Страница 42 из 83
У крыльца строения боком к нам стоял здоровенный тролль. Его массивная нижняя челюсть выдавалась вперед. Зеленоватые губы до конца не прикрывали внушительные нижние клыки, сахарно-белые острия которых торчали наружу.
Тело тролля было облачено лишь в распашной жилет, накинутый на голую грудь, и штаны, заправленные в раструбы высоких массивных сапог.
— Унгур Ынрых? — полувопросительно произнес Дьяр, заставив тролля обернуться.
Здоровенный, ну точно скала, нелюдь смерил взглядом Дьяра. Я же постаралась остаться чуть в стороне, делая вид, что я вовсе и не с магом. А так, одна. Просто рядом прогуливаюсь, дирижаблик себе присматриваю и совсем не подслушиваю. Ну совершенно.
— Я, — хмуро произнес громила в духе «мои слова по весу золотые, поэтому предпочитаю вкратце матом».
— Офицер Эрин Торон, — представился Дьяр, махнув все той же бляхой, что и швартовому.
Я едва не закашлялась. Напарник что, другое имечко взять не мог? Или и ему этот гончий изрядно успел насолить? Меня так и подмывало выяснить, где Дьяр с законником могли пересечься, но я решила повременить. Тем более маг, прикрывшись именем столичного офицера, вовсю уже расспрашивал тролля (как выяснилось — он и был начальником порта) о том, причалил ли уже дирижабль, идущий в Калле. Дескать, ему надо удостовериться, что выдворяемый из столицы посол действительно доехал до приграничного порта и направляется к себе, а не потерялся где-нибудь нечаянно по дороге, перевалившись через борт.
— Да. Удар набата, как пришвартовались. Скоро отчаливают. Наш штатный маг только следящее заклинание навесит, чтоб «Хозяин штормов» не отклонился от курса, — отозвался Унгур Ынрых, почесывая лапищей голое волосатое пузо, отливавшее изумрудной зеленью.
При этом его пальцы, каждый размером с сардельку, наводили меня на мысли, что у такого начальника порта и мышь без учета, паспортного контроля и визового режима через границу не пролетит. Ибо убоится. Тролль был внушителен, грозен и опасен. В общем, я бы сказала, что если козла надо бояться спереди, коня сзади, то Унгура Ынрыха — со всех сторон.
Такой пришибет и глазом не моргнет. А только потом уже будет разбираться, нелегал ты или просто так получилось. Дьяр же говорил с громилой так уверенно, что даже сомнений не возникало: напарничек — офицер из столицы, а не беглый преступник. И здесь, в приграничном порту, он находится в полном своем праве.
Выяснив, где пришвартован дирижабль посла, Дьяр коротко кивнул и, развернувшись, пошел к пирсу, я — за ним, чувствуя, как спину буравит подозрительный взгляд тролля. И сдаётся, смотрел он не только на меня.
Я уже почти отошла, когда мне в спину прилетело тяжелое:
— Постой, девка!
Я замерла истуканом и начала медленно поворачиваться. Дьяр уже отошёл прилично, но, услышав окрик, тоже остановился.
— Ты что тут делаешь? — Не знаю, как Унгур Ынрых так быстро подошел ко мне, но, когда я полностью обернулась, он уже стоял на расстоянии вытянутой руки.
— Я? — Держа Молоха в одной руке, указательным пальцем второй я ткнула в себя.
— Да, ты! — рыкнул тролль.
И тут раздалось синхронно:
— Она со мной, — от подоспевшего Дьяра.
— Бастарда нянчу, — это уже я, слегка шлепнув куль, чтобы цверг пискнул. Из пеленок раздался звук, средний меж бранным «нать» и хрюканьем. Напарничек от такого заявления на миг поперхнулся, и я поспешила добавить: — Светлейший посол моей госпоже презент сделал девять месяцев назад. А теперь его выслали из столицы. Вот она и велела вернуть подарок обратно «этому меценату», — я старательно изобразила, что цитирую последние слова своей якобы хозяйки.
Дьяр, не будь дурак, тут же подхватил. Кашлянув, он добавил следом за мной:
— Унгур, я не хотел вам этого говорить, сами понимаете, дело деликатное, крауфиня не хотела бы огласки… Но раз так вышло, придется признаться: я здесь не только для того, чтобы удостовериться об отбытии экстрадированного посла, но и… — Дьяр не договорил, скосив глаза на сверток, — но и вернуть ему кое-что.
Тролль понимающе похабно хмыкнул. И эта его кривая улыбка лучше любых слов говорила, что начальник порта поверил Дьяру. Теперь точно и до конца. Ведь мчаться на край империи, чтобы проверить, точно ли отбыл эльфийский дипломат, — легенда не очень. Особенно когда есть магия, заклинания, которые можно для этого использовать и не выбираться из столицы. Но догнать дирижабль ради того, чтобы вручить бастарда от какой-нибудь недавно разродившейся столичной цацы — это уже совсем другой коленкор. И такая версия прибытия офицера из самой Эйсы гораздо больше походила на правду.
Больше хмурыми взглядами нас не провожали. А вот спустя какое-то время из пеленок раздалось бухтение:
— Меня — и эльфийским ублюдком… Ну спасибо! Я думал, что упал на самое дно. Но и там, Тиг, ты умудрилась меня прикопать. Это прям талант, — закончил он сварливо.
Я на эту похвалу смущенно потупилась.
— Не завидуй, — хмыкнул в ответ Дьяр и, резко меняя тему разговора, присовокупил: — А вот и «Хозяин штормов».
Я уставилась на внушительный покатый бок дирижабля, покачивавшегося в воздухе. Полупрозрачные духи, заменявшие баллон аэростата, яростно бились в сети из силовых линий. Это впечатляло, завораживало. Моя сила даже потянулась к ним. Дьяр словно почувствовал это. А может, часть моего дара, что сейчас была в нем, тоже пробудилась? Так или иначе, он напомнил:
— Тиг, будь внимательна. И… не выпей нечаянно лича.
От такого заявления закашлялась и ошарашенно уточнила:
— А я могу?
— Вообще-то, теоретически нет. Но от тебя всего можно ожидать, — честно ответил Дьяр.
Я хмыкнула: похоже, напарник слишком хорошо меня узнал.
— Ага, — поддакнул из пеленок цверг. — Она такая. Чародейка, дракон ее сожри, на всю свою светлую голову.
Уточнять, говоря про «светлую», цверг имел в виду блондинистость или идеи, что порой меня озаряли, я не стала. Будем считать, что речь шла об интеллекте. И точка.
У трапа стоял матрос, со скучающим видом изучавший причал, ну и, само собой, стороживший проход на дирижабль.
Дьяр лишь махнул «поддельными служебными документами». Бляха сверкнула на солнце, пустив солнечный зайчик, отчего матрос даже при большом желании не смог бы рассмотреть, что за оттиск на ней. Но достаточно оказалось фразы «гончий его императорского величества» — и нас пропустили на корабль.
Скормив капитану — кряжистому гному — ту же байку, что и начальнику порта, мы наконец оказались перед каютой посла.
Три коротких стука, и из-за двери раздалось сухое «войдите».