Страница 8 из 18
Глава 2
Савик уже месяц почти не спал. Его тихий мирный район, где банды и корпорации давно все поделили, продолжал стоять на ушах. Сначала убийство работников «Счастья», потом тот подстреленный бандит в новой парикмахерской. Это можно было бы считать случайностью, но потом в отделение пришел поверенный от «Красных фонарей» и оставил заявление на пропажу одного из лучших боевиков банды. Юранд Ковальски — это уже не зеленый юнец, это человек, прошедший армию и успевший повоевать и на Ближнем Востоке, и даже в осколке.
Стало очевидно, что в районе появилась какая-то новая, пока предпочитающая держаться в тени банда. «Красные фонари» взяли паузу, готовясь к войне. Начальник Савика накручивал отделение каждый понедельник, но пока затишье перед бурей все затягивалось. Иногда Савик смотрел на Луну и думал, что обойдется, но весь его опыт кричал, что так не бывает. Чем дольше тишина, тем сильнее потом разразится буря.
После успеха с парикмахерской ко мне потянулись люди. Тут были и раньше отказавшие мне гордые мастера женской стрижки, теперь не имеющие ничего против тоже поработать в «Не пищи», и арендодатели, мечтающие втюхать за миллионы какой-нибудь купленный за копейки подвал, и просто авантюристы, готовые продать Луну и звезды за сущую мелочь в виде доли от прибыли. Не было только новых гостей от банд. Кажется, нас решили оставить в покое, и я собирался использовать это время по максимуму.
Время летело, мы открывали по две-три точки в месяц. Мужские «Не пищи», женские «Серая шубка», а вскоре я расширил ассортимент кондитерскими и кофейнями. Мои условия были лучше того, что предлагала корпорация «Счастье», которая как раз и занималась подобными вещами по всему миру, а людей придуманные мной фишки вели не меньше, чем реклама по центральному телевидению. Взять те же бесплатные конфеты в кофейне — сколько они мне стоят в месяц, а сколько людей улыбается, хватая их со стойки и приходя каждый день перед работой за чашкой чего-нибудь согревающего?
Параллельно продолжали скрипеть запущенные мной сервера, загружая в себя всю собранную мной информацию. Гигабайты электронных библиотек, кэш форумов на самых разных языках, до которых только смогли дотянуться мои загребущие руки. И, кажется, первую границу на этом пути я преодолел. Количество перешло в качество, и моя нейросеть стала выгодно отличаться от местных аналогов.
Я вытащил телефон и прямо на ходу провел привычную проверку:
— Закончи фразу. Шла Саша по шоссе и сосала…
Раньше мой ИИ работал последовательно, подбирая каждое следующее слово на основе предыдущего, опираясь на самый распространенный из виденных им вариантов. Сегодня он смог оценить фразу целиком и ответить не так пошло, как обычно.
— Сушку.
— Мышкин, Александр… — пожилая дама с крысиным хвостиком на затылке назвала мое имя, и я поспешил встать.
Сегодня меня вызвали в приемную губернатора Москвы, чтобы дать пояснения по сети созданных мной заведений. Да, чуть не забыл. В этом мире все обычные люди работают на корпорации, не потому что идиоты, а потому что по-другому нельзя. Что-то связанное с появлением суперсилы, я не особо разбирался. Главное, либо ты трудишься на дядю, либо в лучшем случае на себя самого. Мелкий и средний бизнес — в пролете. И вот пришло время проверить, сработают ли все те предосторожности, что я задумал на этот случай.
— Добрый день, ваше сиятельство, — я зашел в кабинет и вежливо склонил голову перед огромным мужиком, стоящим перед окном.
Сиятельство — потому что в Российской империи было принято оставлять Москву под присмотром одном из старших членов семьи Романовых. Так что передо мной сейчас не просто чиновник высшего ранга, а еще и дядя самого царя, Константин Николаевич Романов.
— Хм… — из угла кабинета донеслось покашливание.
Я посмотрел в ту сторону — там, прижав к коленям кожаный дипломат, сидел невысокий мужчина с залысинами на висках. Его я тоже узнал. Бывший граф Орлов, лишенный титула, но зато сделавший неплохую карьеру на стезе закона. Поверенный корпорации «Счастье» — что ж, я и раньше догадывался, кому наступил на хвост, но теперь исчезли последние сомнения.
— Итак, Александр Сергеевич, — князь назвал меня по имени-отчеству, — вас обвиняют в нарушении Договора. Прежде чем передавать подобное дело в суд, я обычно даю сторонам возможность договориться, не доводя до крайностей.
— Мы готовы снять обвинения, если господин Мышкин передаст корпорации «Счастье» все связанные с нашей деятельностью направления своего бизнеса.
То есть просто все, закончил я мысленно про себя. Требования корпорации выглядели нагло, но, что радовало, князь явно недолюбливал Орлова, и это играло мне на руку.
— Прежде чем мы начнем спешить, — я вытащил стопку документов и протянул ее Константину Николаевичу, — хочу показать образцы всех заключенных мной договоров и движения денег по счетам.
— Мы же не будем в этом копаться, — поморщился Орлов. — Если вы настаиваете, то пусть суд, конечно, все изучает…
Он оборвал себя на полуслове, поймав взгляд князя. Кажется, кое-кто отвык работать с теми, у кого власти будет побольше не только, чем у него, но и у корпорации-покровителя.
— Читать мы не будем, но расскажи нам в двух словах, — князь подбодрил меня.
— Созданная мной компания «Горизонт», объединяющая все открытые нашей семьей точки, не является инструментом для извлечения прибыли. Она получает свою долю от каждой сделки, но сто процентов этой суммы вкладывается исключительно в развитие.
— Что это меняет?! — Орлов снова забылся, поймал взгляд князя и продолжил уже спокойнее: — Вы-то становитесь богаче.
— Я как собственник получаю только то же самое, что и мои партнеры. Сколько в среднем заработали мастера на точке, столько же, как такой же работник, получаю и я.
— То есть формально вы обычный одиночка, просто исполняете роль не одного из парикмахеров, а директора? И никакой классической вертикали, — помог мне князь. — Что ж, не вижу в этом нарушения Договора, пока деньги не начнут выводиться со счетов «Горизонта» и тратиться на личные цели. Кстати, а почему такое название?
— Горизонтальные связи, — пояснил я. — В мире, где вертикаль уже занята корпорациями и вами, только они могут помочь обычным людям.
Это было уже нагло с моей стороны, но меня спросили — я ответил. И кажется, Константин Николаевич ни капли не обиделся.