Страница 15 из 99
Глава 6.2
Ночью раздался звонок. Он уже заранее был тревожным, пугающим. Кто бы ни звонил, а мне совершенно не хотелось поднимать трубку. Я понятия не имел, кому мог понадобиться в такое позднее время Маринич. Но как быть, вдруг это кто-то из родни? Вдруг не поднятая трубка заставит его нагрянуть в гости?
Пришлось собраться с духом и взять телефон.
— Да? — Я постарался не выдать свои эмоции.
Голос был знакомый, отнюдь не родной.
— Все понял, урод? — Прорычал он. — Напоминать не придется?
Нет, надо отсюда драпать. Добром это все не закончится. Знать бы только куда драпать.
— Понял, — сказал я и шестым чувством ощутил, что этого недостаточно, потому добавил, — не придется.
— Смотри у нас.
Звонящий дал отбой. На часах была без двух минут полночь. Я с чувством чертыхнулся, прошлепал на кухню, на нервах принял соточку на грудь и твердо решил, что все. Хватит. Баста. Пора прекращать бегать от проблем. Необходимо их решать. Как можно быстрее, кардинально, раз и навсегда.
Я сгреб со стола забытую Викой книгу, не глядя на возмущенные искры, засунул ее под подушку, лег, дернул шнурок настенного бра и прямо в темноту сказал вслух:
— Баба Дуся, я к тебе иду, встречай гостя.
А после укрылся с головой. Словно этот детский метод был в состоянии помочь найти нам с бастующей книгой общий язык.
Способ, как ни странно, помог.
Впрыгнуть в навь, как обычно, не вышло. Пришлось добираться пешком. Трудно, долго, сквозь какой-то темный тоннель, насквозь пропахший еловой хвоей. До конца дойти я так и не смог. Лишь только в конце появился свет, как ноги мои отказались двигаться. Встали, как вкопанные, словно кто-то приклеил их к полу.
Впереди на грани света и тьмы замаячил призрачный силуэт, похожий на игральную карту.
— Дошел-таки, — раздался из-за преграды знакомый голос. — Я уж и не чаяла свидеться.
— Я тоже вам рад, бабушка Дуся, — прокричал я в пустоту.
— Не ори, — бабка весело фыркнула, — Васеньку мне напугаешь.
«Напугаешь его, как же, — подумалось сразу, — он сам кого хочешь напугать может!» Вслух я это, понятное дело высказывать не рискнул.
За преградой хихикнули.
— Правильно мыслишь, — сказала бабка. — Ты это, вперед не лезь, нельзя тебе дальше.
— Почему нельзя? Раньше спокойно ходил.
Ответ последовал непонятный:
— Раньше твой дух в другом вместилище обитал.
— И что? А это, — я поморщился, но слово произнес, — вместилище чем хуже?
Мне было интересно услышать ответ, но ведьма разочаровала. Вместо ответов, она сама начала задавать вопросы:
— Что ты сейчас перед собой видишь?
Я хотел было пошутить про свет в конце тоннеля, но вовремя осекся. Шутка вышла бы глупой. Ответил серьезно:
— Карту.
— Молодец, — похвалила бабка. — И на какие мысли она тебя наводит?
Вот что за манера? Нельзя все просто объяснить?
— Ни на какие. Понятия не имею, что она здесь делает.
Баба Дуся не унималась. Голос ее исполнился ехидства:
— А если присмотреться?
К чему там присматриваться? Нет, я, конечно глянул и левым глазом, и правым, и вместе двумя. Понятнее не стало.
Бабка хихикнула, спросила вкрадчиво:
— Неуч, ты Пушкина читал?
Странный, прямо скажем, вопрос. Причем здесь Пушкин, Маринич, карта и то место, где я сейчас застрял?
— Читал, — ответил я осторожно, — и что?
— Дурак был твой предшественник, — припечатала ведьма, — почти, такой же как ты.
Мне даже захотелось возмутиться. Сколько, в конце концов, можно? Бабка успела раньше:
— Удача ему была нужна в картах. Он за эту удачу душу продал, тело осквернил. Ритуал над ним провели — оженили на одной известной персоне. Всерьез оженили. В церкви венчали. Суженная его теперь никуда не пускает. И тебя вместе с ним. Две ведьмы рядом жить не могут.
Ведьма, суженная, ритуал, Пушкин. Да чтоб вас всех!
— Баба Дуся, а можно не ходить кругами? Можно, сказать прямо что к чему?
Она вновь захихикала. Довольно, со вкусом:
— Я ж говорю, дурак. Книжка такая у Пушкина есть «Пиковая дама». Слыхал?
Нет, ну я же не совсем дикий, слышал, конечно.
— Даже читал, — порадовал я ведьму вслух. Про себя добавил, что было это давно, когда учился в школе.
Баба Дуся услышала и первое, и второе.
— То-то и оно. Помнишь, что просил Герман у старухи?
И тут меня озарило. Вот черт, как сам-то не догадался! Я пригляделся внимательнее — с призрачной карты на меня смотрело до боли знакомое лицо.
— Суженная это его, — поведала старуха, — пока она с тобой, тебя ни книга не признает, ни навь не пропустит. Нельзя ей сюда. А без нее ты не сможешь пройти. Вы теперь накрепко связаны.
— А если я попытаюсь пройти, сквозь нее? Что будет?
Бабка вздохнула.
— Попытаться-то ты можешь. Сердце-то у этого тела крепкое, а вот разум… — Она вновь вздохнула. — Разум может не сдюжить. Хочется тебе потом до смерти слюни пускать и тупо глазами хлопать?
Тьфу-тьфу-тьфу. Глупый вопрос, ясное дело, не хочется. Я пригляделся к карте — женское холеное лицо довольно улыбалось. Даже два — одно сверху, другое снизу. От обоих меня по коже пробирал мороз.
— Баб, Дусь, — спросил я жалобно, — а делать-то что? — Я уже успел привыкнуть и к книге, и к силе, и к вам. Мне совсем не хочется это терять.
— Я тебе помогу, — сказала она серьезно, но ты мне должен поклясться, что исполнишь любое мое желание. Любое! Одно. Каким бы странным оно тебе не показалось.
Я сразу насторожился. Уже сама это просьба казалась мне странной. Куда больше? Жутко захотелось отказаться от дара, от книги, от бабкиного наследства. Отказаться и убраться восвояси. Жил же я раньше как-то без всего этого?
Но перед глазами встало Викино лицо. А еще вспомнился голос из телефонной трубки. Черт! Черт, черт, опять попал, как кур в ощип!
— Обещаю, — почти прокричал я.
— Вот и славно. — Ведьма даже обрадовалась.
За картой появилась неясная тень. Призрачное изображение пронзила сухая рука. Я смотрел, не в силах отвести взгляд, как рука эта растет, удлиняется, растягивается, словно резиновая. Очень скоро передо мной возникла старческая ладонь с узловатыми пальцами. Она застыла, не долетев буквально полметра.
— Руку протяни, — потребовала старуха.
Как зачарованный, я подчинился. Бабкины пальцы что-то вложили в мою ладонь.
— Кулак сожми, — велела она. — Здесь не смотри. Вернешься в явь, тогда и посмотришь.
Я крепко сжал руку. Свет сразу стал меркнуть. Вместе с ним пропали и карточная ведьма, и ведьма настоящая. Напоследок издалека донесся бабкин голос: "В церковь вам надобно. Ритуал нужно провести наоборот. Развенчать тебя с суженой. Понял?"