Византийское богословие и литургия представляют Ее как привилегированное место во вселенной, где трансцендентный Творец Сам становится имманентным Своим творениям и откуда заново воссоздает их.
Через Нее, как сказано в некоторых важных с богословской точки зрения древних византийских гимнах и молитвах, «обновляется творение» и «радуется вся тварь». Пленительная формула «О Тебе радуется всякая тварь» перенята в иконографии для выражения космического измерения Девы Марии.
Дева Мария – самая дивная жемчужина в творении Бога, сама красота. Она есть сердце творения, которое оживляет и укрепляет все члены Церкви Христовой, знамение единства. Удивительный иконографический тип, представляющий Ее в центре всего творения, прославляет сотворенную мудрость как неотделенную в своем богочеловеческом материнстве от Сына, который есть несотворенная Премудрость.
Тут перед нами – важнейший парадокс библейской веры. Может ли Бог – Трансцендентный, Духовный и Вездесущий – наделить Своим особенным реальным присутствием какое-нибудь отдельное место в пространстве?
Очевидно, что в этих изображениях поднимается центральная проблема христианских метафизики и иконографии и софиологии: отображение Трансцендентного в имманентном как тайна, возможность которой была обусловлена иной тайной, тайной Воплощения, которая сущностным образом связана с материнским достоинством Богородицы, Theotokos.
Строгое, но вместе с тем мелодичное определение подобно песне достигает предельной точки нисхождения Бога в кенотическое отчуждение от Себя, в «Христа Распятого, Силу Господню и Премудрость Господню» (1 Кор. 1: 23–24). Это выражение апостола Павла помогает понять «сближение Премудрости – с образом непорочного и рождающего Материнства Девы».
19
«Светлейшей госпоже – учредительнице и распорядительнице ассоциации „София“ Джузеппине Адзаро с величайшим почтением даю, дарю, посвящаю. С.А. 26.03.96» (лат.). – Примеч. ред.