Страница 38 из 54
Михаил Викторович покачал головой.
— Не такой Емеля дурак, чтобы сыновьями разбрасываться, — возразил он. — Все-таки старший великий княжич не таков, каким был Василий. Это от младшего Невского избавиться было легко и выгодно всем, включая самого великого князя.
Вновь повисла небольшая пауза, после которой Анна тяжело вздохнула:
— Так какой ответ мне ему дать?
Глава рода взглянул на дочь и улыбнулся.
— Скажи ему прямо: пока Емельян Емельянович помолвлен с княжной Луговой, диалога между нами не выйдет. А вот когда официально расстанется со своей невестой, пусть приходит снова, — князь Соколов улыбнулся. — А лучше — пусть пришлет сватов, как полагается, с одобрением великого князя.
Анна улыбнулась.
— Но выгонять его из Выборга не станем? — уточнила она.
Михаил Викторович махнул рукой.
— Хочет великий княжич пополнять наш бюджет, проживая в одной из самых дорогих гостиниц Русского царства, я мешать не стану, — усмехнулся он. — В конце концов, тот факт, что ему не отрезали содержание, доказывает, что Емельян Сергеевич за сыном следит и обо всех его телодвижениях знает. А раз не вмешивается, то его ненаглядный сынок действует по плану отца. Даже если сам об этом не догадывается.
Московский особняк князей Луговых .
Глава рода Сергей Александрович Луговой встречал гостя в игорной комнате. Князь совсем недавно перешагнул рубеж пятидесяти лет, но выглядел лет на десять младше. Сказывались и хорошие гены, и тот факт, что Сергей Александрович вел достаточно здоровый образ жизни.
Вошедший в помещение гость при виде князя растянул губы в дружеской улыбке.
— Сергей Александрович! — раскинув руки, он обнял хозяина особняка и похлопал его по плечам. — Сколько лет, сколько зим! Давненько я в столицу не заглядывал!
Князь Луговой указал гостю на кресло, возле которого был развернут небольшой бар с закусками. Сам Сергей Александрович спиртного не употреблял, но проявить уважение к старому другу это не мешало.
— Все дела, Иван Васильевич, дела, — произнес он, пока прибывший по его зову мужчина садился в кресло. — Как ты поживаешь? Как семья?
Пока задавал вопросы, князь лично плеснул гостю коньяка и придвинул тарелку с нарезанным угощением. Сам же взял себе бокал с виноградным соком.
— Да ты знаешь, грех жаловаться, — ответил ему нижегородский боярин. — После того, как Стремневы отдали сына государю, я начал им очень активно помогать с банкротством компании, которую Игорь вел. Через пару месяцев моей «помощи» Стремневы будут вынуждены компанию срочно продавать. Естественно, в мое владение.
— Ого! — приподнял брови в наигранном удивлении Сергей Александрович.
— Да, цена пока что высокая, но если так и дальше пойдет, я их скоро по миру пущу, и выбора у Стремнева не останется, — с хищной улыбкой продолжил свой рассказ Иван Васильевич. — А с семьей у меня все замечательно. Ты, как я слышал, тоже неплохо дочь пристроил? Великой княгиней станет?
При этих словах своего гостя хозяин особняка чуть усмехнулся.
— Вот тут тебе, Ваня, неверно доносят, — сказал он, после чего сделал короткий глоток сока, не без удовольствия наблюдая, с каким жадным вниманием на него смотрит боярин. — Великий князь теперь уже не губернатор, и для меня интереса не представляет. Так что мы разорвем помолвку с его старшим сыном. Ну и, разумеется, когда встал вопрос, куда пристроить мою девочку, я сразу же вспомнил, что у тебя есть три балбеса, которым хорошая невеста и родство с семьей князя Тамбовского будут кстати.
Иван Васильевич взглянул на своего собеседника серьезнее. Было видно, что предложение не вызывает у него бурного восторга, однако нижегородский боярин был заинтересован.
— Звучит очень соблазнительно, Сергей Александрович, — произнес он, чуть покачивая головой, — но я же знаю, что такой умный и прозорливый человек, как ты, князь, и шагу не сделает без выгоды для себя. В чем подвох?
— Никакого подвоха, — жестом отметая подозрения боярина, заявил князь Луговой. — Ты сам сказал, Стремневы вот-вот продадут тебе свою компанию. Ее я вижу в качестве подарка на свадьбу наших детей. Естественно, со своей стороны я тоже кое-что преподнесу.
Иван Васильевич несколько секунд смотрел в сторону, обдумывая слова своего старого друга. Боярин не первый раз вел дела с князем Тамбовским, и прекрасно понимал, что внакладе никто из них не останется. Вот только разрыв помолвки с великим княжичем сейчас смотрелся крайне подозрительно, как и скоропостижное обсуждение новой свадьбы.
— Что ж, пока я не вижу особых препятствий, — заявил боярин. — Нам давно было пора породниться и держаться друг друга. Наш-то князь, нижегородский, совсем мышей не ловит уже. И я подумываю, почему бы не получить столь интересный титул. Что скажешь, Сергей Александрович?
Князь намек на то, какого именно приданого ждет от него старый друг, понял и хмыкнул.
— Положим, это возможно, Иван Васильевич, — заметил он. — Но ты сам понимаешь, если нынешний ваш князь не удержит власть в своих руках, начнется серьезный передел. Кто будет выкрикивать твое имя на княжение из других бояр?
Ввязываться во внутреннюю распрю Нижнего Новгорода, являясь его соседом, Сергей Александрович не собирался. Денег дать, нужных людей прислать — это одно. Но официально выступать от своего имени? Это приведет лишь к тому, что протеже Сергея Александровича точно окажется не у дел — предателей никто не любит.
— Вот за это ты не беспокойся, князь, — приподнял ладони в успокаивающем жесте Иван Васильевич. — Мне не хватает только трех голосов, чтобы перевесить Стремневых. А кроме них конкурентов-то и нет. Да и сам понимаешь, Стремневы сейчас обанкротятся, и голоса им купить нечем будет.
— Их сын — цесаревич, — покачав головой, напомнил князь Тамбовский. — Вмешается своей волей, и что тогда делать будешь?
Однако гостя такой вариант совсем не испугал.
— А я тогда покажу на все Русское царство, кого защищает цесаревич, и пусть потом Игорь Михайлович меня посмеет тронуть, — заявил нижегородский боярин. — На его прошлого отца у меня уже достаточно преинтересного материала собрано. Я, конечно, отдам его, как только получу мясную компанию Стремневых, я все же человек чести. Но если цесаревич решит вмешаться, я его приемную семейку сожру с потрохами. Ты меня знаешь, князь, я свое никому не отдаю.
Князь Луговой улыбнулся в ответ на эти слова.
— Тогда давай-ка детальнее все обсудим, — предложил он. — И начать стоит с того, какого именно из сыновей ты за мою красавицу отдавать будешь.
Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
«Монстр» выкатился из ворот особняка, и, рыча двигателем, резко набрал скорость. Машины сопровождения первыми вклинились в общий поток автомобилей.
Я сидел на заднем сидении и читал последнюю сводку новостей из царских лабораторий. Работа шла ни шатко ни валко, люди старались, прогресс имелся, но — небольшой. Учитывая, сколько им предстояло еще переделать, ничего удивительного, хотя темпы и не радуют.
Иван Михайлович Соколов сообразил, что по аналогии с моим «Роем» можно в корне изменить дорожное движение. И, насколько я понял, уже начал какие-то разработки в этом направлении, однако у него нет ни «Роя», чтобы им воспользоваться сразу, ни «Оракула», чтобы его разработать.
Мои же проекты по роботизированной военной технике упирались в главную проблему — отсутствие нормальной связи на большей части поверхности планеты. Что толку от танка, который сам ездит, если он слеп как крот, и ничего не может с этим поделать? Спутники должны этот вопрос закрыть.
Казанский Институт Современных Технологий, чьи наработки я вновь использовал для будущих спутников, уже давно со своей частью работы справился. Род Романовых с КИСТом вновь расплатился, и я добавил премию от себя. Вот уж кто действительно умеет меня порадовать.
— Князь, подъезжаем, — предупредил меня Виталя, поворачивая руль вправо.