Гражданин

Экзоскелетная пехота в сопровождении пульсовиков ушла к генералу, а мы остались сами по себе. Морпехи в растерянности смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше.

Присев на пол рядом с Солом, я положил мориту на ноги. Ласково поглаживая оружие, ни разу меня не подводившее.

— Смотри не влюбись…

— Пошёл ты.

Несколько бойцов, что наблюдало за этой сценой, начали смеяться. Страх и тревога понемногу покидали солдат. Кто-то смеялся, а кто-то плакал. Некоторые достали синтетические сигареты и начали курить. Единственная девушка среди нас поцеловала ближайшего солдата, вызвав своим поступком овации и аплодисменты.

Стальной стержень, что поддерживал меня всё это время, с самой высадки, наконец исчез. Слёзы радости и облегчения покатились по щекам. Быстро стерев их рукой, пока никто не увидел, я похлопал себя по щекам. Ладонь Сола постучала меня по плечу. Повернув к нему голову, я чуть не упал в обморок. На его грубом и суровом лице была добрая улыбка. Словно старший брат, он смотрел на меня, прекрасно понимая всё, что я чувствую. Улыбнувшись в ответ я лишь несколько раз киваю головой.

Глава 13

Нас увезли на территорию, подконтрольную войскам Федерации, в центре города. Поездка на броневиках даже не вызвала прежних возмущений. Чувство безопасности и усталость помогали смириться со всеми неудобствами. Ведь как только я сел в броневик, то сразу вырубился.

Много позже мы узнали, что, чтобы отбить город, у экзоскелетной пехоты ушло всего два дня и ещё столько же на зачистку канализации. Словно саранча, они пронеслись по руинам, убивая всех членистоногих на своём пути. По слухам, бродившим среди бойцов, в ходе всей операции они потеряли всего четыре процента от личного состава и это считалось плохим результатом. Информация вызывала восторг и ярость. Будь они здесь с самого начала, потерь было бы гораздо меньше. А некогда прекрасный город не превратился бы в дымящие развалины, по которым бродят выжившие в поисках своих близких, просто чтобы их похоронить.

До прибытия пополнения на планете действовали войска ударного флота. Зачистка Баала шла полным ходом. Мародёры уничтожали логова жуков одно за другим. Новости с полей битв приходили каждый день, радуя остатки жителей и гарнизона.

Пока война была где-то там, вдалеке, мы занимались расчисткой завалов. Записываясь в армию, я и не думал, что стану разнорабочим на стройке. Было забавно, ведь именно от этого я убегал с Земли. Сейчас же я радовался передышке и размеренным дням.

Из приятных новостей было уменьшение нашего срока службы в штрафном полку. Наверняка заслуга Брэдли. Вместо пяти мы должны будем отслужить два года. Хотя учитывая, что всех штрафников, кроме нас, убили, думаю нас зачислят в гарнизон или отправят на космическую станцию, где мы будем ждать распределения на новые участки этой ужасной войны.

Разбирая мусор, оставшийся от высотных домов, я всё чаще натыкался на изувеченные тела. Замершие в странных позах, они казались спящими, пока не откапываешь их до конца. Наполненные предсмертным страхом, застывшие лица матерей, закрывающих своими телами детей. Мужчины с любым оружием в руках, разорванные на куски; и старики, принявшие свою судьбу.

День за днём мы вытаскивали их тела. Стройные ряды чёрных мешков лежали повсюду. Невозможно было найти хотя бы одну улицу без пакетов с телами местных жителей. Проходя мимо них, я всё чаще задумывался, почему Федерация допустила это. Ведь имея в своих руках оружие и солдат, способных дать отпор, она могла легко избавиться от этой заразы задолго до нашего прибытия на планету. Надежда на собственную глупость и непонимание планов командования помогали не скатиться в меланхолию и отчаяние.

Помимо тел людей в городе стоял смог от горящих насекомых. Мерзкий запах горелых арахнидов пропитал нас всех насквозь. Сколько не стой в душе — он всё равно оставался на тебе. Кто-то пытался надевать противогазы или обматываться платками, пропитанными ароматизаторами, но как по мне — всё это было бесполезно.

Мерзкая вонь жуков, смешанная со смрадом мёртвых тел и горящего скарба.

Прервавшись от размышлений, пропускаю мимо себя бульдозер. Многотонная машина медленно и уверенно толкала перед собой тела насекомых, сталкивая их в кучу, которую бойцы обливали горючими веществами. Куски тел тварей вылетали за пределы ковша и попадали под гусеницы, создавая пробирающий до мурашек хруст.

Продолжив путь, я вернулся к своей работе. Огромное здание, рухнувшее под собственным весом, когда скорпион протаранил первые этажи. Уже несколько дней я и ещё десяток человек разбирали завалы. Нам в помощь выделили небольшой строительный кран, но даже вместе с ним работы ещё много.

Растаскивая завалы, я наткнулся на детскую ладонь. Камень в моих руках потяжелел, пригибая меня к земле. Встав на колени рядом с маленькой ладошкой, я трясущейся рукой прикоснулся к ней. Сняв перчатку, обхватываю её пальцы. Ледяные и твёрдые, как у всех остальных.

Глаза стали влажными. Пришлось запрокинуть голову, чтобы успокоиться. Каждый день я нахожу новые тела. Складываю их у дороги, чтобы медчасть могла определить кто это, но дети…Я уже сбился со счёта тому количеству маленьких тел, что я вытащил на свет. Каждый раз надеясь, что вот-вот ребёнок вздохнёт и откроет глаза. Сидя на коленях и смотря в небо, хотелось кричать от бессилия.

Момент моей слабости остался незамечен остальными. Все мы реагировали по-своему, но ни один из солдат не оставался равнодушным. Сол с двумя парнями опустился рядом, помогая мне стащить с маленького тела обломки. Зрелище под ними вызывало тошноту. Слёзы потекли по щекам. Рука — единственное, что осталось от малыша. Рядом с остатками тела лежало ещё одно — взрослое. Оно сохранилось получше. На лице незнакомого мужчины была улыбка. Его руки тянулись к ребёнку. Наверное, он до самого конца пытался поддержать своё дитя. На его руке был маленький кожаный браслет. Цветные нитки создавали причудливые узоры. Они были неравномерными и кривыми. Скорее всего, подарок от ребёнка.

Пока медчасть определяла погибших, мы с Солом присели подальше от тел. Я заразился дурной привычкой друга и начал курить. Думаю, будь возможность я бы напился до забытья и продолжал пить, пока не забуду все эти картины. Крутя в руках браслет, снятый с мужчины, я думал над словами медиков. Вся семья погибла, мать служила в гарнизоне аванпоста, а родители мужчины были найдены в баре, в другом конце города. То есть то, что от них осталось.

— Хватит уже тискать его. Ещё узнают, что ты стащил что-то с трупа — всыпят плетей.

Грубый голос Сола, как и всегда. Напарник дал мне сигарету и сразу же подкурил её. Уперев подбородок в руку, он с интересом рассматривал мою находку и меня.

— Зачем ты вообще его взял?

— Не знаю…Просто показалось, что это правильно.

Хмык мужчины не вызывал привычного раздражения. За последние недели я узнал его мимику и жесты получше. Сейчас он чувствовал тоже, что и я, но боялся показать это. Суровый Сол ведь не может проявлять чувств.

— Знаешь, о них ведь никто не вспомнит. Если списки наших имён будут мелькать по телеканалам после нашей смерти, то все эти люди останутся лишь в виде маленьких урн с прахом и никто из жителей других планет даже не будет знать, за что они погибли и почему. Их имена забудутся после кончины выживших в этой бойне и через несколько десятков лет никто уже и не вспомнит о том, что здесь случилось…

— Мы тоже забудем, если выживем…

— Я не хочу забывать. Не хочу видеть подобное вновь.

— Том, всем насрать на то, что ты хочешь.

— Я знаю. Но главное, чтобы было не насрать мне самому.

Слегка заметное качание головой было мне ответом. Уверен, что Сол тоже не забудет этого. Никогда. Все, кто выжил на Баале не забудут. Одни не смогут, другие не захотят.

Четыре месяца пролетели в один миг. Гарнизон города уже давно принял пополнение, а мы расчистили почти треть завалов. Руины постепенно сменялись новыми домами и бараками. На улицах появилось больше людей, в основном в военной форме, но даже такие изменения настраивали на позитивный лад.