Страница 15 из 19
Надеюсь, вы понимаете, что делиться с кем-либо о нашей встрече не следует.
С этими словами он сунул мне в руки бумажную полоску с номером телефона и зашагал в сторону автобусной остановки. Я даже не успел сказать, что не собираюсь никому рассказывать о нашем разговоре.
Глядя ему вслед, я понял, что паренек изрядно замерз, поджидая меня. Поэтому почти бежит, желая скорее усесться в теплый автобус. На улице все-таки почти двадцать градусов ниже нуля.
– Да, уж, нелегка служба у младшего офицерского состава в КГБ СССР, – мысленно посочувствовал я лейтенанту, вынужденному бегать по городу, набирая осведомителей.
Повернулся и пошел в сторону дома. Мне, чтобы добраться до него, в отличие от лейтенанта, нужно было всего лишь перейти дорогу.
Тянуть со звонком я не стал. Не было смысла. Тем более приближался Новый год, и хотелось разобраться с неприятностями в старом году. Их у меня и так хватало.
Встретились мы Женей Ильиным на конспиративной квартире. Та располагалась на втором этаже, многоквартирного дома, и явно не видела ремонта лет десять. Но на маленькой кухоньке было довольно уютно. К моему приходу будущий куратор заварил кофе, целый кофейник. На пачке, стоявшей на столе, я прочитал надпись – кофе с цикорием.
– Мда, экономит на осведомителях, парнишка, – подумал я.
– Надо сказать, лейтенант меня встретил приветливо, усадил за стол, предложил чашечку кофе и рогалик с маком.
– Александр Владимирович, так получилось, что вы попали в поле нашего зрения в связи со своей работой диктором. Вы встречаетесь с разными людьми, в большинстве своем это финны и карелы, сложность в том, что наша Карелия граничит с Финляндией, являющейся капиталистической страной, поэтому эти люди могут свободно слушать передачи финского радио, а в пограничных районах смотреть финское телевиденье. Поэтому нельзя исключить, что некоторые из них подпадут под влияние чуждой нам идеологии. В связи с этим мы должны уделять большое внимание этому вопросу. И вы, как комсомолец, сержант запаса, должны нам помогать в этом ответственном деле, выявлять недовольных политикой нашей партии и правительства и лиц, которые могут перейти на сторону врага.
– Товарищ лейтенант, – перебил я Ильина. – Так у нас каждый второй недоволен. К примеру, тем, что мясо не каждый день можно купить, колбасу. Мебель в дефиците, бытовая техника. Мне что, о каждом таком случае надо сообщать?
Лейтенант устало вздохнул.
– Санек, ты позволишь так тебя называть? Я все-таки старше тебя.
После того, как я кивнул головой, он продолжил:
– Ты сейчас не о том говоришь, мы сейчас должны решить главный вопрос, он заключается в том, будешь ли ты регулярно сообщать нам, что делается у вас на работе, о чем беседуют сотрудники, то есть, станешь ли ты работать с органами безопасности.
– Конечно, я согласен, – пылко заявил я.
– Хм, тогда ты должен ознакомиться с инструкцией и подписать, что ознакомился с ней, и дату поставить не забудь.
Внимательно прочитав короткий текст, я вопросительно глянул на собеседника и спокойно произнес:
– Евгений Александрович, я не буду ничего подписывать.
– Как это не будешь? – удивился тот. – А как я без такого документа при необходимости смогу доказать начальству, что ты мой агент?
– Ну, я не думаю, что это так важно. Как мне кажется, информация, есть информация и неважно какими путями она получена. К тому же вы, наверняка, должны отчитаться о сегодняшней беседе и моем согласии работать осведомителем. Поэтому все кому надо будут в курсе.
Евгений Александрович, смотрите, я ведь добровольно соглашаюсь помогать комитету безопасности, а из ваших слов получается, что я должен, как пойманный шпион, под давлением улик подписать договор о сотрудничестве.
В общем, дело обстоит так, я работаю с вами без всяких подписок, или вообще не работаю.
Лицо лейтенанта, когда он слушал мою отповедь, резко побагровело. Но он смог взять себя в руки и почти спокойно продолжил говорить.
– Санек, никто тебя шпионом не считает, не неси чушь, просто каждое дело требует документального оформления. Вполне возможно, что когда-нибудь возникнет необходимость выплатить тебе какие-то деньги, премию, к примеру. А никаких оснований для этого не имеется.
Я снисходительно улыбнулся.
– Товарищ лейтенант, вы только, что говорили о долге каждого комсомольца бороться с проявлениями вражеской идеологии. Поэтому я хочу помогать вам бескорыстно. Мне не нужны эти деньги.
Короче, ему так и не удалось уговорить меня подписать бумагу. Получив псевдоним «Марат» и номер телефона для связи я распрощался с вспотевшим куратором и поехал на работу.
В сером здании на улице Комсомольской, которая через двенадцать лет станет улицей Андропова, несмотря на позднее время в некоторых кабинетах горел свет. В один из них и зашел лейтенант Ильин.
– Женя, ты вроде бы сегодня ездил на встречу с этим молодым диктором? Доложи, как прошла беседа. – приказал непосредственный начальник Ильина, капитан Сивков. – Что-то выглядишь каким-то взъерошенным. Тебя Красовский часом не поколотил. Он ведь до армии вольной борьбой увлекался?
– Так точно, товарищ капитан, увлекался, есть такой факт в биографии, – вздохнул подчиненный. – Нет, никто меня не бил. Но понимаете, Николай Капитонович, беседа с этим парнем пошла совершенно не по методичке. И вообще, когда он заговорил, я почувствовал себя мальчишкой, беседующим с пожилым умным человеком. А я ведь на шесть лет старше. Тем не менее, он забрал инициативу в разговоре с самого начала. А я оказался в роли оправдывающегося. У меня первый раз такой прокол. Обычно, когда начинаешь разговор, сами знаете, люди волнуются, переживают, а этому хоть кол на голове теши, сидит спокойный, как мамонт, и улыбается вдобавок.
Капитан поморщился.
– Женя, ты получил от него подписку?
– В том то и дело, что ни хрена не получил. Парень категорически отказался от подписи. Хотя заверил, что работать со мной будет. Кстати, сам себе выбрал псевдоним «Марат».
– Хм, смотри-ка, паренек себя санкюлотом почувствовал, – ухмыльнулся Сивков, продемонстрировав знание французской истории. – идеалист, похоже, бессребреник, мать его.
– Ладно, лейтенант, не бери в голову, еще не таких ухарей встретишь за время службы. А с этим кадром решим проще. На неделе свяжись с ним и попроси написать характеристики на всех сотрудников, с кем он работает.
Эту бумагу и положи в его папку вместо подписки. Все понял?
– Так точно, все понял, – ответил повеселевший лейтенант.
– Эх, молодежь, все вас учить надо, – вздохнул капитан, когда его подчиненный покинул кабинет. – Ну ладно, пора и мне домой собираться, засиделся я что-то сегодня.
До Нового года оставалось всего десять дней, когда я позвонил в театр режиссеру, сообщить, что я смог выучить, данную мне роль.
Надо сказать, что Паули Ринне не сразу сориентировался, кто ему позвонил и принял меня за какого-то приятеля из Финляндии. Но спустя минуту недоразумение было исчерпано и мне было сказано следующее.
– Александр, я все помню, и наш договор остается в силе. Просто понимаешь, сейчас не до прослушивания. Перед Новым годом столько проблем и забот.
А с первого января начинаются школьные каникулы. Так, что до середины месяца никаких репетиций. Новогодние елки, утренники, и прочие радости жизни. И спектакли каждый день.
Так, что звони ближе к пятнадцатому января, не ошибешься.
В принципе, я ожидал подобных слов. Но все же было немного обидно. Потратил столько свободного времени на зубрежку роли, а меня так лихо бортанули.
С другой стороны, на время можно отложить надоевший текст. Однако только я положил трубку, как мне позвонил Ильин.
– Александр, добрый день, с наступающим тебя, – раздался в трубке его до отвращения бодрый голос.
– И тебе привет, – не особо ласково произнес я. Мы заранее договорились об общении на ты, ведь в случае, если мама или брат подойдут к телефону, Ильин представится товарищем по работе.