Страница 29 из 78
— Приношу свои извинения за вспыльчивость. Тяжелая ночка выдалась, — сгладил я свой выпад. — Так в чем заключается уникальность его дара?
— Я могу чувствовать ложь. И предательство, — сдержанно сообщил мне сам граф, скромно дополнив: — А ещё я предвижу угрозу нападения, неважно от кого или чего исходящую.
Уставился я на него, как на того лешего, страшные описания которого изучал пока только по книгам. Чудо, ну ведь как есть. И сразу стало ясно, почему он занимает такое положение. Ни одна гнида внутрь крепости не проберется, а любую нечисть он за версту почует. Понятно, почему Изборская твердыня мало того так называется, но и выстояла до сих пор.
Даже немного завидно стало. Совсем ненадолго, по-хорошему.
Посмотрел я на него совсем по иному. Да, с уважением. Объяснима стала и напускная холодность, которую я сначала за высокомерие принял. Ему то как раз нужно ой как хорошо контролировать свои эмоции, ничем себя не выдавая. Вряд ли все в курсе, что он за фрукт. Иначе сидел бы в столице, при каком-нибудь светлейшем князе или самом императоре. Скорее уж последнее.
— Внушает, — честно признался я. — Но мне это зачем?
Ладно, от такого человека в своей команде я не отказался бы. У меня все отважные, но пока бестолковые. Но наместник… Если крепость останется без него, то наверняка падет. Не сразу, но со временем точно.
— Судя по движениям и слухам, — княгиня вернулась в свою сферу и оживилась: — К вам в окружение постараются поставить своего человека. Шпиона, если пожелаете. Возможно и потенциального убийцу. Я, немного вас зная, склоняюсь к последнему. Если уже не сделали этого. И это будет очень непростой человек.
— Допустим, — я откинулся назад, устроив гудящий затылок на спинке кресла. — Тот, чье имя нельзя называть, пришлет ко мне тоже серьезного человека. А может и не одного. Так может всё таки скажете, кто это, и мы поговорим, решим всё?
Я не верил, что она раскроет личность таинственного злодея, хотел на её реакцию ещё раз посмотреть. И она не заставила себя долго ждать. Сабурова побледнела, прикусила губу и сцепила руки так, что пальцы побелели. Что же за страшилище такое на меня охотится?
— Мой вам совет, Максим, — сказала она, вернув самообладание: — Никому не доверяйте.
— И ему тоже? — я с усмешкой кивнул на графа.
— Право, я не шучу! — разозлилась княгиня. — Примите вы уже помощь, которая вам точно не помешает!
— И как вы себе представляете это? — я заерзал на месте, зудело уже всё тело, от жажды действий. — Под каким соусом подать присутствие наместника рядом со мной? Только прошу, не говорите, что по причине наших распущенных нравов и внезапно вспыхнувшей страсти.
Резников хрюкнул, подавившись смешком. Ну хоть с чувством юмора у него всё в порядке. А вот Варвара неожиданно залилась краской, гневно сверкнув глазами.
— Максим!
— Извините, — ничуть не раскаивался я.
Да черт побери, почему я постоянно извиняюсь перед этой женщиной? Ладно, переборщил, но когда меня это волновало?
— Во-первых, армариусу не нужно что-либо объяснять общественности, — смилостивилась Варвара. — Во-вторых, граф вполне может явиться в библиотеку за необходимыми в его работе знаниями. Такова и будет его легенда.
— А в третьих, наверное, что мы оба молодые и дурные, вдруг крепко подружимся и начнем ходить неразлучно вместе? — предположил я.
Петя вновь усмехнулся. Ой, что это, неужели симпатия появилась на его выточенной из мрамора роже? Ты ещё взвоешь от моих шуточек, охранничек. Не знаю, почему я так противился мысли о его помощи, но прямо таки распирало изнутри. А может он просто мне напомнил кое кого, такого же наглого и самоуверенного.
— Ну а что в этом удивительного? — не поняла моего сарказма княгиня. — Петр, как наставник, вполне…
Я не сдержался и заржал. Ладно, формально он меня старше, лет на десять или поменьше. Опыт наверняка соответствует должности. Но наставник! В каком-то мире сейчас ухахатывается Элдерик, мой единственный настоящий наставник. Который после обучения сказал, что больше учеников не берет. Осмелился, прямо Богине в лицо рявкнул.
— Ничего личного, — сквозь смех сказал я графу. — Просто… чему ты меня научишь…
— Да ничего, — не обиделся он. — Действительно, видел я твою боевую технику, такого даже я не умею.
Ржать я резко перестал. Вот сволота ехидная! Он мне однозначно начинал нравиться. Вот только одно смущало. Если кто-то вышел на Сабурову, то не может ли так случиться, что Резников и есть та самая подсадная уточка? Ведь всё гениальное просто. И одна из самых рабочих схем эта та, где ты выдаешь свои планы за чужие и делаешь именно так, как задумано. А твоя жертва тебе ещё и благодарна.
Паранойя, как есть, но вероятность такого расклада исключать тоже нельзя. В этом мире многовато хитрожопых оказалось. А я тут явно задерживаюсь, так что придется перестроиться.
— Я тебя научу, — пообещал я. — А как же крепость? Не боишься оставлять её на это время?
— Мои люди справятся. И до меня она стояла, и после меня выстоит. Если всё зависит только от одного человека, то надолго такой системы не хватит.
Ладно, к тому же не дурак. Вон какую правильную и умную мысль выдал. Я вздохнул и сдался:
— Хорошо, обкашляем вопросики тогда.
— Что? — брови Сабуровой поползли на лоб.
— Простите, ваше сиятельство. Говорю, обсудим детали операции.
Обсуждали мы долго. В основном по причине того, что я скатывался к издевкам и излишне смехотворным требованиям. Проверял стойкость своего невольного напарника на ближайшее время. Редкий дар это, конечно, хорошо. Но рядом со мной нужно обладать недюжинной силой воли. Раз уж наше сотрудничество будет плотным и от него зависит моя жизнь, как они выразились.
Я мог и забить, просто никого не подпуская к себе. Или просто забить и сам справиться с угрозой, как обычно. Но тогда как я узнаю, засланный граф или нет? Неинтересно. Да и пока я не могу морды бить, а надеюсь это всё же временно, он может быть полезен.
По-прежнему эта идея вызывала некоторое отторжение, но я согласился. Интуиция шептала, что к лучшему. Пусть она тоже сходила с ума в последнее время, но если я и ей перестану доверять… Нет уж.
В итоге договорились мы, что Резников придет, как и полагается, официально, на прием. А там мы изобразим искру, вспышку и безумие. То есть крепкое сотрудничество по особо важным вопросам. Каким, не чужого ума дело. Кто будет такое спрашивать у армариуса и наместника Изборского? Я, безусловно, знал несколько таких персон, но придумаю что-нибудь.