Страница 10 из 31
Для чего им помпоны? Я тоже когда-то этим заинтересовался…
Оказалось, всё очень просто — чтобы не пачкая сам головной убор, снимать его грязными руками. Если что, то помпон отстёгивается и его можно очень быстро сполоснуть или поменять на другой. То есть — это украшение имеет практический смысл.
Другими словами — что мы сейчас видим, кроме помпонов?
А видим мы весьма и весьма неприглядную картину…
При прямом содействии и контроле флота Франции на Филиппины высаживается армия людоедов.
С дикарями всё понятно. Они пришли, чтобы грабить, насиловать и убивать.
Ничего другого они попросту не умеют.
А вот что тут французы делают?
Впрочем, теперь это их проблемы.
— Подходим к порту километров на десять с севера. Высота две тысячи метров, — отдал я команду пилотам дирижабля, а потом и продублировал её по рации дирижаблю сопровождения.
Судя по тому, что мы успели увидеть, на остров сейчас успели высадиться порядка тридцати групп, или около двенадцати — пятнадцати тысяч дикарей. По мне — вполне достаточное количество, чтобы они здесь навели шорох и насмерть поцапались с отрядами исламистов.
Отчего я в этом уверен?
Так я перекрыл Льдом меланезийской армии ту основную дорогу, по которой предполагался транзит папуасов на следующие острова. Теперь им только в обход идти, через прибрежные селения и города, а других здесь и нет. Уверен, что миром это дело не закончится.
Кстати, вариант — вернуться назад, я папуасам сейчас перекрою. Вот только Силу в очередной раз в себя вкачаю и дождусь, когда дирижабль на нужную точку встанет.
Полагаю, что в ближайший месяц острова Самар и Миндао превратятся в кипящий котёл, где горячие меланезийские парни начнут выяснять отношения с их временными союзниками.
Да, я понимаю, что серьёзно пострадает мирное население. Но в моём варианте развития событий хотя бы у половины обычных людей, населяющих эти острова, появляется вполне реальный шанс выжить.
Зато вероятность того, что в любом другом случае, а именно, если папуасы так или иначе оккупируют эти острова, то участь местных жителей крайне незавидна.
Самых аппетитных из них вскоре вывезут в Новую Гвинею, в качестве трофеев, а остальные какое-то время будут производить на свет деликатесы для новых хозяев — малолетних детей.
По крайней мере, со слов новозеландцев, мне известно, что детей папуасы у них воровали даже охотней, чем скот. Говорили, что согласно меланезийским поверьям, изнасилованный и съеденный враг способен добавить мужскую силу и храбрость.
— Мы вышли на точку, — доклад первого пилота отвлёк меня от размышлений и кофе.
Так-с. Оглядимся. Что тут у нас?
Что могу сказать — новые очки хороши!
Это первое и самое яркое впечатление от той картины, что открылась передо мной, стоило мне подойти к обзорному иллюминатору.
Да, на этой модели дирижаблей есть такое новшество по обеим бортам гондолы.
Только не спрашивайте, сколько оно стоит — у меня ранимое сердце…
— Давай ещё на пару километров южней и высоту метров на триста в плюс, — критическим взглядом оценил я открывшуюся панораму.
Эх, наверное, во мне умер великий кинорежиссёр…
Ну, так-то очень скоро мне тут предстоит ювелирно отработаться, причём на глазах не только подчинённых, но ещё и под стрёкот кинокамер и щелчки фотоаппаратов. Так что имею право выбрать себе сцену по вкусу.
Демонстративно похрустев пальцами рук, собранных в замок, я пристегнулся карабином и откатил дверь гондолы.
— Первая пошла, — озвучил я свои действия.
Перед кинокамерой я не стал использовать вербальную форму своих заклинаний.
Кто его знает, вдруг потом эти кинокадры войдут в историю. Согласитесь — пританцовывающий и матерящийся князь — это не серьёзно и напрочь лишено того пафоса, который должен сопровождать любое значимое историческое событие.
Понятное дело, что этот фильмец в России особым успехом пользоваться не будет, а вот в той же Японии и здесь, на южных островах, он обязан войти в историю.
Я успел трижды. Тот морской порт, в который французские буксиры стаскивали гирлянды пирог, уже можно считать временно неработающим.
— Командир! Французы по аварийному каналу пытаются с нами на связь выйти. Нам ответить, или мы их не слышим? — раздался голос Озерова из динамиков рации, выведенных на полную громкость.
Вот он — минус документальных съёмок. Конечно же, потом всё можно вырезать и подчистить, как это обычно делают историки стран — победителей, но мне даже интересно стало, что эти парни с помпонами нам хотят сообщить…