Страница 44 из 93
Глава 26
Пока компьютер говорил, Макс успел осмотреться. В лаборатории стояло множество операционных столов и резервуаров с питательными растворами. Повсюду были протянуты кабели, шедшие к системам жизнеобеспечения и мощным медицинским приборам. На некоторых столах лежали люди и животные. На них проводили операции работники лаборатории и медицинские динсботы. Такие группы окружали слабые силовые поля, обеспечивающие стерильность внутри зоны операции. В воздухе чувствовались запахи озона и освежителя — очевидно, системы лаборатории заботились о том, чтобы в помещении не пахло кровью и лекарствами.
— В каком смысле «не умирали»? — переспросил Макс, когда до него дошёл смысл услышанного. — Что, бывают и летальные исходы?
— Разумеется, — ответил за компьютер Дорохов. — Как же иначе? Естественно, я говорю о животных, — добавил он, заметив изумлённый взгляд Макса. — Людей мы оперируем только после всесторонней проверки технологий, когда нет никакого риска для жизни и здоровья. Давайте подойдём сюда, — он указал на один из столов, где лежал обнажённый мужчина, подключённый к множеству громоздких аппаратов. Его оперировали два человека и шесть медицинских динсботов. Вокруг стола виднелся купол силового поля, обеспечивавший стерильность, но он был совершенно прозрачным и не мешал наблюдать за операцией. — Вот вам гвардедиас без маски, — сказал Дорохов. — Как я и обещал. Сейчас этот солдат проходит курс апгрейда. Это обычная процедура, совершенно безопасная. Ему вживляют новые мышечные стимуляторы, меняют запас биомассы и расширяют возможности мозгового шунта. После операции он станет сражаться ещё лучше, будет сильнее, его реакция (и без того неплохая) повысится процентов на семь. Как видите, внешне это обычный человек, но внутри он уже практически киборг. Его тело по всем параметрам в несколько раз превосходит обычное. А теперь не будем мешать, господа.
Дорохов отвёл гостей в сторону. Было заметно, что он испытывал гордость за то, о чём рассказывал.
— Как видите, здесь мы проводим исследования по стимуляции физических сил человека, по имплантации, пересадке и замене органов, по кибернетизации. Да, мистер Сеймор, мы делаем это. И давно. Все боевые гварды — модифицированные люди. Кто в большей, кто в меньшей степени.
— И они добровольно идут на это? — спросил Макс.
Дорохов кивнул.
— Разумеется. Мы никого не заставляем.
— А… вы сами?
Собеседник Макса холодно улыбнулся.
— Нет, мне это ни к чему. Я ведь не солдат.
— Сколько времени вы занимаетесь подобными экспериментами?
— Около ста двадцати лет. Вначале это были робкие попытки продвинуться чуть дальше официальной науки в области изучения предела сил человеческого организма. Для этого приходилось время от времени нарушать закон. Увы, грешны, — Дорохов шутливо развёл руками и делано улыбнулся. — Потом, когда мы поняли, что перед нами открываются новые возможности, юридическая сторона дела перестала быть для нас препятствием. А когда мы объединились с повстанцами, открылись поистине безграничные возможности. Ибо вы не представляете, сколько людей на нашей стороне. И они не только на Плутоне, Уране и прочих мятежных планетах. Они служат чиновниками в федеративных… Впрочем, что я говорю! — спохватился Дорохов. — Конечно, вам это известно куда лучше, чем мне. Вы ведь Первый Всадник! Простите, мистер Сеймор.
— Ничего, — махнул рукой Макс, стараясь ничем не выдать того, что слышит об этом впервые.
Он не хотел, чтобы Дорохов понял, что открывает ему информацию, которой не сочли нужным поделиться с ним остальные враги Федерации.
При этом Макс чувствовал себя среди повстанцев отчасти «своим» и уже не мог осуждать их или воспринимать как противников. Он вообще не был уверен, что до сих пор работает на Чрезвычайный Отдел, а не на Республику. Тем более что перед Содружеством у него не было никаких обязательств, кроме клятвы, произнесённой во время присяги. Но ведь и мятежники являлись частью Федерации, её гражданами. Так что дело только в названии. Да и возможностей для карьеры у Макса намечалось явно больше в Республике, а не в Содружестве. Уже сейчас он превзошёл свой прежний статус в несколько раз: где на социальной лестнице стоял лейтенант карательного отделения, и где Первый Всадник?! Конечно, ЧО снабдил его нейроштифтом, но, с другой стороны, Макс стал инвалидом, служа Федерации. Так что, в некотором смысле, просто взял своё. Но эти мысли пока только мелькали в голове у парня. Он ещё не задумывался над своим двусмысленным положением всерьёз.
После осмотра остальных лабораторий, где разрабатывали имплантаты и стимулирующие препараты, проводили операции по замене и пересадке органов, «экскурсия» отправилась в тренировочный зал-стадион, расположенный на пятидесятом этаже небоскрёба «Galaxy Security». Арсений Дорохов вывел своих гостей на круговую анфиладу в тридцати метрах над полем, где отрабатывали приёмы рукопашного боя гвардедиасы.
— Скажите, мистер Дорохов, — обратился к нему Макс, наблюдая за отточенными движениями тамплиеров. — Ваше братство исповедует христианство?
— В каком-то смысле. В наше время «чистых» религий практически не осталось: всё смешалось. Эклектика правит бал.
Макс кивнул. Для него это не стало новостью.
— Что же вы позаимствовали из христианства?
— Идею конечности мира.
— Апокалипсис?
Дорохов кивнул.
— Почему именно его?
— Мы верим, что человечество переживёт некий этап, после которого изменится.
— Станет лучше?
— Мы надеемся, что да.
Ответ показался Максу уклончивым.
— И вы хотите… приблизить эту эпоху? — осторожно спросил он.
— Не совсем. Мы считаем, что всему своё время, мистер Сеймор.
— Скажите, господин Дорохов, связываются ли с идеей Конца Света эксперименты вашего братства над человеческим организмом?
— Вы имеет в виду, что я себе противоречу?
— Разве нет?
Дорохов улыбнулся немного снисходительно.
— Отнюдь. Мы пытаемся улучшить физические качества человека уже сейчас, это правда. Но, говоря о преображении человечества после Апокалипсиса, мы имеем в виду усовершенствование его нравственности. И могу заметить, здесь мы во многом руководствуемся христианскими критериями.
— А как насчёт божественной природы человека?
Дорохов поморщился.
— Это вы о том, что человек якобы создан по образу и подобию Бога?
— Ну, да.
— Сказки! Вы же понимаете.
— Если вы не верите в одно, то почему верите в другое?
— Что вы имеете в виду?
— Если считаете, что божественная природа человека — сказка, то почему уверены в Апокалипсисе?