Страница 2 из 5
«Всем! Всем! Всем! SOS! На планете Скиагем стали быстро иссякать природные ресурсы, особенно вода, обычная и газированная. Не то что смывать, но даже на просто умыться не хватает. Раз в месяц моем лицо и в Новый год – остальное. Зубы после еды, кто умеет, чистит щепками, остальные вообще не чистят. Грозит страшная болезнь – кариес. Перешли на отопление дровами, классической и политической литературой. Еще раз SOS! Вашу…хр…пр..», дальше сообщение обрывалось, видимо сломался передатчик.
Глава 2. Государственный антисовет.
Президент планеты Мега-Х Абенд Темный был человеком светлым в противоположность своему прозвищу, приобретенному в Фикнафике. Он всегда сочувствовал чужой беде. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, срочно созвал внеочередное заседание Государственного Совета. Все его члены уже слышали по своим каналам о драме на космической сцене антимира и быстро сбежались на сенсацию. Президент долго переживал или пережевывал что-то внутри себя, собирался с мыслями и наконец, с дрожью в голосе сказал:
– Друзья! На нас свалилась страшная беда, которой никто не заметил, потому что случилась она с нашими антиподами с планеты Скиагем. Это не те географические антиподы, что живут на обратной стороне планеты и уже достали своим нытьем, что у них темно, а за электричество платить не хотят. А это точно такие же, как мы люди, даже не родственники, а мы сами, только отрицательно заряженные или зеркальные, не знаю, что правильнее, находящиеся у черта на куличках в мире антивещества. Вот посмотрите, что передает их храном или по принятому в Зазеркалье чтению задом наперед, монарх планеты Скиагем. Президент передал шифрограммы, дождался, когда все прочтут и успокоятся. Потом продолжил речь.
– Теперь вы знаете столько же, сколько и я. Хочу сказать еще, что антивещество очень дорогое, дороже золота и алмазов, и не валяется на дороге. Мы должны его беречь и сохранить антимир и его население, как бесценную валюту.
– Насколько дорогое, – заинтересовался Фанфар.
– Производство одного грамма антиматерии раньше обходилось в 90 триллионов долбариков, но мы постепенно снижаем эту цифру за счет усовершенствования коллайдеров и повышения производительности труда. И все равно, даже ваших заработков Фанфар хватит только на пару самых мелких античастиц – ответил Абенд. Ну, так вот. Антимир – это наше второе я, и оно хоть и зеркальное, да еще и отрицательное, с точки зрения физики, но все же живое и наш долг ему помочь. Вопрос, каким образом? Есть объективные трудности, связанные с законами природы, которые этому препятствуют. Если кто-то хочет что-то предложить, прошу, к микрофону. Первым, не потому, что хотел что-то предложить, а по привычке всех обгонять, выскочил Бубкин-Дубкин, своеобразно понявший научную речь президента и думавший раньше, что антиподы – это какая-то мелочь, невидимая простым глазом, вроде нейтронов, протонов, ионов и шпионов.
– Это что же, значит, то, что я вижу в зеркале, шатается туда-сюда и корчит рожи – мой антипод.
– Нет, коллега, – разочаровал спортсмена профессор физики Ферштейн Относительный.
– Он не в вашем зеркале живет, он далеко, в другом зеркале, которого не видно, в космическом. Он живет в антимире, где все наоборот и к тому же отрицательно заряженный.
Бубкин –Дубкин ничего из объяснения не понял, кроме того, что в зеркале не тот антипод. Он разочарованно вздохнул и сказал:
– Ну, вот, а я уж думал поговорить с тем, который в зеркале. А этот оказывается не тот.
– Да, и встретиться с ним на данный момент невозможно.
– Потому, что очень далеко?
– Нет, проблемы расстояния для нас давно не существует. Просто при встрече вещества с антивеществом из-за того, что они разнозаряженные, произойдет страшный взрыв со вспышкой. Вся масса перейдет в энергию, выделяя ее на несколько порядков больше, чем самая эффективная термоядерная реакция, – 90 000 ГДж на 1 г, то есть более 21 кг в тротиловом эквиваленте. Поэтому, при встрече профессора с антиподом, оба превратятся в пыль, а скорее в микрочастицы.
– Это за что нас так обдолбает?
– За то, что не знаете физики и главного уравнения Эйнштейна о взаимосвязи массы и энергии Е= mхc2.
– Это он его, чтобы взрывать придумал? Делать ему, нечего, что ли! – рассердился Бубкин-Дубкин на Эйнштейна.
– Эйнштейн здесь ни при чем, дорогой мой, – защитил великого физика и почти однофамильца Ферштейн, – в нашем мире от человека мало что зависит, он только наблюдает и записывает, а правит сама природа по своим законам.
Все примолкли, думая о безобразиях, творящихся в природе.
Президент больше никаких предложений не дождался и выдвинул свое:
– Я думаю, друзья, что мы засиделись. Что за жизнь без приключений и подвигов. К тому же наш долг- помочь жителям антипланеты. Да и кто им поможет. Не природа же. Она, как выяснилось не очень-то за нас. Зато за нас люди.
– Ну и зачем мы туда полетим? Мы исчезнем, даже не добравшись до антипланеты – вставил свои пять копеек Ферштейн.
– Почему? Мы же не будем приближаться к нашим антиподам -возразил президент.
– И не надо. Достаточно войти в верхний слой атмосферы Скиагема и дальше можно не лететь. Мы тут же сгорим, взорвемся, короче аннигилируем, потому что все там, в том числе и атмосфера, создано из антивещества, а мы из простого, и без разницы кто ты – человек, собака или инфузория-туфелька. Никого не останется, в том числе возможно и самой антипланеты. Все приуныли, но тут в разговор вмешался профессор взрывоведения Ураний Ядерный:
– По-моему, ты слишком мрачно настроен Ферштейн. Настоящий физик всегда найдет выход или хотя бы вход в головоломную задачу. Помнишь, мы тоже занимались созданием античастиц и помимо известных антипротона, атомов антигелия и антиводорода создали еще несколько десятков, но потом нас голиархи оторвали какой – то ерундой, вроде нейтронной бомбы и к этой работе уже не возвращались.
– Ну и что? Я уже все забыл. И материалов у меня никаких не осталось по той работе.
– А у меня остались. Я думаю, мы можем изготовить антиклоны и послать их на Ксиагем. Клоны мы создавать умеем, научимся и антиклоны. И если они будут похожи на нас, и также дружны, то смогут защитить антипланету от неведомых похитителей.
– И где ты их возьмешь, и как ты вообще себе это представляешь?
– Очень просто, я расскажу, как создал антиклон собаки, и вы все поймете. Так вот. Меня увлекла тогда эта идея, и я продолжал над ней работать в свободное от бомбы время. Я использовал различные способы воздействия на обычные клоны собак, чтобы поменять заряды элементарных частиц на противоположные: и все виды излучений, и обработку магнитными, электромагнитными и всеми какими только возможно полями. Я испортил сотни клонов. И уже готов был капитулировать. У меня остался в запасе последний клон маленького пуделя Микрончика, и последняя на тот момент идея – бомбардировка античастицами. Античастицы я изготовил с помощь универсального коллайдера и соединив его с электронной пушкой провел бомбардировку песика. Собака не взорвалась и осталась жива, что уже было хорошо. Микрончик залаял, но как-то странно, не могу воспроизвести дословно, я мало знаком с кинологией, но как-то очень вежливо, как на светском приеме, и явно не «Гав-гав!». Впрочем, и наши собаки, я послушал, тоже часто лают, не так как пишут в детских книжках. Неужели, думаю, получилось? Оказывается, да! Проверка показала, что античастицы выбили простые частицы, встали на их место и получилась первая настоящая антисобака, которая еще и красиво лает. К тому же эта собака (я проверил потом на антиклонах других животных, изготовленных тем же способом), совсем не кусается и даже за антикошками не носится. Надеюсь все антисобаки будут такими, и мы со временем заменим ими обычных.
– Тогда и людей надо заменять, чтобы были достойны этой собачьей интеллигенции – съехидничал Ферштейн.
–А что? В принципе возможно, – вполне серьезно воспринял идею Ураний.