Страница 3 из 16
В декабре 1973 года зима в Пекине была очень холодной.
Зимний снег укрыл желтую глазурованную черепицу Гугуна, Цзиншаня и Цзыцзиньчэна и бесшумно опускался в озеро Чжуннаньхай.
Первые лучи восходящего после снегопада солнца осветили пустынный город, проникнув и в кабинет председателя Мао Цзэдуна у озера Чжуннаньхай. Председатель сидел на диване, ожидая встречи с королем Непала Бирендрой.
Через порог переступил крепкий и мужественный, в пилотке на голове, молодой король и энергично направился к председателю. Некогда пылавшие героическим духом глаза Мао Цзэдуна были исполнены добросердечием пожилого человека. Он крепко пожал руку молодого короля. В первую очередь Бирендра искренне поблагодарил председателя Мао за помощь Непалу в строительстве соединившего Ньеням и Катманду Китайско-Непальского шоссе, а затем отметил, что с точки зрения расширения торговли между двумя странами шоссе по-прежнему не справляется. Например, если доставлять в Непал цинхайскую соль, а также железо, то и путь слишком далек, и объемы при транспортировке автотранспортом недостаточны. Затянувшись сигаретой, Мао Цзэдун устремил взор к далекому Тибету и сказал, что в таком случае нужно построитьв Тибет железную дорогу, которая пересечет Гималаи!
Окрашенное в кроваво-красный цвет зимнее закатное солнце северного Китая, лишенное летнего жара и неистовства, тихо опускалось в горы Яньлин, оставляя на небе табачную желтизну. Проводив короля Бирендру, Мао Цзэдун почувствовал усталость, и медсестра поспешно помогла ему вернуться в комнаты, чтобы отдохнуть.
Герой, даже на закате жизни, по-прежнему держит слово. Прошло чуть более двадцати дней после разговора Мао Цзэдуна и Бирендры, и Государственная комиссия по строительству провела научно-исследовательскую конференцию, посвяшенную вопросам нагорья, мерзлых грунтов и соленых озер, и поручила Китайской академии наук взять задачу под полный контроль. Впоследствии в отчете Государственной комиссии по строительству, касающемся исполнения директивы Мао Цзэдуна и запуска строительства Цинхай-Тибетской железной дороги, представленном в Центральный комитет партии и Государственный совет, черным по белому будет написано: начало строительных работ – в течение 1974 года, окончание – в 1983 или 1985 году. Срок строительства – 10 лет.
Прикованный в то время к постели в 305-й больнице премьер Чжоу Эньлай по-прежнему ежедневно решал множество рабочих задач. Секретарь передал ему запись разговора между председателем Мао Цзэдуном и королем Непала. Среди документов был также отчет Государственной комиссии по строительству с рекомендацией запуска строительства Цинхай-Тибетской железной дороги. Премьер Чжоу надел очки для чтения и, превозмогая мучительную боль, начал читать документы. Еще до этого тяжело больной премьер-министр вздыхал, что уже более полувека прошло с того момента, как Сунь Ятсен озвучил свою мечту, а железная дорога в Лхасу так и не построена, и что это «позор нам, коммунистам». Потому Чжоу Эньлай, прежде всегда осмотрительный, поспешил написать: «Стремитесь открыть движение в 1980 году, в крайнем случае – не позднее 1982 года».
Мечта еще на шаг приблизилась к реальности. Чрезвычайно большое значение строительству Цинхай-Тибетской железной дороги придавал вернувшийся на родину в конце «культурной революции» и только что восстановленный на посту заместителя премьер-министра Дэн Сяопин.
В то время работой Центрального военного совета КПК руководил маршал Е Цзяньин. Он знал, что во время Корейской войны железнодорожные войска неоднократно демонстрировали выдающиеся успехи, в частности они построили «неподвластную снарядам» железнодорожную транспортную линию. Поэтому он позвонил командующему и политкомиссару Железнодорожного корпуса с приказом незамедлительно направить войска корпуса на Тибетское нагорье.
Получив приказ маршала Е Цзяньина, передовая группа 10-й дивизии Железнодорожного корпуса во главе с заместителем командира дивизии Цзян Пэйминем в апреле 1974 года достигла тоннеля Дэлинха–Гуаньцзяо, на тот момент в течение многих лет заблокированного. Следом за ними в горы поднялась 7-я дивизия Железнодорожного корпуса, которая взяла под контроль территорию к западу от Ляньху, до самого Наньшанькоу в Голмуде.
Ветер завывает на промерзлом нагорье. Конечная станция первого этапа Цинхай-Тибетской железной дороги, проект которой был запущен в третий раз, была запланирована у подножия могучего Куньлуня, что стоит «прочертив небосвод».
Этот день настал с задержкой, но отнюдь не поздно.
БЭЙДАЙХЭ: СТАРЕЦ, НА ПАЛЬЦАХ РАССЧИТАВШИЙ СТОИМОСТЬ СТРОИТЕЛЬСТВА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ ЦИНХАЙ-ТИБЕТ
В конце 80-х годов прошлого века ветераны, которые некогда служили во 2-й полевой армии, собрались написать книгу, посвященную своему старому командующему – Дэн Сяопину. Книгу собирались назвать «Двадцать восемь лет: От политического комиссара дивизии до генерального секретаря». Инь Фатану нужно было написать свою часть – ту часть, которая касалась ЦинхайТибетской железной дороги. В тот день Инь Фатан вызвал меня к себе домой, чтобы рассказать о том, что связывало его и политического комиссара Дэн Сяопина.
Я полагал, что Инь Фатан и Дэн Сяопин служили в разных местах и едва ли много пересекались.
– Так и было, когда я был молод. Я был всего лишь одним из командиров полка в подчинении у политического комиссара Дэна, – Инь Фатан неторопливо рассказывал о том, что их связывало с Дэн Сяопином. – Но он меня знал.
Впоследствии я понял, что старик на самом деле скромничал, Дэн Сяопин отнюдь не просто «знал его».
Когда армия Лю Бочэна и Дэн Сяопина, преодолев огромное расстояние, вошла в Дабешань, Инь Фатан был командиром полка 20-й бригады 1-й колонны под командованием Лю и Дэна.
Во время мобилизации Западного Шаньдуна, Дэн Сяопин, стоя перед картой, рассказывал о том, что армия Лю и Дэна намерена бросить тяжелое вооружение, пересечь район разлива реки Хуанхэ и, преодолев тысячи ли, войти в горы Дабешань – подобно острому ножу вонзиться в спину Национального правительства в Нанкине. При этом были предусмотрены всевозможные трудности. Дэн Сяопин сказал, что это не старый освобожденный район и выжить здесь очень сложно. Снаружи – огромные силы Гоминьдановских войск ведут карательные экспедиции, внутри – недостаток продовольственного снабжения. Разумеется, после прихода в Дабешань все трудности и преграды возникли как по писанию. Поэтому командующие Лю Бочэн и Дэн Сяопин решили, что Лю Бочэн и Чжунъюаньское управление обойдут Дабешань, чтобы сковать силы противника. 20-я бригада, в которой находился Инь Фатан и которая была частью гарнизона командующего Лю, на какое-то время попрощалась с горой Дабешань. За день до отъезда Дэн Сяопин провел подготовку к боевым действиям и отдал жесткий приказ: если командир Лю столкнется в пути с неприятностями, к ответу будет привлечена 20-я бригада.
Позже действительно возникла опасная ситуация, впрочем, благополчуно разрешившаяся. Зимой 1947 года Инь Фатан вслед за командиром 20-й бригады У Чжуном последовал за Лю Бочэном из Дабешань обратно в Хэнань-Аньхой-Цзянсускую опорную базу. Бригада выполняла роль военизированной охраны командующего Лю и правящего аппарата Чжунъюаньского управления. В пути на север произошло столкновение с противником – очередная неожиданная встреча с переформированной 11-й дивизией Ху Ляня. Силы сторон сошлись посередине и проникли друг в друга. Войска Гоминьдана оказались внутри войск Красной армии и наоборот. Столкнувшись с многократно превосходившим его противником, Ян Юн, командующий 1-й колонной, немедленно приказал войскам выстроиться в ряд, сформировав широкую линию, и в легком облачении бежать на север и запад и, невзирая ни на что, вывести попавших в окружение Лю Бочэна и Чжунъюаньское управление.
Когда новость достигла горы Дабешань, Дэн Сяопин сказал, что нельзя не признать заслуг 59-го полка 20-й бригады. Командиром 59-го полка был как раз Инь Фатан.