Страница 5 из 17
Друзья моего брата уверяют, что не кинут. Я в этом не уверена… я не уверена даже в том, что смогу достать эти деньги. Я же не блогер какой-нибудь, мне миллионы не платят за рекламу щеток для задницы, но если есть шанс вытащить брата, я должна это сделать. Обязана.
— Так что с деньгами? — снова спросила я.
— А почему ты так сильно хочешь Лёху вытащить?
— А ты так и будешь вместо ответов задавать вопросы? — раздраженно спросила я.
— А мне любопытно. Пока не ответишь — не скажу тебе ничего. Так что?
— Лёша — мой брат, и это естественно, что я хочу его вытащить из колонии.
— Этого мало, — ухмыльнулся Серый. — Ты прямо повернута на Лёхе, здесь есть что-то еще. Мне нужно ревновать? Может, брат не родной, а какой-нибудь сводный, и типа вообще не брат?
— Брат. Родной. Роднее не бывает.
— И?
— И в тюрьму он из-за меня попал, — призналась я. — Доволен?
— Вау! Так та наркота, с которой Лёху приняли — это твоих рук дело? Барыгой была, Любань?
Я сцепила ладони в замок, и отвернулась к окну. Я не барыгой была, а дурой. Полнейшей идиотиной.
— Люб?
— Лёша работал много, хотел накопить денег и забрать нас с сестрой, чтобы вместе жили. Целыми днями впахивал, а я… ну, я подростком была, кто бы меня куда взял, — горько усмехнулась я. — Вот только мне очень хотелось брату помочь, и поскорее вырваться из всего этого.
— И потому решилась наркоту разносить? Ты закладки делала, или что? Курьером была?
— У нас в школе паренек появился новенький. Это на четырнадцатое февраля случилось. Я сделала много валентинок, сидела на месте вахтерши и продавала их. Пусть и по мелочи, но зарабатывала я всегда. Он подошел, купил, мы разговорились, я и выложила что мне деньги нужны, и побольше. Меня реально совесть мучила, что Лёша по двадцать часов в сутки работает, а я всего лишь школьница. И этот парень предложил подработать. Он же тоже школьник, одет был хорошо, хотя тоже из семейки типа нашей. Взрослому я бы не поверила, заподозрила бы обман, а такому же как я почему не поверить?
— Что нужно было делать?
— На Весновский рынок приносить сумку с вещами. Всего лишь сумку, представляешь? Некоторые продавцы ведь на хозяев работают, и потому иногда своими товарами приторговывают, а не хозяйскими, дополнительный заработок. И вот, я всего лишь должна была иногда относить на рынок сумку с «товаром», за что мне будут давать неплохие деньги. Пять тысяч, — я с трудом удержалась, чтобы не сплюнуть.
Ну как я могла быть такой идиоткой? Я ведь и правда поверила. Есть продавец, есть товар, за который он должен отчитаться перед хозяином, а есть дополнительный товар, прибыль от которого пойдет не владельцу, а самому продавцу. Мама ведь также в магазине приторговывала. Покупала всякие семечки, консервы и порошки напрямую у поставщика и толкала мимо кассы. Я еще и обрадовалась тогда — целых пять тысяч за то, что я сумку отнесу на рынок? Это же такие деньжищи, а работы всего на час.
— Товар, я так понимаю…
Серый не договорил, и я кивнула.
— Правильно понимаешь. Нет, в сумку я заглянула, чтобы убедиться что ничего там страшного нет. В ней сигаретные блоки лежали, обувь и книги. Я тогда вышла из дома с этой сумкой, и пошла на рынок. А Лёша в тот день вернулся днем с работы, на складе у них ЧП какое-то случилось, и грузчиков отпустили. Я шла, Лёша мне навстречу, и спросил, конечно, что это за сумку я тащу. Я рассказала, а он…
Брат тогда сразу понял, что к чему. Я это сейчас понимаю. Выругался, выхватил эту чертову сумку, открыл, и начал трясти меня — кто дал, где этот человек живет, давно ли я этим занимаюсь. Я всё выложила. Лёша сказал мне возвращаться домой, и не высовываться, и пошел возвращать товар тому, кто мне его передал.
И его поймали. В блоках сигарет были вовсе не сигареты, а героин.
— Я тогда сдаться хотела. Думала, что расскажу правду, и нас отпустят. Или меня накажут, а Лёшу выпустят, — против воли я шмыгнула носом, за что тут же разозлилась на себя. — С братом я выбила свиданку, сама не понимаю, как несовершеннолетнюю пустили к нему. Может, из-за того что я буквально истерики там устраивала… В общем, Лёша сказал мне, чтобы я не смела рот открывать. Его с поличным поймали, значит точно не отпустят, что бы я там ни говорила. Такой закон. А если я буду вякать, то на нас обратят внимание, и окажемся мы с Дианой в приютах, причем в разных.
Но я все равно пыталась рассказать всё Соколовскому. Его я знала. Думала, что поможет, а он только отмахнулся. А потом еще и взятку принял, чтобы поскорее брата закрыли.
— Понятно. Чувство вины, значит?
— А ты бы не чувствовал свою вину, если бы таким же идиотом как я был? Лёшке жизнь испортили из-за моей тупой идеи заработать, а я ведь знала что бесплатный сыр только в мышеловке. Не наивной девочкой была, я в этом всем росла. Только эти чертовы пять тысяч меня загипнотизировали, — я покачала головой, в который раз ужасаясь той девочке-подростку, которой я была. — Теперь появился вариант. Дело Лёши снова передают в суд, и если я найду двадцать лимонов, то его оправдывают, и отпускают. Найдут какие-то нарушения, недостаток улик, либо, на крайний случай, сократят срок. Главное — выпустят. Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как я смогу достать деньги? Или врал мне, что есть такая возможность?
— Не врал. Люб, ты целка?
— Что? — закашлялась я.
— Девочка еще?
— Ты издеваешься?
— Короче, я — твой парень, и все такое, лирику опустим, что такое жизнь я и сам знаю. У меня есть приятель, брат которого богачам целок продает. Не в рабство, а… ну, слышала, что некоторые девственность свою продают? Кто-то через сайты, а кто-то через посредников. И брат моего приятеля — такой посредник. Клиенты проверенные, не извращенцы, бзик у них — целку пробить. Причем не силиконовую, которой все зашили под девочку, а им реальных целок подавай.
Я слушала, и своим ушам не верила. Это то, о чем я думаю?
— Сереж…
— Я не договорил. В общем так: у посредника есть клиенты, он показывает им твою фотку, и кто платит больше — тот тебя и того-самого. Медосмотр оплатят, как и одежду нормальную, процедуры у косметолога чтобы не с волосатыми ногами пришла на встречу. Платят до хрена, Люб. Можно не двадцать, а тридцать миллионов срубить, ты и брата вытащишь, и на жизнь нам хватит.
— Нам? — просипела я.
— А я пойму. Говорю же — реальную жизнь знаю, и за измену это не посчитаю, — продолжил Серый, и остановил машину на парковке у клуба. — Я потому и спрашивал тебя про Лёху, чтобы понять — блажь это, или нет. Тебе решать. Всё безопасно — ни болячек, ни последствий, ни извращений. Один клиент, одна ночь, дофига бабла. Устроить все можно быстро. Что думаешь?