Страница 2 из 6
Ночью юношу никто не видел и ни о чем не спрашивал. Острый слух шелки позволял ему слышать все, что происходило в домах. До него доносилось мерное дыхание рыбака из хижины, постепенно переходящее в глухое сопение глубокого сна, и тихое бормотание, когда тот просыпался. За стенами дома, где жила целая семья, по длинным волосам девочки скользил гребень из слоновой кости, а сальная свеча медленно таяла у ее кровати. Юный шелки двигался со скоростью тюленя на охоте и так же неслышно, как волны отлива. Он становился все смелее и беспечнее.
А из круга каменистых островков за юношей с тревогой и осуждением следили его сородичи из клана тюленей.
– Ты играешь в опасные игры, – строго сказала ему мать. – Ничем хорошим это не закончится. Ты мой преемник и однажды станешь вождем нашего племени, но до того тебе следует научиться осторожности, сын мой, и лучше узнать врага.
– Я узнаю о Народе намного больше, если не буду сидеть вдали от их островов, – возразил молодой шелки. – Мои «игры», как ты выражаешься, позволяют мне наблюдать за ними в их естественной среде. Я заглядывал в их дома, видел их детенышей и могу сказать, что они вовсе не такие чудовища, какими вы их выставляете. Наверное, со временем наш клан сможет даже подружиться с ними…
Мать оскалила острые зубы.
– Юный глупец! Думаешь, тебе первому пришла в голову эта мысль? О, в нашем роду было много таких несчастных, считавших, что они могут завести дружбу с Народом. И всегда это приводило к одному: пленению, рабству, изгнанию.
Она рассказала ему истории шелки, потерявших свои шкуры и проданных в рабство. О тех, кто больше не мог вернуться к своему клану или вовсе забыл свою истинную сущность. Об их детях, получивших человеческие имена, лишенных возможности услышать голос моря и воссоединиться со своей настоящей родней.
– Твоего отца постигла та же участь. Бывший король синей соляной тропы, он попался в ловушку Народа. Его шкуру украли, и он потерял все воспоминания о родине. Его обманом заставили убивать сородичей, его душа оказалась навсегда опорочена, и он разбил мне сердце. И горе мое будет неизмеримо, если ты повторишь его судьбу.
К сожалению, юноша был слишком самонадеян, чтобы внять советам матери. Он считал себя быстрее, сильнее и способнее любого человека из Народа и не видел смысла в осторожности, пока не достиг возраста своей матери. А сейчас он наслаждался жизнью. Время шло, он становился все неосмотрительнее, и мать больше не пыталась его образумить. Друзья тоже не вмешивались, боясь его горячего нрава. Лишь одна шелки, близкая подруга юноши, прямолинейная и бесстрашная, все пробовала до него достучаться.
– Зачем тратить время на Народ? – спросила она как-то раз. – Они тощие, жалкие и бледные. Сила у них только в кораблях, ружьях и стальных гарпунах. К чему принимать их облик, когда как шелки ты сильный, гибкий, быстрый и к тому же гораздо красивее людей?
– Ты еще мала, – ответил юноша. – Сама поймешь, когда вырастешь.
Дева шелки взглянула на него исподлобья, и ее темные глаза сверкнули. Она ничего не сказала, развернулась и уплыла прочь. Она была всего на год младше и почти не уступала юноше в силе и скорости. Ее рассердила его заносчивость, и она унеслась в более теплые воды играть с шелки из кланов Обыкновенных Тюленей и Гренландских Тюленей, Хохлачей и Морских Зайцев.
Юноша проводил ее взглядом, в душе сожалея о том, что она уплыла.
– Она вернется, – прошептал он себе. – Девушки – они такие, упрямые и взбалмошные. Однажды она поймет, как интересны культура и традиции Народа. И, быть может, мы с ней сбросим свои шкуры и вместе выйдем на берег.
Он был слишком горд, чтобы позвать свою подругу и признать, что скучает по ней; поэтому юноша тоже стал искать компании в другом месте.
Глава вторая
В то время на острове Народа жила девушка по имени Флора Маккрэканн. Она была единственной дочерью китобоя и его жены, уважаемой четы. Счастливый брак для дочери был единственным их желанием. Однако Флора, прекрасная внешне, была упряма, требовательна и горда, и никому не удавалось завоевать ее сердце. И юноши на острове скоро находили утешение в обществе других девушек.
– Берегись своей гордыни, – говорила ей мать. – Женихи рано или поздно закончатся, если продолжишь отвергать их одного за другим. И берегись, если не выберешь суженого до своего двадцать пятого дня рождения. Никто не женится на старой деве, и мы с твоим отцом никогда не понянчим внуков.
Флору не трогали слова матери.
– Молодые люди на островах слишком черствы и невоспитанны, с грубыми руками, просоленными лицами. Я найду себе настоящего принца и выношу от него малыша. Все девушки на острове будут завидовать моей удаче.
– О чем ты? – строго уточнила мать, но Флора лишь тряхнула волосами – рыжими, как зимний закат, и сказала:
– Не пройдет и года, как малыш у меня появится. Сама увидишь.
Больше мать ничего от нее не добилась, как ни старалась.
Тут надо заметить, что у Флоры были еще родственники на материке. Там жила ее бабушка, знавшая об океане больше всех из Народа. Она давно овдовела и не упускала возможности поделиться своей мудростью с любимой внучкой. Стоило той впервые заговорить, как бабушка начала проводить с ней долгие вечера, передавая Флоре старые легенды и сказки: о чудовищном Кракене, поднимавшемся из мрачных глубин океана навстречу своей смерти, о лесных кочевниках, умевших обращаться в зверей. Больше всего Флора любила слушать о шелки – чудесных тюленях, которые могли сбрасывать шкуру и принимать человеческий облик удивительной, несравненной красоты.
– Некогда все мы жили в океане, – рассказывала бабушка. – Его соленая вода еще течет в наших венах, и наши слезы – напоминание о нем.
– А зачем мы его покинули? – спрашивала Флора.
– Мы были глупцами. Мечтали о завоевании миров. Мы перестали слышать голос моря, научились ходить по земле и притворились, будто мы превыше всех тварей.
С тех бесед прошли годы. Когда Флора Маккрэканн была совсем крохой, старушка жила вместе с ними, но дочь скоро устала от ее тяжелого характера, прямолинейности и требовательности и в конце концов прогнала – ради домашнего покоя. Бабушка уехала на материк, но Флора не забыла ее чудесные сказки. И хотя детство ее давно прошло, она все еще верила в силу слез.
– Как увидеть шелки? – спросила она однажды у бабушки.
– Если одинокая дева прольет пять слезинок в океан, юноша из племени шелки придет к ней и осуществит ее самое заветное желание, – ответила ей бабушка.
И вот, двадцать лет спустя, в ночь полной луны середины лета – луны, которую островной Народ называл Охотничьей, – Флора вышла на берег, села на камень и попыталась выдавить из себя слезы. Ей редко приходилось плакать, и это оказалось не так просто; но тут она подумала обо всех юношах, которые разочаровали ее, о тесном домишке родителей, из которого ей отчаянно хотелось сбежать, о своем двадцать пятом дне рождения, который стремительно приближался, о судьбе старой девы, которая стоит в церкви в стороне и терпеливо ждет, пока займут места замужние дамы. Тогда из ее глаз полились слезы ярости и горечи, и она поспешила к воде, чтобы они упали в волны.
Если верить старым легендам, океану довольно пяти слезинок. И, очевидно, им можно было верить, поскольку не успела Флора промокнуть глаза очаровательным кружевным платком, который захватила специально для этого момента, как из воды явился прекрасный юноша: высокий, статный, с длинными черными волосами и темной, как вино, кожей, покрытой загадочными отметинами, похожими на татуировки. Таких Флора никогда раньше не видала.
На мгновение сердце у нее дрогнуло, словно рыба на берегу, и она уже хотела завизжать от страха, но заставила себя лишь тихо улыбнуться и не обращать внимания на тревогу.