Порочный Торн (ЛП)

— Закрой глаза, дитя моё. Ты должна быть расслабленной, лишь так всё получится. — Слова Сары успокаивающие и нежные. — Сайлас, не порть всё. Неважно, что ты услышишь.

Дурное предчувствие накатывает на меня волной. Что она собирается с ней сделать?

— Не причиняй ей вреда, и у меня не будет причин останавливать тебя.

Я бросаю взгляд туда, где только что стоял Кэшел, и вздыхаю, глядя на пустое место. Он ещё не готов. Пока нет. Но однажды он узнает, что значит любить другого больше, чем себя. Он изменит свои привычки. Он уже начал с того, что помог мне разобраться с ведьмами.

Между сцепленными пальцами Сары и Натали появляется свет, громкий гул сменяет плеск волн о берег. Затем Сара начинает шептать, и я не разбираю её слов, хотя должен. Но она, вероятно, использует магию, чтобы замаскировать их. Натали кивает, её нижняя губа дрожит, по щеке скатывается слеза. Затем вспышка света наполняет воздух, и моя ведьма запрокидывает голову и кричит. Всё во мне хочет остановить это. Но я прирос к месту. Я не могу пошевелиться, даже если кто-то бросится на меня с колом или солнце взойдёт без предупреждения. Сара. Она околдовала меня. Глубокое синее сияние начинает гореть в груди Сары, рассеиваясь по венам в виде дерева из светящегося сапфира. Натали кричит, и Сара кричит, ветер вокруг них превращается в мощный торнадо, пока я не перестаю видеть их.

Марта всхлипывает, её крики переходят в мучительный кашель, но это не моя забота. Я должен добраться до Натали, убедиться, что с ней всё в порядке. Она — всё, что сейчас имеет значение. Всё вокруг нас ярко-голубого цвета. И только это я сейчас вижу — свет, обжигающий мои глаза. У меня звенит в ушах, пока я не слышу ничего, кроме белого шума. Затем мир погружается во тьму, прежде чем ко мне возвращается зрение.

— Натали! — Я кричу, путы, удерживающие меня на месте, рвутся, когда ветер стихает, и мир приходит в себя. Только моя Натали скорчилась на земле, её тело дрожит, кончики пальцев испускают снопы голубых искр в свете уличного фонаря, которого несколько мгновений назад не было.

И Сара с Мартой пропали. Потерянный для любого заклинания, которое сотворила Сара. Я падаю рядом с ней, холодный камень впивается в колени и напоминает, что сердце всё ещё бьётся для неё.

— Открой глаза, любовь моя. Посмотри на меня.

Я её не спрашиваю, а приказываю. Она должна вернуть мне здравомыслие, которого я так отчаянно хочу.

— Что случилось? Как я могу всё исправить?

Она моргает большими голубыми глазами, и я вижу сапфировые искорки внутри радужки. Там горит сила, которой раньше не было.

— Сара вернула нас. Мы сняли проклятие.

Трепет пробегает по мне.

— Каким образом?

— Я всё видела. Всё до последней детали, Сайлас. Ты причинил ей боль. Ты оставил её умирать.

У меня внутренности сводит.

— Да, и буду сожалеть об этом до последнего мгновения своей жизни.

Затем она протягивает руку и обхватывает мою челюсть.

— Но она простила тебя, ведь знала, что, в конце концов, ты пытался спасти её. Из-за тебя испытания прекратились.

— Но мы — причина, по которой испытания начались.

— А потом ты спас её. Ты помог мне встретиться лицом к лицу со своим страхом и выжить.

— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.

— Теперь у меня её сила. Она отдала мне всё — магия, знания, воспоминания. Я ещё знаю, какую доброту ты проявил к Саре. В тебе было что-то хорошее ещё до того, как признал. Она видела.

— Единственное хорошее во мне умерло в тот момент.

— Неправда. Если бы так, ты бы не пришёл за мной, а убил. И уж точно тебе не удалось бы заставить меня влюбиться в тебя.

На долю секунды у меня замирает сердце.

— Что?

— Я влюбилась в того, кого боялась больше всего. Вампир Блэкторн, наследник трона, запрещённый сын короля-тирана.

— Я понимаю, к чему ты клонишь.

— Я люблю тебя, Сайлас. Будь ты Сайлас Блэк или Блэкторн, законный король вампиров Блэкторн. Я не могу отрицать, что это правда, и больше не пытаюсь.

Чистый восторг пробегает у меня по спине от её признания. Возможно, у неё на устах колдовство, но эти чары она наложит на меня и только на меня.

Эпилог

Сайлас

Мы стоим вместе у мемориала ведьм в Салеме, Натали накрывает ладонью имя Сары, вздыхает и шепчет, свет выбивается из её руки, прижатой к камню. Затем, когда она поднимает пальцы, я вижу остатки пентаграммы, светящейся над тем местом, где выгравировано имя Сары. Золотое сияние исчезает, а вместе с ним и пентакль.

— Куда он делся? — спрашиваю я.

— Его видят только ведьмы. Ты его никогда больше не увидишь. Но любой из нас, кто посетит её, увидит. Её не похоронили, как заслуживала. Никого из них. Это меньшее, что я могу сделать.

Я провожу пальцами по её плечам и заправляю прядь темных волос за ухо. Натали по-прежнему самая захватывающая дух женщина, которую мне доводилось видеть.

— Ты готова вернуться в мир, который знаем? — Она наклоняется ко мне, её сердце колотится, а не бьётся ровно. — В чем дело? — спрашиваю я.

— И всё? Мы сняли проклятие, я обрела силу, ты искупил прошлое. Неужели наши пути расходятся? Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

В её голосе такая печаль. Как она может думать, что я брошу её? Я путешествовал сквозь грёбаное время ради неё.

— Ты с ума сошла, женщина? Я связан с тобой узами.

— Я не хочу, чтобы ты оставался со мной из-за этого. Теперь я сильна, я уверена, что смогу сломать…

— Нет, даже если сможешь, я не хочу. Я хочу тебя навечно.

— Но… как у нас всё получится? Я живу в Портленде. Ты в…

— Я перееду к тебе. Где бы ты ни была, я буду рядом.

— Ты действительно переедешь в Орегон?

Я пожимаю плечами.

— Я жил во многих местах, но у меня веками не было причин пускать корни. Я хочу пустить их с тобой.

— А как насчёт других Блэкторнов? Разве они не захотят чего-нибудь от тебя, если будут знать, что ты рядом?

— Возможно. С тех пор как меня не стало, все кардинально изменилось. Мы точно справимся. На данный момент я точно хочу быть с тобой.

— Тебе придётся познакомиться с моей сестрой.

— И что она подумает о том, что ты приведёшь домой вампира?

Она тихо хихикает.

— Она назовёт меня лицемеркой, а потом спросит, есть ли у тебя братья.

— Мне придётся её разочаровать. Я единственный ребёнок, паршивая овца в своей семье, и я не могу поручиться за своих родственников. Лукас немного повеса. Кэшел… ну, такой же предатель, как и я.

— Из-за чего?

— Это ему рассказывать. Но мы с ним не так уж отличаемся друг от друга, как я когда-то думал.

Её глаза расширяются.

— О.

Я притягиваю её ближе.

— Но иногда нужно отказаться от того, кем ты себя считал, чтобы найти то, кто ты на самом деле. Я стал лучше благодаря тебе.

— Ты и до меня был хорошим. Ты видел, что делает твоя семья, и пытался остановить их.

— А если бы я этого не сделал, я бы носит корону Блэкторн. Кто знает, что бы я сделал с ведьмами за эти столетия. Я содрогаюсь при мысли об этом.

Она смотрит на меня с глубокомысленным выражением в выразительных глазах.

— Не сбрасывай со счетов себя. Ты чуть не умер за нас. Ты отказался от своей семьи ради нас. Это совсем не мелочь.

— И всё же она умерла. Они все. И я никак не могу это исправить.

— Ты положил этому конец. Ты из прошлого. Ты из настоящего. Ты. Так что перестань чувствовать себя виноватым и поцелуй меня уже. Я устала ждать нашего будущего.

Вызов, искрящийся в её глазах, посылает порыв желания по телу.

— Может, мы вернёмся в отель, чтобы начать наше будущее уже сегодня?

Она улыбается.

— Я сделаю кое-что лучше. — Затем она кладёт ладонь мне на грудь, и мы двое не столько исчезаем, сколько мир тает и восстанавливается вокруг нас. Гостиничный номер в точности такой, каким мы его оставили после заселения. Темно, уютно, тихо. Она быстро справляется с моей одеждой, срывая её неистовыми движениями. Когда я обнажаюсь перед ней, она вспышкой силы посылает искры света в воздух над нами. Звезды покрывают потолок и окутывают её холодным голубым сиянием.