Гражданин

Всё это нам рассказал наш новый командир. Мастер-сержант Шефер. Огромный мужчина без левой руки и с пересекающим всё тело шрамом. Откуда я об этом знаю? Он не оставляет личный состав не на минуту. Спит, ест и моется вместе с нами. Всё время наблюдает и оценивает каждый наш поступок. В первый же день он разбил нашу переполненную роту или "недополк" на взводы, оставив в каждом взводе по пятьдесят человек. Из них десяток составлял костяк, что умели сражаться. Не стесняясь в выражениях, он объяснил это тем, что все остальные бойцы из вспомогательных войск подохнут. Поэтому он надеется, что когда наша численность уменьшится до размера стандартного взвода, мы сможем проявить себя.

Я боялся, что среди пилотов, техников и остальных ребят начнёт зреть недовольство или бунт, но они наоборот смирились со своей участью. Складывалось ощущение, что мы живём в одном бараке с призраками. Никто не говорил кроме мобильных пехотинцев. По словам Галлагера, для нас ничего не поменялось. Шанс дожить до конца службы был меньше пяти процентов, теперь вообще меньше одного.

— Да и похер, зато если выживешь здесь, то точно заберут в какое-нибудь крутое место. Может даже в спецотряд или типа того.

Наверно благодаря его позитиву и, чего уж там, пох***му, мы спокойно встретили свою судьбу. Тогда в зале суда я и сам был готов расплакаться. Моя мечта резко стала настолько далекой, насколько это возможно. Ведь отслужив пять лет, потом придется дослуживать изначально оставшиеся полтора. Никто не зачтёт мне выслугу лет за службу в штрафбате. Было горько и обидно. Мы ведь сбежали из-за того, что нечего было защищать. Я бы понял ещё, когда полк свалил с укреплённых позиций просто потому что испугался, но мы-то убегали от развалившегося на куски аванпоста, который заполонили жуки.

— Итак, ублюдки, у нас наконец появилось задание. Разведка считает, что арахниды сконцентрируют все свои силы под землёй. Наша задача проста, даже для таких, как вы. Спускаемся в местную канализацию и занимаемся патрулированием, параллельно строя оборонительные рубежи. Всем всё ясно? Отлично, тогда за мной, в оружейную, бегом марш!

— Любит нас Шефер.

Сол бежал рядом со мной. Из нашей пятёрки со мной во взводе оказался только он. Всех остальных разбросали по подразделениям. Мне не были понятны причины подобного поступка. Уж всяко лучше, если бойцы с одного полка будут вместе, но кто я такой, чтобы рассуждать об этом? Трус и кусок говна, с прямых слов, между прочим.

— Ага, сегодня он как-то скромненько себя ведёт. Может, наконец, вытащил сапог из задницы?

Незамысловатая шутка вызвала тихий смех в строю. Мы были достаточно далеко от сержанта, чтобы позволять себе такое. У Шефера, как выяснилось, разговор с нарушителями дисциплины короткий. Пять ударов плетью. Хватило всего пары человек. Никто не хотел получить по спине хлыстом. Лечить такие раны можно неделями, а в госпиталь нас никто не отправит. Медчасть окажет помощь на месте и бросит в казарму.

Добежав до арсенала, мы отправились к отдельному входу. Именно там в глубине этого сооружения хранилось оружие штрафных полков. Вооружение наше оставляло желать лучшего. Морита и четыре магазина к ней. Всё! Даже ножи отобрали, но зато можно вместо мориты взять огнемёт. Аху***ая идея. Весит эта дура двадцать килограмм. Чтобы защититься от дыма выдают старый респиратор, очки и огнеупорные перчатки. Никто из пехоты не захотел брать эту хренотень с собой в подземные туннели, а вот несколько интересных личностей из операторов орудий обменяли винтовку на этот агрегат. Хорошо, что в моём взводе таких не нашлось. Сол с такой рожей смотрел на огнемёты, думаю народ просто побоялся их брать.

Я ничего не имею против них. Это очень эффективное оружие против насекомых. На поверхности, когда ты можешь им поливать со стены, чтобы иметь возможность отойти и без паники отступить. В подземке эти "бойцы", боюсь, сожгут скорее нас, чем арахнидов. К тому же, если жуков будет много, мы там просто задохнёмся. Воняют твари очень сильно. Особенно поджаренные.

— Итак. Дезертиры, предатели и трусы. Сейчас нас отвезут к точке входа вниз. Наш "полк" отвечает за три района на границе города. Пройдёмся вдоль места, где начинается стена и всё проверим. Там внизу настоящий лабиринт. Постарайтесь не расходиться далеко. На перекрёстках и крупных развилках я буду оставлять охранение. Среди вас много техников, так что сами будем устанавливать электрические ограждения и укрепления. Как только заканчиваете установку оборудования, делаете доклад. Никто никуда не уходит. Те, кто покинут позиции, будет расстрелян. Понятно?

Тихий хор наших голосов не удовлетворил мастер-сержанта. Я видел по его глазам, что он хочет прямо сейчас загонять нас до седьмого пота, но видимо времени оставалось мало и нам нужно было выдвигаться. Наверняка после выполнения задания последуют санкции. Скорее всего, связанные с насилием.

— Загружаемся.

Быстро запрыгнув в БТР, я пожалел обо всей этой ситуации в очередной раз. Пришлось сложиться в три погибели, чтобы просто влезть внутрь. Здесь было очень тесно и душно. Постоянное чувство полной беззащитности угнетало. В "Викинге" тоже было неуютно, но здесь все самые худшие качества МДК увеличивались в квадрате.

Сейчас я даже порадовался, что на мне нет каски и броника. В них я бы давно употел, как водители. Бедные бойцы сидели, высунув голову наружу через небольшой люк. По рукам у них стекал пот. Надеюсь они меняются, постоянно сидеть в этом металлическом гробу — ужасная участь.

Мастер-сержант Шефер пустил наш взвод первым. Командиром взвода был неизвестный мне парень в звании рядового. Не знаю, почему главным сделали его, мне было бы гораздо спокойнее, если бы нас вёл Сол. С его страшной рожей у него бы все по струнке ходили.

Наш отряд шёл вперёд, в темноту туннелей. Запах здесь стоял отвратительный, рядом текла "река" из отходов города-миллионника. Была даже мысль отнять респиратор у огнемётчика из второго взвода, но отбросив её, повязал небольшой платок на лицо. Вообще они нужны, чтобы чистить автомат, но лучше я его на лице поношу, нюхая запах оружейной смазки.

— Движение.

Идущий первым штрафник вскинул руку, останавливая всю колонну. Во все стороны устремились лучи фонарей, послышались звуки тихой ругани. Командир нашего взвода связался с Шефером.

С начала операции прошло четыре часа. По плану мы успели установить только одно заграждение из двадцати шести. Мастер-сержант решился разделить полк, чтобы успеть выполнить поставленную задачу, ведь если идти по всем точкам одной группой, потребовалось бы несколько дней, а столько времени нам не давали. Жуки могли ударить в любой момент, и чем больше у них на пути будет электрических переборок, тем больше районов города будет в безопасности. Наш командир о чём-то активно переговаривался с Шефером, когда арахниды нанесли удар.

Стена рядом с началом колонны взорвалась осколками. Из неё вылез огромный жук-скорпион. Своими клешнями хватая ближайших людей и разрубая их на куски. Огромный хвост насекомого нацелился куда-то мне за спину, начав наливаться синим цветом. Всего секунда, и из конечности твари вырывается плазменный поток, улетающий вдаль коридора. Крики ужаса и боли разнеслись по туннелям. Бросив взгляд за спину, вижу сожженных заживо мужчин и женщин. У многих не было ничего ниже пояса. Запах жареного мяса на секунду перебил вонь канализации.

— Арахниды!

Визг тысячи тварей донёсся до наших ушей. Из пролома начали выбегать орды насекомых, сметая всё на своём пути.

— Назад, назад! Бежим, Том!

Сол влепил мне подзатыльник, когда я навёл винтовку на жуков. Схватив меня за плечо, мой друг побежал со всех ног, совершенно не заботясь об остальных из отряда.

— Подождите меня!

Похоже, кто-то увидел, как мы побежали. Многие солдаты побросали винтовки и ринулись следом, но большинство осталось в пастях жуков. Мерзкая какофония звуков разрываемой плоти била по ушам. Даже сквозь крики боли я слышал, как жуки рвут на куски этих бедных людей. Никто из них не ожидал, что окажется в подобной ситуации. Уверен, почти каждый из них хотел послужить Федерации. Внести свой вклад, получить гражданство, а теперь их останки лежат в куче дерьма на планете, у которой даже нет нормального названия.