Ты – Моя Вера

Яна Войнова

Ты – Моя Вера

Глава 1

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

Ей восемнадцать. Ее трогать нельзя. Он же не больной извращенец, страдающий педофилией. Эта маленькая леди является нерушимым ТАБУ даже для такого влиятельного человека, как Станислав Волков, которому позволено многое, если не все.

Стасу, выходцу из богатой семьи, удалось не только увеличить капитал своего деда, но и построить могущественную финансовую империю в весьма жестких реалиях современного бизнеса. Ему теперь никто не указ. Наоборот, все стараются прогнуться под Волкова и играть по установленным им правилам. А нежелающих он ломает, не щадя и не испытывая ни малейших угрызений совести. Но эта девушка…

Отец юной красавицы – владелец ювелирного завода “Монарх” и сети магазинов с одноименным названием. Стас Волков давно состоял в партнерских отношениях с Монастрыским. Александр Петрович даже приобрел несколько акций одной из многочисленных компаний Волкова, чтобы оплачивать счета благотворительной организации своей жены Марии. Он был хорошим человеком. Добродушным, но строгим и порядочным. Стасу он нравился. Несмотря на логичные доводы, бесполезно приводимые разумом, девочка-наваждение призывно манила Стаса, а ему ни в коем случае нельзя было поддаваться губительному соблазну…

Он увидел Анну на благотворительном вечере, организованном ее матерью. Увидел и обомлел. В прямом смысле. Монастырский долго уговаривал его прийти, но Волков отнекивался. Пиар служба Стаса чуть ли не на коленях со слезами на глазах умоляла занятого олигарха найти время и посетить светское мероприятие, чтобы у них появилось хоть что-нибудь для публикации в прессе. Посетил, мать его… На свою голову…

Благотворительный прием, проводимый семьей Монастырских, проходил в огромном концертном зале. Зайдя внутрь в окружении охраны, не оставлявшей олигарха ни на одну минуту, Волков встал как вкопанный. Стас уставился на сцену, не сводя глаз с прекрасного юного создания в длинном белоснежном шифоновом платье. Девушка-наваждение с иссиня-черными волосами мило улыбнулась публике, слегка поклонилась и села за стоящий в правом углу зала огромный белый рояль. А потом она начала играть… Волков не разбирался в классической музыке, но эта волшебная мелодия лилась из-под тонких пальцев юной брюнетки, увлекая его за собой. Трогательная и лиричная, она словно проникала в его давно огрубевшую душу, нажимала на какие-то внутренние кнопки, причиняя одновременно жуткую боль и мучительное блаженство.

В этот момент Стас почувствовал себя полным кретином. И небось выглядел так же, стоя с открытым ртом посреди зала полного пришедших гостей. Естественно, так как шеф не садился, вся его бравая охрана тоже стояла, не шелохнувшись, на посту. Шесть здоровых мужиков в черных костюмах посреди огромного зала, а он седьмой – идиот в смокинге. Краем бокового зрения он замечал недоуменные взгляды светской элиты. Только вот ничего поделать с собой не мог. Как завороженный побежденный змей, Волков не имел сил отвести немигающего, зачарованного взгляда от проворной молодой заклинательницы, у которой вместо дудочки были черно-белые клавиши.

Когда юная красавица закончила играть, она встала из-за инструмента, вновь поклонилась под бурные аплодисменты публики, и устремила свои темно-зеленые глаза на него. Стас смотрел на нежное создание, а его изнутри окатило взрывной волной. Он ощутил благоговейный трепет вперемешку с яростным, диким, почти болезненным, страстным желанием. Девушка обвела взглядом всю его стоящую в сплоченной шеренге охрану и, заметив его вытянутое, застывшее лицо с открытым ртом, кажется, хихикнула, а затем удалилась со сцены. Волков отмер, вспомнив, что нужно дышать и недовольно скривился. Дожил. Над ним уже молоденькие девушки посмеиваются. Он отвернулся, затряс головой, словно желал отмахнуться от колдовского наваждения, и прошел между рядов многочисленных столиков. Стаса окликнул Карен, один из немногочисленных друзей и верный пес его “империи”.

Когда Волков подошел к столику с именной табличкой, сидящий Карен протянул ему накрахмаленную белую тканевую салфетку. Стас вопросительно поднял бровь.

– Это чтобы ты слюни вытер. А то уже по подбородку на пол стекают, – ехидно сказал с сильным армянским акцентом приятель, поглаживая свои ухоженные черные усы.

– Иди ты, – отрезал Волков. Только одному этому остряку и позволялись наглые высказывания в адрес Волкова. Любого другого – придушил бы. С Кареном они выросли вместе. Его мать Армине уже около сорока лет работала в богатом доме Волковых. По сути, она заменила Стасу родную маму, а Карен стал ему братом.

– Красивая девушка. Только она – дочь Монастырского. К таким идут либо сразу с кольцом, либо сразу на хуй, – сострил этот шут гороховый.

– Ты уймешься уже? – шикнул на него Волков.

– Стас, я не понял, что мы здесь делаем? – поинтересовался Карен. – Я люблю армянскую музыку. И танцы. Поехали к маме, я ей звонил, она хаш приготовила, хоровац, тжвжик. С чего я должен кушать вот это непонятное с зеленью? Оно же отравленное! – возмущался Карен, когда перед ним поставили изысканное и дорогое блюдо из ядовитой рыбы фугу.

– Монастырский пригласил. Между прочим, это вкусно. И перестань нудить, пожалуйста, – шикнул Стас на вечно недовольного друга.

– Хашлама по-севански у моей мамы – это вкусно! А эту отраву пусть сами едят! И ты не кушай, пожалуйста. А то я нервничать буду. Сурен, – окликнул он его на армянский манер, – давай просто денег дадим и уедем отсюда? Я не могу больше слушать эту похоронную музыку.

– Да, Карен, не любитель ты классики, – хмыкнул Волков, одной силой воли заставляя себя не поворачивать головы и не искать глазами девушку-наваждение.

– Я любитель всего армянского и моей мамы, – бурчал Карен. – А еще у меня четыре дочери, и каждой я должен приданое подготовить и молиться, чтобы вдобавок еще и четверо будущих зятьёв не сели на мою шею! Нет у меня времени на всю эту классическую порнографию! Давай уйдем, я тебя прошу! Мы уже сфотографировались у входа, пиар служба в восторге. А не то, еще пару минут и я сам взвою как настоящий армянский дудук!

Стаса тоже напрягали светские мероприятия. Он бы с удовольствием закопался сейчас в цифрах, отчетах, где все ясно, четко, структурировано и понятно. А не впустую тратил бы время на эту белиберду. Однако его пригласил сюда друг, а хороших друзей у Волкова было аж целых два: Карен и Монастырский.

– Давай поздороваемся и уходим, – согласился он.

– Փառք Աստծո (пер. с армянского – Слава Богу!), – с облегчением выдохнул Карен. – Я себя в этом смокинге пингвином чувствую!

Они подошли к хозяевам мероприятия, чете Монастырских, которые регулярно устраивали пышные благотворительные вечера, собирая деньги со своих богатых и знатных гостей для детей больных аутизмом.

– Стас, я так рад, что ты нашел время и заглянул! – воскликнул Александр Петрович. – Мария очень тебя ждала на этом вечере, – он тепло посмотрел на обворожительную жену и обнял ее за талию.

– Это правда, Станислав Георгиевич, – ответила Мария Монастырская. – Вы с моим мужем совсем уж заработались. Надо же когда-нибудь выбираться из ваших скучных серых офисов. Ладно мой Александр Петрович, но вы, молодой, неженатый мужчина… может быть, вы окажете честь присутствующим дамам и потанцуете с кем-нибудь? А то столичные светские львицы горючие слезы пускают по такому импозантному холостяку. Кто знает, возможно, вы встретите сегодня свою судьбу, – хозяйка вечера хитро стрельнула глазками и изящно преподнесла бокал дорогого шампанского к губам.

Карен на последних словах Монастырской закашлялся так сильно, что Стасу пришлось несколько раз стукнуть его по спине. А Александр Петрович рассмеялся:

– Мария, ну что ж ты… прошу простить мою супругу за бестактность. Ей дай волю, всех бы переженила!

– Правильно, человек не должен быть один, – улыбнулась его супруга, ласково глядя на мужа. – Тем более, солидному бизнесмену крайне необходим крепкий и надежный тыл.