Страница 7 из 16
В начале нового века грандиозное китайское творение стало имеющим историческое значение восклицательным знаком на прекрасной китайской земле!
ГЛАВА 2. МЕРЗЛЫЕ ЗЕМЛИ В ХОЛОДНЫХ ГОРАХ
Как увидел тебя —
Я заснуть не могу, словно в тумане провожу ночные часы.
Днем дороги найти не могу, что вела бы меня к тебе,
Ночью же – забыть тебя не могу.
Далай-лама VI Цаньян Джамцо, «Любовные песни»
ПОСЛЕДНИЙ ИДЕАЛИСТ ТИБЕТСКОГО НАГОРЬЯ
Однажды, несколько месяцев назад, в середине лета, когда я, согнувшись над столом, занимался писательством, мой наставник Ли Биньинь прислал мне сообщение. В сообщении он писал, что только что посмотрел передачу «Литературный чтец», в которой геокриолог Чжан Лусинь много рассказывал о строительстве Цинхай-Тибетской железной дороги, и был очень растроган. Наставник Ли хотел, чтобы я обязательно обратил внимание на рассказанное ученым и постарался включить это в свою книгу. Я рассмеялся и ответил, что сказанное Чжан Лусинем давно утратило новизну и свои рассказы он взял из моих интервью. Помню, я как-то в статье назвал его последним идеалистом ЦинхайТибетского нагорья, наделав тем самым огромного шума. В тот год, когда Цинхай-Тибетская железная дорога была введена в эксплуатацию, в программе «Сын Восточного края» сделали для Чжан Лусиня отдельный выпуск, и приглашали меня принять участие в беседе с ним. Я, однако, отказался. Потому что все рассказы, все детали и темы уже обсуждались в сделанных в прежние годы интервью. Теперь же эти блюда давно остыли, и особого смысла в том, чтобы повторять когда-то сказанное, нет.
Но специальность Чжан Лусиня – и есть такие «остывшие блюда», ведь он геокриолог и много лет провел в холодах.
В конце июля 2000 года в Исследовательском институте Ланьчжоуского регионального министерства железных дорог (в настоящее время – Северо-Западный научно-исследовательский институт Китайских железных дорог) Чжан Лусинь услышал новость о том, что исследовательская группа во главе с заместителем главы министерства железных дорог отправляется на Тибетское нагорье, чтобы изучить осуществимость строительства железной дороги в Тибет. Чжан Лусинь ощутил внезапное волнение: наконец бесконечный, тяжелый путь изучения мерзлых грунтов нагорья, по которому он шел более двадцати лет, найдет выход.
Днем того же дня, когда время близилось к полудню, Чжан Лусинь раз за разом поднимал запястье, чтобы поглядеть на часы, от волнения ему было сложно усидеть на месте. Приближался обед, а перед ним было еще несколько специалистов, которые наперебой обращались к руководству министерства, и он боялся, что когда очереь дойдет до него, времени останется совсем мало. Он не мог больше ждать, больше двадцати лет он полностью посвятил исследованию мерзлых грунтов, судьба его решалась в этот момент. Заместитель министра лично слушал доклады о геокриологических исследованиях – на его памяти это было в первый раз. Он знал, что его слова будут иметь вес, но так же ясно он представлял, какой вес в принятии решения о строительстве ЦинхайТибетской железной дороги будет иметь мнение руководства.
Скромность и мягкость ученого человека были ему практически не свойственны, и несмотря на огромную цену, которую ему приходилось платить за свою прямоту, он, не изменяя своей природе, вдруг обратился к заместителю министра с предложением:
– Уважаемый министр, я займу полчаса, чтобы рассказать об интересующих вас мерзлых грунтах.
– Ничего страшного, – лицо руководителя расслабилось в мягкой улыбке. – Не торопитесь, расскажите о результатах исследований, которые велись в последние тридцать лет, расскажите о радостях и горестях жизни ученых на нагорье. Если вы смогли выдержать тридцать с лишним лет научных исследований, неужто я не смогу послушать ваш рассказ в течение нескольких часов? Мы не закончим совещание и не пойдем на обед, пока не выслушаем ваш доклад!
– Спасибо! Я рад найти поддержку, – Чжан Лусинь улыбнулся, почувствовав разливающееся на сердце тепло. – Хотя строительство железной дороги в Тибет трижды одобрялось и трижды снималось с повестки, несколько поколений ученых-геокриологов все это время оставались на Тибетском нагорье. Мы жили в тяжелых условиях, много раз у нас заканчивались запасы, но при этом мы получили и значительные результаты. В исследованиях мерзлых грунтов региона, их физических и механических свойств наши достижения сопоставимы с общемировым уровнем. Так, еще в начале шестидесятых наш Северо-Западный исследовательский институт установил наблюдательную станцию на Фэнхошань, на высоте 4800 метров над уровнем моря. День за днем, год за годом здесь без перерыва велись наблюдения, в результате которых было собрано более 12 миллионов единиц данных. Если строительство Цинхай-Тибетской железной дороги начнется, собранные данные станут колоссальным научным источником для 550-километрового отрезка дороги, проходящего через мерзлоту.
Министр отложил зажатую в реке ручку:
– Погодите, расскажите про мерзлые грунты подробнее.
Эти слова попали прямо в сердце профессионального энтузиазма Чжан Лусиня. Несколько капитальных трудов, над созданием которых Чжан Лусинь трудился всю жизнь, он трансформировал в несколько простых фраз:
– Есть три обстоятельства, которые нельзя игнорировать, чтобы принять решение по мерзлым грунтам нагорья, по которым пройдет Цинхай-Тибетская железная дорога. Во-первых, с точки зрения своего распространения участки мерзлых грунтов делятся на отдельные, сплошные и разного типа тальковые. Во-вторых, существует четыре варианта таких участков с точки зрения температуры грунта, два из них – высокотемпературные, еще два – низкотемпературные, конкретнее это: высоко нестабильная высокотемпературная зона, нестабильная высокотемпературная зона, преимущественно стабильная низкотемпературная зона и стабильная низкотемпературная зона. В-третьих, с точки зрения льдистости грунта мы говорим о низком, большом и высоком содержании льда. Эти аспекты—это та основа иڳте предварительные условия, без которых невозможно понимание мерзлоты и строительство дорожного полотна.
– Понятно! – министр слегка наклонил голову, и вдруг взгляд его сделался пронзительным. – И все же, профессор Чжан, не позволите ли задать вам один вопрос?
– Что вы, что вы, конечно! – Чжан Лусинь был очень тронут любезностью министра.
– Насколько мне известно, проблема мерзлых грунтов – тяжело разрешима во всем мире, – оказывается, министр пришел подготовленным. – В тех странах, где высокий процент мерзлых грунтов – России, США, Канаде, – прилагают огромные усилия для преодоления сложностей, возникающих из-за мерзлоты. Я хотел бы узнать, может ли Китай, после всего нескольких десятилетий исследований, встать на один уровень с передовыми странами?
– Следует сказать, что наши исследования мерзлоты начались позже, чем в России или США, но они ни в коем случае не являются отстающими, и это нисколько не самовозвеличивание, – Чжан Лусинь прекрасно знал о научных исследованиях мерзлоты в Китае.—До начала реформ и открытости нашим наставником, можно сказать, была Россия, и долгое время мы провели, так и не выходя из тени советских исследований. Но начиная с 80-х годов, резко набрали силу наши собственные исследования, было проведено огромное количество инновационных исследований. Учитывая, что Тибетское нагорье – это крупнейшая в мире сокровищница мерзлоты, можно со всей откровенностью сказать, что геокриологические исследования в Китае нисколько не отстают по уровню от передовых стран мира. Если посмотреть на мировой опыт прокладки железных дорог в мерзлоте, процент повреждений на первой из таких дорог – действующей уже почти столетие Сибирской железной дороге – составляет примерно 40%, на построенной в 70-е годы второй Сибирской железной дороге, это 27,5%, а на первом участке Цинхай-Тибетской железной дороги от Синина до Голмуда 31,7%, – разница невелика.