Страница 5 из 11
Мне, честно говоря, было все равно, какую именно работу выполнять, а таскать тяжести я давно привыкла, поэтому к приказу Коны отнеслась спокойно. Караульные помогли отворить двери, и я вошла в кабинет. Застыла у порога, ожидая разрешения пройти, и после кивка лорда принялась накрывать на стол, стоявший у окна.
– У тебя новенькая? – услышала краем уха чужой вопрос, и приторный, словно переслащенное варенье, тон говорящего окутал вязкой патокой.
– Как видишь, – северянин отозвался холодно. Отчего-то вопрос чиновника ему не понравился, я почувствовала это нутром.
– Это же дочка Неприступной вдовы? – услышав ненавистное прозвище мамочки, которым ее называли все местные, я вздрогнула, выпрямила напряженную спину и постаралась ничем больше не показать, что этот разговор мне неприятен. Маму действительно так называли в городе за то, что она почти ни с кем не общалась и не заводила любовника, несмотря на свою притягательную внешность и на то, что у нас в королевстве так было принято. Каждая вдова стремилась найти себе защитника, так как одинокой женщине, да еще и с детьми без посторонней помощи было почти не выжить. А у мамы получалось! За это ее и презирали все местные, предпочитая силу духа принимать за дурость. – Отдай девочку мне, я как раз ищу новую горничную для жены. У тебя в замке работа тяжелая, у меня ей всяко лучше будет, – чиновник говорил так свободно, будто меня тут и не было вовсе. Или же воспринимал меня за мебель, что более вероятно.
Я застыла в страхе, ожидая, что же северный лорд ответит на предложение, и совсем не понимала, зачем понадобилась незнакомому мужчине. Вилки с ножами вывалились из ослабевших пальцев и некрасиво звякнули об тарелку.
– Знаю я, зачем тебе горничные, Лирик, на старости лет на детей потянуло? Или не разглядел, что девчонке и четырнадцать на вид не дашь? – судя по гневно-язвительному ответу, просьба явно рассердила лорда. – Мне и самому людей не хватает, ты же знаешь, никто не хочет идти служить к миротворцам.
– Я могу отдать тебе двоих взамен девочки, – не унимался городской глава, которого я распознала по имени, и все сразу же встало на свои места.
– Я сказал нет, вопрос закрыт на этом, – отрезал лорд к моему облегчению. После его однозначного ответа как будто даже дышать легче стало, а напряжение, все это время сковывавшее шею и плечи, начало понемногу отпускать. – Ты закончила, Дора? Тогда свободна, – немного резковато приказал северянин, но я была только рада наконец покинуть его кабинет.
И пары вдохов не прошло, как я уже бежала по коридору с подносом наперевес подальше от плотоядного взгляда господина Лирика.
– Что-то ты нехорошо выглядишь, дочка, – покачала головой Кона. – Садись, поешь давай, у меня тут гуляш горячий. Совсем ты забегалась, Дора, вон, лица на тебе нет. За такое меня лорд Агнар по головке точно не погладит, так что не подводи старуху, ешь, – она пододвинула ко мне миску с ложкой и краюху черного хлеба с хрустящей корочкой.
Поначалу я думала, что из-за нервов ни кусочка проглотить не смогу, но аппетит пришел во время еды, и очень скоро я отодвигала от себя пустую, начисто выскобленную миску. На оставшееся до вечера время кухарка определила меня в швейную комнату, наверное, испугавшись, что с непривычки от тяжелой работы я надорвусь. Там-то меня и нашел первый лорд.
– Какие у тебя дела с Лириком? – с порога потребовал он. С гневно сверкающими темными глазами, раздувавшимися в такт дыханию крыльями носа, широкими напряженными плечами северянин пугал до дрожи в поджилках. Не хотелось бы мне хоть когда-нибудь встать у него на пути.
– Никаких, – я уставилась на свои пальцы, в которых мелко дрожала иголка.
– Я говорил уже, как не люблю, когда мне врут? – угрожающе произнес лорд.
– Я не вру вам, ваше сиятельство, – пришлось поднять глаза и выдержать тяжелый испытующий взгляд. – У меня с господином Лириком никаких дел не было и нет, его всегда интересовала моя мама.
– Говори дальше.
– Он всеми правдами и неправдами пытался сделать из нее свою любовницу, обещал ей хорошее место при городском управлении и сытую жизнь, но мама отклоняла и продолжает отклонять любые его предложения.
– Почему?
– Говорит, что не оскорбит ничем память папы.
– Твой отец умер?
– Да, еще до моего рождения, я его совсем не помню.
– А братья?
– Они нам с мамой не родные, мы нашли их едва живыми, когда возвращались с рынка. Младенцы лежали, закутанные в какое-то тряпье, возле отходной ямы, и никто не останавливался, чтобы помочь им. Мама пройти мимо не смогла. Так близнецы и оказались у нас.
Лорд Агнар наградил меня долгим, нечитаемым взглядом, а потом просто ушел, бросив напоследок:
– Из замка никуда не уходи, вопрос с твоей семьей постараюсь как можно скорее решить.
Можно подумать, мне было, куда идти. Да будь моя воля, я бы круглосуточно сидела с Коной на кухне и слушала ее истории, делилась незамысловатыми своими. Теплый очаг и сытная еда – чего еще может желать человек? Разве что того же самого для своих близких.
Из комнаты, где я штопала в одиночестве, было прекрасно видно внутренний двор, и я от скуки поглядывала в узкое окно, хотя ровным счетом ничего интересного на улице не происходило. Неожиданно по кругу зажглись факелы на длинных палках, рассеивая темноту зимнего вечера и подсвечивая белоснежный снег теплым желтым светом. Пара десятков воинов, одетых в доспехи, сделали круг, внутрь которого вошли двое. Под крики и свисты толпы, которые хорошо было слышно даже внутри стен замка, они вытащили мечи и устроили самый настоящий бой!
Металл высекал искры, рев толпы нарастал, а скорость движений воинов скоро стала такой, что уследить за движениями было трудно, хоть и ни один из миротворцев даже не приблизился к скорости первого лорда. Но все равно это выглядело так мощно, так завораживающе, что глаз отвести было невозможно. Отточенные многолетними тренировками движения приковывали к себе, заставляли восхищаться чужой силой и особенно остро осознавать свое место в этом мире.
Но вот под звонкие хлопки на импровизированную арену вышел сам лорд, скинул плащ и поиграл мышцами, не прикрытыми доспехом. Против него вышло трое. Я совсем позабыла про шитье и невольно придвинулась ближе к окну. Сердце забилось быстро-быстро, когда противники одновременно напали на своего главу. Звенела сталь, сыпал мелкий снежок, никак не охлаждая пыл воинов, и стискивала я кулаки в безотчетном страхе за постороннего, в сущности, мужчину. Лорд Агнар отчего-то совсем не использовал свою скорость, предпочитая перемещаться как обычный человек. Но и так он легко противостоял напору своих воинов. Больше было похоже на то, что он разминается, чем всерьез борется с противником. Не знаю, сколько времени прошло до тех пор, пока три меча один за одним не вылетели из рук воинов, а глаза цвета расплавленной ртути уставились прямиком на меня, будто именно к моему окну была приделана мишень. Я в тот же миг отпрянула в глубь комнаты. Не мог же он меня видеть с такого расстояния, стоя в освещенном кругу? Но в том, что касалось первого лорда миротворцев, я никогда не была уверена.
Глава 5
Конечно же я кажусь ему нелепой и глупой. Не знаю, какой нужно быть, чтобы могучий северянин обратил на тебя внимание. Не удивлюсь, если такой женщины вообще не существует. Я как могла быстро разделалась с шитьем и поспешила в купальню – волосы снова пахли едой, и так хотелось их вымыть. А еще не хотелось снова попасться лорду на глаза или очутиться вне комнаты после отбоя, но в этот раз все прошло благополучно.
На следующий день весь замок встряхнуло от новости: прибыла фаворитка лорда Агнера. Леди Гейра решила сделать сюрприз возлюбленному на Новогодие. Мы все встречали прибывшую леди во дворе и низко кланялись, выказывая радость и уважение. Я же смогла утолить недавнее любопытство и разглядеть, как выглядит та женщина, что смогла пробраться в сердце могучего северного лорда. Леди Гейра была истинной дочерью севера. Белые, как снег, волосы, льдисто-серые глаза, розовые пухлые губы, тонкие черты лица и нежный румянец, едва тронувший фарфоровую на вид кожу. Светлая шубка подчеркивала тонкий стан и крутые бедра, сапожки из крашеной, выделанной кожи, так и просили постелить под них ковры, а длинные серебристые сережки звенели на ветру, как заледенелые веточки. Она была словно ожившая сказка, я и сама на месте любого мужчины не устояла бы перед этим совершенством.