Страница 4 из 16
Ларс не особо хотел проблем с этой женщиной, так что кривовато улыбнулся, согласившись со сказанными ранее словами.
– Хорошо, тогда пойду отдыхать.
Зашагав вверх по лестнице в сторону своей комнаты, парень скрылся от глаз хозяйки.
Пусть немного отдохнет. Все же, потом он снова начнет себя загонять до не самого приятного состояния.
***
Скромная комната в конце коридора второго этажа таверны «Шляпа толстяка» в основном использовалась сотрудниками заведения. Но два года назад Мия использовала данный этаж как комнаты для ночлега для посетителей. Однако Ларс все еще оставался здесь и платил аренду. Конечно, он являлся сотрудником таверны, но в первую очередь был искателем приключений, поэтому помимо долга он платил и аренду, которую так же отрабатывала и никому не нужная в этом мире богиня.
Вернувшись в единственный для него спокойный и отдаленный от всего мира уголок, Ларс наконец-то расслабился.
Скинув потрепанное и запачканное кровью снаряжение, он плюхнулся на кровать. Черные глаза смотрели прямо в потолок, пока длинные волосы, синие, под стать глазам, были разбросаны по всей кровати.
Ларс ничего не хотел там рассмотреть, да и не особо стремился даже о чем-то думать. Просто смотрел и все.
– Выходной, значит… – невольно сорвалось с его губ.
В последний раз парень отдыхал шесть месяцев назад. Тогда ему сильно не повезло наткнуться на группу кузнецов из семьи Гефест и невольно ввязаться в очередной конфликт.
После той встречи парень перестал думать об отдыхе. Конечно, спускаясь в бездну, можно было найти лазейки и способы передохнуть в безопасных зонах, но подобное сложно назвать отдыхом.
Ежесекундно чувствовать рев каждого зверя, идущего по своим тропам и угодьям, постоянно переживать за жизнь, не зная того, что и ожидать. А если даже и получится уснуть, то ненадолго.
Бездна всегда выжидает, когда тот или иной дурак расслабится, потеряет бдительность, дабы напасть и искромсать.
Обманывая все органы чувств, это зловещее место сразу бросает ряд неприятных испытаний.
Такова она, Бездна. Вход перед самым настоящим адом.
– Ну, может оно действительно к лучшему. Если сломаюсь в Бездне, то помру с концами.
Перевернувшись на бок, Ларс уставился на свое снаряжение.
Для искателей приключений правильно подобранное снаряжение является оплотом выживания. Чем оно хуже, тем сложнее выжить.
Можно сказать, что по сравнению с другими Ларс шел по самой тонкой нити, готовой оборваться в любой момент. И даже так он умудрялся выживать, не смотря ни на что.
– Однако денег еле наберется на ржавый клинок, что уж там о броне говорить. Может, сделать? Нет, слишком опасно делать его на поверхности, как и тащить с бездны. Максимум, на что меня хватает сейчас – это штопать дырки.
Вздохнув, парень повернулся на другой бок и наконец дал усталости себя поглотить.
Измотанное за все время тело быстро приняло все что относилось к отдыху, и юноша мгновенно уснул.
***
Пока отпущенный на отдых под давлением Мии Ларс лежал в кровати, в тылу рабочего заведения трудилась богиня.
С давних времен красивых и прекрасных душой девушек могли спокойно назвать богинями, сошедшими с небес. Вот только с тех пор, как многие боги обосновались в Розарио, подобные слова использовались реже.
Ведь нет никого прекраснее божеств.
И все же, на мойке с другими посудницами работала самая настоящая богиня. Богиня огня, чести и решимости Веста.
Она, как и ряд других безымянных богов, была рождена в эпоху Раздора, пока шла вторая война богов и монстров.
Как и многие другие боги, сохранившие свой статус, она являлась олицетворением вечного сражения. Непостигаемого огня, готового защитить дорогих людей, поставив на кон собственную жизнь.
Даже ее божественное испытание в свое время заключалось всего в одном: те, кто спасут душу, потеряют ее, а те, кто потеряют – спасут.
Однако этот жестокий мир не пожалел её после окончания войны.
Проиграв все подавляющей силе другого бога, богиня лишилась своей семьи, божественности, потеряла права вернуться в Цветущий сад и, разумеется, потеряла голос.
Голос, который раньше воодушевлял и поддерживал, был оборван богами дабы Веста не смогла ничего говорить.
Впрочем, это никак не печалило Весту, встретившую такую судьбу.
Сейчас, будучи некогда влиятельной личностью, она просто вынуждена мыть посуду и скидывать объедки в мусор ради своего выживания.
Будь на ее месте другие боги, тут же начали б ныть, мол, это работа не для них.
Однако оставаясь верной себе, Веста продолжала жить, не смотря на невзгоды, и не важно, какой работай она занимается, пока ее помнит хоть один человек, этого будет достаточно.
Закончив с посудой, девушка взяла ведро с отходами и вышла из здания к стоковой яме дабы слить все в канализацию.
Пусть вонь и била по носу, но она упорно терпела и продолжала работу.
– И дальше что?
– А дальше он как крикнет, от чего вся гильдия час на ушах стояла!
Веселые разговоры искателей по ту сторону улицы Веста слышала не впервой. Многие, кто прогуливался по главной улице, всегда о чем-то общались, и поэтому можно было услышать много чего.
Сама же Веста старательно старалась не слушать чужие разговоры, считая это неприличным. По крайней мере, так она поступала, пока ушей не коснулись следующие слова.
– И почему гильдия все никак не избавится от этого надоедливого мусора?
– Согласен. Те, кто не наделен благословением – никчемные дворняги, но бог, неспособный даровать Глаз бога, еще никчемнее.
Столь жестокое замечание так кольнуло сердце богини, что та чуть не кинула в них ведро из-под помоев со всей оставшейся у нее силоы.
И так бы она и сделала, не заметь на форме этих двух выскочек эмблему уходящего за горизонт солнца.
Дети Энеля. Лучше с ними не связываться, иначе проблем не оберемся. – пронеслось в голове Весты, все еще помнившей унижение пятилетней давности.
К несчастью, сейчас Веста слаба, да и последователей нет, отчего и риск быть раздавленной крайне велик.
Прикусив губу, девушка молча слушала разговор двух искателей, все больше и больше мечтая однажды откусить голову бога солнца Энеля.
– Думаю, без подобного мусора в этом мире никуда.
– Просто очередной корм для зверей. Хоть один дурак вроде как жив.
– Вроде как? Ты где был, когда я говорил, что на этого недокузнеца оценщик орал?
– Прости, особо не вникал в детали.
– Б**ть ты, как всегда.
– Да пошел ты… думаешь, мне есть дело до мусора вроде него? Я удивлен, что он все еще живой.
– Кузнецы из семьи Гефест его так просто не отпустят. Даже если он сдохнет, они его труп оживят и заставят пахать, пока все не вытрясут.
– Как думаешь, он все еще тот долг выплачивает? Точно! Ему ведь так имя и не дали.
– Станут еще подобному мусору давать имя. Мусор – вот его имя. Ладно, пойдем уже внутрь, а то другие уже небось заждались.
Потушив сигареты, члены семьи Энеля ушли в таверну.
Недовольная же Веста не смогла сдержать накопившегося гнева и ударила со всей силы по стене соседнего здания.
Будь она на пике своих сил в прошлом, то разнесла б задние полностью, но сейчас она лишь навредила сама себе. Боль, прошедшая по ладони, не осталась без внимания, и сдерживая подступившие слезы, Веста присела на корточки, держась за руку.
Как только боль подутихла, она прикусила губу от бессилия, и молча терпя в сердце пламя мести и гнева, вернулась в таверну к своему рабочему месту.
***
Подходящий к своему концу рабочий день для сотрудников гильдии ничем не отличался от остальных.
Кто-то старался уйти вовремя или даже чуть раньше, а кто-то брал сверхурочные. Поэтому и жизнь в гильдии кипела чуть ли не постоянно.
Не уследившая за временем Лула Харан погрязла в документах так сильно, что ее пустой желудок грозился съесть самого себя.