Оставаясь в меньшинстве

Как я уже говорил, одной из главных проблем я считаю его разобщенность и конфликтность. Мы видим отчужденность не только между арабским и еврейскими секторами, но и постоянные конфликты внутри еврейского социума. Конфликты возникают на почве отношения к религии (между светскими и религиозными евреями), из-за стран исхода (между выходцами из восточных и западных стран), по географическому положению (между центром страны и периферией) и многих других водоразделов. Некоторые общины, например выходцев из Эфиопии, по-прежнему живут крайне обособленно. Все это происходит на фоне растущего социального неравенства и повышения стоимости жизни. У нас до сих пор отсутствует общий культурный код, и, что самое печальное, правительство очень мало делает для его выработки. Да, в Израиле есть Министерство абсорбции, но оно не относится к числу приоритетных и занимается главным образом экономическими субсидиями новым репатриантам. Так называемая «духовная абсорбция» остается не более чем красивым лозунгом. Впрочем, этой задачей должно заниматься не одно министерство, а все общество.

Многие говорят, что подобная культурная разобщенность — явление, в целом характерное для XXI века с его массовыми миграциями и огромной ролью социальных сетей, которые не только объединяют, но и разъединяют, порождают конфликты и споры. Мне напоминают, что Израиль — это молодая страна, что со временем молодые переженятся, составят единый израильский народ, который будет говорить на иврите без акцента и иметь общую самоидентификацию. В любом случае сидеть сложа руки и дожидаться этой «прекрасной поры» я не готов. Поддержку реконструкции Музея еврейского народа я считаю своим вкладом именно в борьбу с этой разобщенностью. Музейная, образовательная, исследовательская деятельность на благо моего народа — очевидный выбор, но рано или поздно я хотел бы воздать должное либеральным принципам, которые изменили мою жизнь.

Меня крайне беспокоит и огорчает рост антилиберальных и антидемократических настроений в Израиле. Увы, в этом смысле Израиль затронули те же политические тенденции, которые в последние годы наблюдаются во всем мире — от Филиппин до США, от России до Венгрии и Польши. Мы видим, как в самых разных странах к власти путем демократических выборов приходят авторитарные лидеры, которые затем правят десятилетиями и последовательно разрушают демократические и правовые основы своих стран. Демагогия, популизм, откровенная ложь, манипулирование сознанием и национализм, переходящий в шовинизм и расизм, превращаются в основные тренды политической борьбы. И такие лидеры находят отклик и поддержку у миллионов избирателей. Более того, они привлекают на свою сторону и интеллектуалов.

Надо признать, в Израиле большинство населения не разделяет либеральные ценности. Для обывателя они не выглядят патриотично, потому что автоматически означают равенство еврея и араба со всеми вытекающими из этой формулы проблемами и конфликтами. Правые называют себя патриотами, а на левых навешивают ярлык предателей. Двенадцать лет у власти стоял блок правых и ультраортодоксальных партий.

В последнее десятилетие часто говорят о кризисе либерализма, указывая именно на рост тоталитаризма и популизма, на возвращение к авторитаризму стран, вначале ставших на демократический путь развития — таких как Россия или Венгрия. Подчеркивается, что свободный рынок не дает решения всех проблем, в чем я был уверен в начале 90-х годов, когда вышла в свет книга «Человек с рублем». Более того, эпидемия коронавируса показала, что в подобных кризисных условиях роль государства только увеличивается.

Означает ли это, с моей точки зрения, что либерализм — это устаревшая философия, мировоззрение, переставшее быть актуальным в XXI веке?

Конечно же, нет. Существует множество определений либерализма, и я не собираюсь их здесь анализировать или выбирать наиболее подходящее. Для меня лично либерализм — это прежде всего определенная система ценностей, на вершине которой находятся свободный индивидуум и изначальное равенство всех людей как высшая и безусловная ценность. Права человека, разделение властей, свободный рынок, плюрализм — это очень важные принципы, создающие инструменты, обеспечивающие свободу личности.

Либерализм относительно молод, ему около трехсот лет. За три века он менялся вместе с обществом, он изменялся в ответ на новые вызовы, но при этом всегда сохранялась его основа — свободная личность. И я уверен, что и в дальнейшем либерализм останется самым гуманным мировоззрением.

Я — человек действия. И я всегда задаю вопрос себе: а что лично я, как человек либеральных взглядов, могу сделать здесь и сейчас в ответ на сложившуюся ситуацию?

И тут есть два выхода. Можно самому идти в политику: примкнуть к одной из существующих партий или образовать новую. Но этот путь не для меня. Я не могу постоянно пребывать в публичном пространстве, погружаться в политические интриги, пусть даже они называются «тактической борьбой». Нет, это не мое.

Достаточно скоро после приезда в Израиль я пришел к выводу, что мне ближе защита и продвижение либеральных ценностей через медийные проекты.

Вместе с главным редактором газеты «Хаарец» Амосом Шокеном

Поэтому в 2010 году я обратился к газете «Хаарец» с предложением стать ее акционером. Это старейшая газета, основанная еще в 1918 году и выражавшая взгляды сионистов-социалистов, эмигрировавших в Палестину из России. Позже, в 1937 году, ее купила семья Шокен, которая до сих пор остается основным владельцем этой газеты. В «Хаарец» работают блестящие журналисты, аналитики, ее читает израильская интеллигенция и политическая элита. Тираж ее не так велик, как у «Йедиот Ахронот» или «Исраэль Хайом», но авторитет и влияние несопоставимы. Это своего рода израильский аналог «Нью-Йорк тайме».

В отличие от других газет в Израиле, «Хаарец» не спекулирует крупными заголовками и яркими фотографиями, а привлекает профессиональной аналитикой. Причем читают ее не только в Израиле, но и за рубежом — газета выходит на двух языках, в бумажной и электронной версии. В ней много неоднозначных мнений, но нет непроверенных фактов. Журналисты «Хаарец» последовательно и бескомпромиссно критикуют власть, и часто люди путают такой подход с ненавистью к еврейскому государству.

Именно такая неоднозначность и была мотивом покупки пакета акций газеты. Мне показалось правильным внести свой вклад в развитие медийного плюрализма на новой родине — это, в конце концов, и есть демократия. У владельцев тогда были серьезные материальные затруднения, но своим именем они дорожили больше, чем кошельком, поэтому еще почти год они меня изучали как потенциального партнера.

Благополучно пройдя через юридическое чистилище, я в 2011 году приобрел пакет акций издательского дома и получил право голоса в совете директоров. В какой-то степени это был демонстративный шаг: для богатого «русского» я повел себя странно, войдя в неприбыльный медийный бизнес, да еще идеологически не совпадающий со взглядами большинства бывших соотечественников. Надо сказать, что в этом смысле я отличаюсь от подавляющего большинства российских еврейских филантропов, которые предпочитают держаться рядом с властью вне зависимости от своих политических взглядов.

Впрочем, как сказал современный российский писатель Дмитрий Быков в одном из интервью, «либерал — это человек, чьи ценности не совпадают с системой ценностей большинства».

Покупка акций газеты «Хаарец», безусловно, создала мне новое общественное лицо: я стал ассоциироваться с определенным классом людей в стране, мои взгляды на ее развитие теперь стали четко очерчены. Я — либерал и в израильской системе политических координат нахожусь немного слева от центра. Идея нормального сосуществования двух народов, наделенных одинаковыми демократическими, а не просто декларируемыми правами, мне кажется совместимой с духом еврейского демократического государства. И позиция старейшей израильской газеты «Хаарец» близка и моим взглядам как читателя.