Страница 10 из 87
Глава 5
— Так я в тюрьме сидел. — похлопал глазами бард.
— Что? Ты? В тюрьме? — расхохотался химероид и спрыгнул с крыши. — И что ты сделал? Не ту ноту сыграл? Ха-ха-ха!
— На праздник стоятка не явился. — потупил взгляд Пидзуил, а отшельник резко посерьезнел и аж присвистнул от удивления.
— Лучше б ты убил кого, вот серьезно. — произнес эльф и махнул рукой, зазывая нас за собой. — Ладно, пошли, чего тут в этой духоте париться.
— Только одно уточнение. — начав идти, повернулся я к барду. — Час с последней хуйни прошел или еще не…
Договорить мне не удалось. Земля под ногами превратилась в воду, и я с размаху погрузился в нее. Ощущения как если идти по льду и провалиться. Неожиданно и неприятно, и хоть ты как хорошо умей плавать, в первый миг растеряешься. А если вот так, когда воды быть не должно, то растеряешься вдвойне. Рядом со мной плюхнулся и начал барахтаться Пидзуил. А вот он, походу, не только растерялся, но еще и плавать не умел. Возникшее было желание помочь полуэльфу выбраться из воды сменилось на желание выскочить отсюда пробкой от шампанского, когда моего тела коснулось что-то змееподобное и многочисленное. Открывание глаз ничего особо не дало — вода была мутная и теплая. Словно это был тропический водоем. С одной стороны, хорошо — не замерзнешь. С другой, даже в моем родном мире в такой воде может водиться абсолютно любая хуета, зачастую неведомая даже ученым. Но выплыть самостоятельно не получилось. В следующий миг меня что-то оплело и резко потащило… Вверх! Вытащило из воды, отряхнуло и поставило на землю на берегу неожиданного, шестиметрового в поперечнике круглого водоема.
С противоположной стороны точно такая же процедура проводилась с бардом. Вытащили и меня, и его растения, оплетающие своими корнями и телами окружающие руины. Поставив нас на землю, растения отпустили нас и вновь расстелились по камням. Некоторые из них улеглись на поверхность воды, словно там была твердая поверхность. Кажется, именно так они там и лежали до того, как земля ушла из-под ног. Рядом с нами на земле бултыхались полуметровые, покрытые слизью, тонкие серые угри, или весьма похожие на них существа. Видимо, вместе с нами растения захватили и их тоже.
— И что это за хуйня щас была? — Никоалматиразнатэил, стоявший на одном колене, приложив правую ладонь к земле, поднялся и вопросительно на нас посмотрел.
— Случайная. — вздохнул я, и дальше последовало очередное объяснение по поводу этой хуйни, которой теперь осталось семнадцать зарядов.
— Ну если так, то вам на этот раз повезло. — почесал затылок отшельник. — Всего-лишь прудик с жополазами появился. Видимо, трехметровой глубины.
— И почему я не удивлен, что именно с подобными существами яма возникла… — на всякий случай я отопнул рыбин обратно в пруд. — А за что их так прозвали?
— О, недавно в Колыбели, да? — оскалился эльф. — Видишь ли, эти твари хищные, но размеры и мелкие зубы им кроме как на червей и всяких других мелких и безобидных созданий охотиться не позволяют. Так что они дожидаются, когда их жертвы попадут в воду, после чего быстро забираются через очко им внутрь. Там быстренько прогрызают кишки и начинают жевать органы. Жертва даже из водоема вылезти не успевает, как там и подыхает. А они потом там и живут. Дырок в коже изнутри наделают, чтоб дышать высовываться, и пируют. Пока либо не доедят добычу, либо пока падальщик какой крупный не придет.
— В этом мире все такое ёбнутое? — грустно вздохнул я. — Чего не коснись, все хочеть тебя либо сожрать, либо выебать, либо и то и другое в разной последовательности.
— Не этот мир такой, везде жизнь такая. — усмехнулся в ответ Никоалматиразнатэил. — Уж я-то пожил, мне можешь поверить.
Жилище отшельника, вопреки ожиданиям, было вполне себе чистым, уютным и даже немного технологичным. Ровно настолько, насколько могла позволить система, заточенная под средневековый магический антураж. Если технологии, то магические. Если механизмы, то тоже. Так что получился эдакий стимпанк. Робот-уборщица — нечто, похожее на двемерскую боевую сферу в разложенном состоянии. Металлический шар вместо ног и колес, четыре руки-манипулятора. Источник энергии — кристалл с душой. Он же — главный процессор с прошивкой и управляющим интеллектом. Освещение — маго-естественное. Система зеркал и стеклянных сфер заводила свет снаружи. Часть рассеивала по комнатам, часть запасала на ночь.
Вот и устройство на плече у эльфа тоже было его собственной разработки, и жизненной необходимостью. Правда, чтобы это узнать, пришлось дождаться, пока химероид основательно накидается. А за счет уровня и развитых различных параметров, это было не менее проблематично сделать, чем и мне. Поэтому он и делал вино из мозгоплавов. Только добавлял в сырье еще и зеленые плоды. Барда унесло с пары стаканов, а вот мы с хозяином оказались устойчивы. А, так вот. Устройство на плече. Это автоматический инъектор, о чем вполне себе можно догадаться. А необходим он эльфу затем, что без него он начинает умирать.
Дело в том, что химероид он не просто так. Это не система сделала ему такой внешний вид, он родился таким. Бывает, что в матке у женщины закладывается несколько эмбрионов. Если все складывается хорошо, то в результате рождаются не близнецы, а двойняшки, тройняшки и прочие многорняшки. Не одинаковые, а может даже и разнополые. А бывает, все идет хреново, и такие зародыши слипаются в один. Получаются химеры. Вот тут тоже, как повезет. Если разнополые слиплись, можно и гермафродитом родиться. Тут Никоалматиразнатэилу повезло, родился с одним полом. Не повезло ему в другом. Слыхали же, что не все братья-сестры не то, что кровью — органами друг с дружкой не могут делиться? Иммунитет разный потому что. А представляете, что будет, если таким макаром эти разноиммунные в один организм слепятся?
Химероид, по идее, не должен был дожить до своих лет. Его родители были темным эльфом и светлой эльфийкой. В его родном мире такое было вполне возможным. В его развитом и в магическом, и в технологическом плане мире. Но технологии их были далеко не божественными, и что-то сделать с ребенком, состоявшем из слившихся воедино темного и светлого эмбрионов не мог никто. Вскоре после рождения его организм начал отторгать сам себя. И чтобы как-то выжить, он всю жизнь сидел на таблетках, гасящих иммунитет.