Страница 5 из 18
Эйлин было любопытно, что же лежит в пакете, и гнев, который совсем недавно переполнял ее, уходил на второй план. Она осторожно вытащила форму в вакуумной целлофановой упаковке, какие-то бумажки, значки и фирменные канцелярские принадлежности. Первым делом — так поступили бы все девушки — Эйлин распаковала новую одежду.
Комната резко опустела, в ней остались только Эйлин и школьная форма. Потрясающая, идеально пошитая. Юбка черного цвета с завышенной талией, с темно-зеленой полосой, вышитой на поясе. От ослепительной белизны рубашки хотелось прищурить глаза. На темно-зеленом галстуке не торчало ни единой ниточки, он казался произведением искусства. Также в комплект входила жилетка, она была похожа на юбку, такая же черная, с зелеными полосами на плечах. На груди красовался герб школы.
Эйлин видела его, когда изучала историю Серпентес: змей с открытой пастью на фоне закатного солнца. По легенде, раньше на месте школы жил огромный змей, он выползал на закате и отправлялся на охоту. Питался он далеко не полевыми мышами, а людьми из соседних поселений, которые жили в страхе и после заката запирали ставни, двери и не выходили из дома. Однажды один отважный человек поклялся, что избавится от этого гадкого существа. Он вооружился луком и стрелами и отправился прямиком в логово змея. Но тот погибать не хотел. И он предложил сделку. Человек должен был построить на этом месте дом и каждые пятьдесят лет приводить туда людей в жертву — и тогда змей перестанет охотиться на жителей деревень. Человек согласился, и змей дал ему свой яд, чтобы тот стал бессмертным и служил ему вечно.
Глупые легенды. В них могут поверить только дети или старики, любящие приметы и мифы. Эйлин знала все о биологии и понимала, что это просто сказка для привлечения внимания окружающих. Но легенда получилась неплохой, и герб школы выглядел устрашающе.
Эйлин осторожно повесила форму и принялась разгребать остальные подарки от утреннего гостя. Ручки, карандаши, стикеры, блокноты — чего там только не было. И на всех вещах красовался змей.
Она нашла несколько писем в таком же конверте, какой получила от отца. В одном были рекомендации, что необходимо изучить перед приездом, а в другом — расписание занятий и свод правил.
Эйлин убрала листок. Ничего нового она там не увидела, к тому же она не походила на человека, который нарушает правила. Наверное. В любом случае у нее есть месяц на то, чтобы подготовиться к отъезду и убедить маму. Послышался стук в дверь.
— Солнышко, я войду?
— Да, конечно. — Эйлин не знала, как реагировать.
Она забыла, каково это, когда тебя понимают и уважают родители, когда они принимают каждую твою идею, поддерживают все твои начинания. Она просто хотела, чтобы родители действительно верили в нее, но их слова ничего не значили. Пустой звук. Как будто приложил ракушку к уху и слушаешь шум волн, которых нет и в помине в скелете моллюска.
— Эйлин, мы с папой все обсудили и пришли к выводу. — Мама говорила предельно мягко и спокойно, отчего мурашки прошлись по всему телу Эйлин. — Если ты хочешь учиться и выбрала для себя престижное место, мы поддержим твой выбор.
— Что? — В горле пересохло, и голос был похож на крик умирающей чайки.
Не этого ожидала Эйлин, она думала о недельном скандале, о разбитой посуде, о криках матери о том, что никакая школа ей не нужна. Наверняка она сможет готовиться к школе только ночью, ведь днем время будут отнимать ссоры. Потом случается нервный срыв, голодный обморок, слуховые галлюцинации от недосыпа — и лишь тогда она победит. Она уже просчитала все. Но мама разрушила весь план.
— Ты уже большая девочка и принимаешь серь-езные решения, ты не обычный подросток, который просто хочет сбежать от родителей. — Эйлин посмеялась про себя, ведь мать ее совсем не знала. — Ты стремишься к знаниям, и я поддерживаю твой настрой.
— Спасибо? — Мозг отказывался воспринимать информацию.
— Ну что там тебе прислали? — Мама отвернулась к шкафу и шмыгнула носом.
Она… Заплакала? От чего? От нежелания отпустить дочь? Эйлин понимала, что мама ее любила: все родители слепо любят детей и не дают им свободы и самостоятельности, боясь, вдруг ребенок допустит ошибку. Но именно ошибки помогают научиться жить в этом мире. К сожалению, это понимали не все.
— Школьную форму.
— Безвкусица. — Вот она, настоящая мама, не разделяющая взгляды своего ребенка. — Ты же девочка, что за мрачные цвета?
— Мама, форма не должна быть розовой! — возмутилась Эйлин и принялась закрывать шкаф.
— Наверное, и школа мрачная. Кто делает эмблемой змея? — Этот разговор заходил в тупик. Эйлин хотела поскорее его закончить.
— Мама, это герб, я пришлю тебе статью про него. — Закрыв шкаф, она начала выпроваживать маму.
— Ну померяй хотя бы, посмотрю, как на тебе сидит. — Но мама не понимала намеков.
— Давай в другой раз, я устала, хочу отдохнуть.
— Устала? Время одиннадцать утра, от чего ты могла устать?
Это не физическая усталость, а моральная, но объяснять это маме — все равно что учить носорога разговаривать: без толку.
— Мам, мне нужно готовиться к школе! — Эйлин покосилась на список литературы, который был указан в письме.
— Ладно, зубрила, на обеде встретимся. — Мама подняла кулачок, чтобы Эйлин ударила по нему, как делали лет десять назад подростки. Жест был очень странным, но она пошла навстречу и ответила на него.
Мама вышла из комнаты. Эйлин открыла шкаф и уставилась на школьную форму. Иногда спонтанные решения — лучшие решения. Эйлин не знала, чего ждать, но школа казалась ей новым началом, после которого она изменится навсегда.