Младший сын мэра

Потом ладошкой по щеке проводит, а я как кошак об нее мордой тереться начинаю. Настя беззвучно смеется.

— С Кариной точно все? Мне сегодня так не показалось.

— Точно, Насть. Она с Маришкой в гости навязалась. Больше такого не повторится. Надо было раньше своим рассказать.

— Почему вы расстались?

Глубоко вздохнув, задираю лицо к потолку. Пздц, о чувствах сложно говорить.

— Потому что не хотел спать с одной, а представлять на ее месте другую.

— Случалось? — еле слышно, впивается в меня глазами.

— Не раз, — рублю правду — матку и добавляю то, о чем не признавался никогда даже себе самому, — даже в Москве.

Настя отводит взгляд, а потом вдруг резко переворачивается на живот и прячет лицо в подушке. Я накрываю ее собой. Зарываюсь носом в волосы. Дышу. Дышу ею жадно и надышаться не могу.

— Прости, Насть… хотя бы попытайся…

— Я попробую.

У нее получится. Нормально все будет, я верю. Перевезу их в свою квартиру, у Ромаша комната своя будет, Настю со временем на Загс уболтаю. Пусть тоже Греховцевой будет. Когда-то ведь она мечтала. Только…

— Насть…

— Ммм?..

— С Артуром же у тебя ничего? Ты же правду тогда сказала?

Она поворачивает ко мне голову. Серьезно смотрит в глаза.

— Ничего. Ни разу не было.

— Спасибо, — выдыхаю, сгребая ее в объятия.

Глава 54

Всю ночь я почти не сплю. Проваливаюсь в сон только к утру, а просыпаюсь от жары. Душно и непривычно тесно. В шею дышит Кир, одной рукой прижимая меня к себе, а пальцами второй ощупывая шрам от кесарева сечения.

Я не двигаюсь лишь мгновение, но, сообразив, что именно он делает, пытаюсь увернуться от его руки.

— Блин, Кирилл… Зачем?..

— Больно?

— Нет, конечно, — пытаюсь отшутиться, — это просто шрам.

— Тогда больно было?

Вспоминаю тот весенний день. Все началось внезапно, хотя уже с утра я чувствовала себя неважно. Решила тогда, что съела что-то не то. А потом резкая режущая боль, кровотечение и отсутствие движение плода. Да, было ужасно больно, но еще больше — страшно. Хорошо, что дома был Лешка. Он вызвал скорую. А я, сидя на корточках у порога, зачем-то набрала Кира. Трубку взяла Карина, сказала, что он в душе и пообещала, что передаст ему, что я звонила. Дескать, если захочет, перезвонит.

Потом начался кромешный ад. Скорая, экстренная операция, реанимация. Я вспомнила о своем звонке лишь через несколько дней. Сама не поняла, зачем набрала его номер и очень обрадовалась, что Кир мне так и не перезвонил.

— Да… Кирилл, Карина тогда сказала тебе, что я звонила?

— Когда? Ты мне звонила?..

— Да. Когда отслойка началась. Она трубку взяла.

— Она ничего не говорила.

— Ясно.

— Черт… Насть… Мне жаль.

В принципе, я не удивлена. Судя по выражению лица Кира — он тоже. Не удивлен, но жутко разозлен.

— Чего еще я не знаю?

— Больше ничего…

Если хочет, пусть спросит у нее.

Мне вдруг вообще интересно становится, сколько лжи она влила мне в уши за все это время? Правда ли, что Кир говорил ей о том, что считает нас с Артуром идеальной парой? Или что он каждый год забывал о моем дне рождения, и ей приходилось самой отправлять с его номера мне поздравления?

Мелочиться и копошиться в этом дерьме я не собираюсь. Зачем? Я думаю, Кирилл сам понял, с кем имел отношения два года.

— Теперь все иначе будет, Насть…

— Угу…

Развернувшись, я обвиваю его шею руками и прижимаюсь всем телом. Он тут же реагирует, прижимает к себе и перекатывает меня на спину. В бедро упирается нечто очень твердое.

Ух ты…

Под пупком сладко сжимается и мгновенно тяжелеет. Подцепив пальцами резинку белья, быстро стягивает его по ногам.

— Ромку не разбудим?

— Я… эмм… не знаю… — лепечу, прижавшись губами к шее Кира.

Целую, собирая языком его вкус. Офигеть, я его не забыла за два с половиной года. Помню каждый его оттенок, каждую нотку. Целую, чувствуя, как тяжелеет его дыхание и учащается пульс.

— Насть… пздц… хочу тебя… — шепчет он, — ох*еть, как хочу…

Устроившись между моих бедер, просовывает руку между нашими телами и пальцами раздвигает мои складки. Касание как электрический разряд. Упираясь пятками в матрас, пытаюсь отодвинуться. Не позволяет. Придавив своим телом, принимается нежно меня там ласкать.

Пропускает мокрые лепестки между своих пальцев, а потом начинает массировать клитор. Доводит до исступления, но перед самым взрывом толкает пальцы внутрь меня. Ощущения меняются с острых на приятно — тягучие. Он двигается медленно, не отрывая взгляда от моего лица. Растягивает изнутри, нежно гладит.

Так приятно, но я хочу больше. Максимальной наполненности, как вчера. Тяну руку вниз и, немного помешкав, обхватываю пальцами его член. Он тут же отзывается, превратившись в камень, подрагивает от нетерпения.

— Сейчас, Настен… сейчас… я понял.

Вынимает из меня пальцы и демонстративно обмазывает ими свой член. А затем, накрыв своим телом, наполняет меня до упора. Именно так, как я хотела.

— Туго… охренеть, как… тебе не больно?..

— Хорошо… — выдыхаю я.

Боже… как хорошо… Тугое распирание и неспешное скольжение. А если учесть, что в связке с этими ощущениями работают хриплый шепот Кирилла, его запах, жадный взгляд, терзающие мои соски пальцы, то эффект получается бомбическим.

Обвивая его шею руками, прижимаюсь ртом к его колючей щеке. Глушу свои стоны его колючей щетиной.

— Тшш… — тихо в ухо, — Ромка…

Дышим оба рвано, плавно двигаясь под одеялом. Чувствую, что накатывает. Еще мгновение, и все…

— Кир-ри-и-и-иллл…

— Еб*ть… еб*ть… Настенька моя… сук-а-а-а…

Кажется, наш оргазм одновременный, меня скручивает узлом, но Кир успевает вытащить в последний момент.

Лежим, обнявшись, как склеенные. Меня эмоции душат, среди которых злость и обида главенствуют.

— Как ты мог?! — щипаю изо всех сил.

Молчит. Терпит, даже не дергается.

— Как мог поверить, что я после тебя с кем-нибудь смогу?!

И снова в ответ тишина. Только крепче к себе прижимает. Губами по волосам водит.

— Я не давала повода! — шиплю, запоздало вспоминая, что видимость своей успешности у парней я создавала вполне успешно.

— А Дима? С ним как? — спрашивает еле слышно, — тоже не смогла?

— Ни с кем не смогла!

— Серьезно?! — отстранившись, впивается в меня ошарашенным взглядом, — Насть, это правда?..

— Я такая дура!.. Надо было с кем-нибудь…

— Не надо, Насть!.. Пожалуйста!.. Ты обещала, что я у тебя единственным буду. Будь любезна, обещания свои выполнять!

Уткнувшись лбом в его грудь, смеюсь сквозь слезы. Я ведь правда ему это обещала, помнит, сволочь!

В этот момент в кроватке начинает копошиться Ромаш. Замерев, мы со страхом смотрим друг другу в глаза.

— Где мои трусы, Кир?

Сунув руку под подушку, он достает оттуда розовый клочок ткани.

— Вот.

— Извращенец, — шиплю я, ныряя с головой под одеяло.

Быстро одеваюсь, размазывая майкой сперму Греховцева по бедрам и животу. Тянусь к брошенному в кресло халату. Накидываю на плечи и вижу, как сын смотрит на нас с Киром сонными глазками.

— Доброе утро, Ром…

— Пивет, Килил…

— Папа, — поправляет по привычке.

— Пивет, папа.

— Как спалось? — спрашивает он вдруг осипшим голосом.

Ромка шустро выбирается из кроватки и бежит к отцу на диван. Слава Богу, тот успел надеть трусы.

Поцеловав его в лоб, я завязываю поясок халатика.

— Кашу сварю, — говорю Киру, прежде чем выйти из комнаты.

Умываюсь в ванной, чищу зубы, мельком поглядывая на свое отражение. Ни разу себя еще такой не видела. По-моему, о том, что я качественно оттрахана, не догадается только слепой. Это красными буквами на лбу написано. А в глазах вон еще звезды мерцают.

Офигеть. До сих пор не верится!..

Поставив вариться кашу, иду в прихожую за своим телефоном. А там… не менее десятка пропущенных от Даши, Саши и Маришки. От последней еще и несколько сообщении в директ.