Страница 9 из 21
Конечно, проселок зарос основательно, наползли кусты. Кроты еще постарались, накопали ямин. Но идти все равно было спокойно. И даже комары как будто отстали – остались на основной дороге.
Прислушалась. Забивать гвозди перестали. Может, ремонт шел в другом доме, а тут все хорошо и ее ждет чай с конфетами и пирогами?
Переложила палку из одной руки в другую, вытерла вспотевшую ладонь о сарафан. Среди деревьев появился просвет. Откинула со лба волосы и приготовила улыбку. Сейчас она выйдет – и на крыльце дома сразу же увидит Вольдемара. Нет, он будет идти через двор… Куда идти? К сараю. Славка говорил, что там сарай. И вот он будет идти к сараю, что-нибудь нести. Он познакомит ее с мамой. «Эльвира» странное имя. Если мама спортсменка, то, как и Вольдемар, высокая и сильная. Почему-то ее Аринка тоже представила в бирюзовых шортах и белых кроссовках. Семейный стиль – так все сейчас одеваются. Хотя белые кроссовки – это, конечно, перебор. Зачем белые кроссовки в лесу? И в шортах ходить неудобно. Здесь нужны джинсы и рубашка с длинными рукавами. Нарядилась Аринка, конечно, неудачно. Только кеды радуют. Они у нее оранжевые с белой окантовкой. Ну вот, а после того как познакомятся, пойдут пить чай. Конфеты есть.
Дорога под ногами кончилась, началась поляна. Хорошо затянутая травой поляна с редкими порослями кустов. За этими кустами виднелся двухэтажный дом, а рядом, совсем близко от него – железный покосившийся сарай. Может, и не сарай, но что-то явно норовящее упасть. Скрипели там чем-то. Неприятно и тягуче.
Аринка поискала тропку. Если люди сюда приехали, то должны были натоптать дорожек вдоль и поперек. И где машина, на которой они приехали? Если они спортсмены, у них, конечно, есть машина. Или если спортсмены – им машина не нужна? Они и пешком неплохо ходят.
Ни тропинок, ни машины. Неужели она все-таки не туда пришла? Перепутала заброшки. Тут никого не было. Вольдемар сюда не приезжал. Место, где был вчера Славка, не здесь. Направо, ближе к воде и к бане. Там, где так хорошо отдыхать, ловить рыбу и мыться по вечерам. А это… Это проклятый дом. Тот самый, откуда бежали последние жильцы. Тот самый, с которым связано столько страшных историй. Тот самый, куда ходить ни в коем случае нельзя. А если придешь – с тобой начнут происходить неприятности.
«Скок Аринушка с крыльца – а за Аринушкой бедааааа…» – проблеял воображаемый голос. Нет-нет, это не бабушка. Это кто-то другой. Кто-то, кто не хотел, чтобы она пришла сюда.
Страх иголочками пробежал по пальцам, забрался в волосы. Этот странный маховик неправильностей надо остановить. У них нет двух заброшенных гостевых домов. Он один. Вчера Славка был здесь. Тропинок не видно, потому что подходят к дому с другой стороны. И машина стоит на задах. Надо обойти дом.
Заметила покосившийся столб – все, что осталось от прежнего забора. Местами трава была повыше, местами пониже, обозначая места бывших грядок и клумб. Ряд тонких березок. Сарай. Железный. Почему сарай и почему он железный рядом с деревянным домом? Или ничего странного в этом нет? Сарай и сарай.
Аринка пробралась сквозь траву, удивляясь ее сочности, жесткости и цеплючести. Дождя давно не было, на берегу в деревне трава полегла, а тут прет.
Крыльцо сильно покосилось. Куст бузины лег на козырек, просунул ветки сквозь перила. Доски ступеней потемнели, по краям их объели дожди и снега, в углах поселился мох и белесый лишайник. Деревянная дверь была закрыта на висячий замок, а для верности еще и палкой подперта – так делали в Заонежье, чтобы показать: хозяев нет дома.
Аринка посмотрела на ветку у себя в руке. Что все это значит? Хозяева уехали в город? Славка увел их в Типиницы за продуктами? Но тогда почему тут все так запущено, словно и не приезжал никто?
Фасад дома зарос кустами. Добраться до окон мешали ветки. Вся исцарапавшись, Аринка залезла на приступок, заглянула в комнату.
Мутное окно изнутри было затянуто паутиной и как зеркало отражало лужайку, далекие деревья, небо. Аринка сложила ладошки домиком, прячась от света. Стал виден обрушившийся шкаф, диван, стол и что-то на нем большое. Заметила, что в отражении появилось движение. Отпрянув, оглянулась.
Через поляну шел Славка. Шагал так, словно и не было травы, легко, без напряжения. И трава вокруг него не качалась. Аринка подняла руку, чтобы позвать друга, но это уже оказался не Славка, а Вольдемар. Через поляну направлялся к сараю. Высокий, загорелый и сильный.
Стоп, стоп, стоп! Откуда Вольдемар? А где Славка? Неужели она так устала блуждать по лесу, что начинает путать, что видит?
Аринка часто-часто заморгала. На месте Вольдемара появилась женщина, в юбке и в клетчатой рубашке, пушистые темные волосы, легкая челка прикрывает высокий лоб. Женщина остановилась и стала поворачиваться к Аринке. При этом она начала перетекать во что-то приземистое, стала старухой со втянутой в плечи головой, толстой, вросшей в землю.
Аринка покачнулась и ударилась о стену дома. Испугалась, что звук удара получился громкий, что его услышат. Взгляд невольно упал на окно, и она вдруг четко рассмотрела, что же такое стоит на столе. Длинное и невысокое.
Это был гроб. Рядом с ним стояла крышка.
«Не ложись в гроб», – шепнул ей в уши голос Квадро.
Аринка зажала себе рот ладонями, чтобы не заорать, и рванула через траву прочь. В голове была только одна мысль – бежать, бежать, бежать. Она разодрала колени и ударилась локтем, но выскочила на дорогу. Накатанную дорогу с глубокими колеями.
За ней шли. Она не видела, но слышала – шуршала трава, давили спину взгляды. Снова откуда-то прилетел железный стук – молотком по шляпке гвоздя.
«Глупо, глупо, глупо», – в ритме молотка билось в сознании на каждый шаг. Лечь в гроб. Ты этого хочешь? Нет! Но раз пришла, то считается, что уже согласилась лечь? Надо было идти в другую сторону! Надо было вообще никуда не ходить! Прав был вредный Илья.
«Старуха-беда за темным лесом сидит, Аринушку сторожит», – засмеялся голос.
Перед ней стоял Славка. Он улыбался.
– Здравствуй! – сказал, чуть наклонил голову, дернул плечами.
Аринка прыгнула в боковые кусты и помчалась, не разбирая пути. Они спортсмены, они быстрее. Споткнулась, упала, затихла. В голове стучало, в содранных ладонях билась боль, сердце рвалось из груди.
Около нее остановились ноги в белых кроссовках.
– В Типиницы тебе! В Типиницы! – заверещала Аринка, ткнула ноги палкой, вскочила и снова побежала.
Все ее тело превратилось в одно сплошное отчаяние. Она уже понимала, что пропала, что прятаться бесполезно, но все равно бежала. Это было единственное, что она сейчас могла делать. В уши лезла навязчивая песенка:
Перед ней снова был Славка. Такой знакомый, в светлой футболке, рубашке и джинсах. Он дернул плечами, словно поправлял сползающую с плеча одежду.
Аринка завизжала, сунула руку в карман, загребла конфеты и бросила их в страшное существо перед собой.
Славка распался темным облачком, растворился. Кто-то схватил Аринку за руку, попытался развернуть, отчего она потеряла равновесие и упала.
«Ах ты косынька, головка бедовааааая», – пропели пискляво. И Аринка увидела себя. Свое лицо. Как в зеркале. Волосы в колтунах. Сарафан зеленый. Схватившая ее рука была грязная и исцарапанная. Как вспышка мелькнул сон: сейчас потянет – и рука, как труба в пылесосе, станет длинной-предлинной. Но нет, это был не Славка, и не Вольдемар. Рука не удлинялась. Это была утренняя девчонка в сарафане. Она дернула Аринку на себя, сбивая с ног. Перед глазами все поплыло – и вот она уже сидит на дороге, на основной дороге, не на отворотке, а перед ней стоит Квадро и смотрит с удивлением:
– Ты чего? Прям как выпала из этих кустов. Толкнул кто?