Страница 12 из 13
– В тебе находится большой магический источник. Очень тонкая работа, – с отрешенным взглядом проговорил старик.
– Но разве можно источник запихнуть в артефакт? – Я обернулся к шаману и посмотрел на него с недоумением.
– Можно запихнуть усилитель для источника души. Хм, – он нахмурился, – я знаю Лаэля уже несколько зим. И будь в его душе источник, заметил бы… Но как такое возможно? – пробурчал шаман и принялся наворачивать круги по комнате.
– Я помню свою смерть.
– Тогда кто ты такой и откуда взялся? – недовольно пробурчал гном.
– Не знаю, – я замотала головой, взгляд устремился в пол, – но хотел бы вспомнить.
– Хм… – Шаман обернулся к стеллажу со склянками, наполненными россыпью всевозможных трав.
Я молча наблюдал, как старый гном в меховой накидке перебирал одну склянку за другой, принюхивался и высыпал некоторые травы в ступу. Молол их, приговаривая себе под нос очередное заклинание. Горький травяной запах комнату. Тембр голоса шамана нарастал. Стертые до песчинок травы в ступе загорелись, и гном поднес ее ближе ко мне.
Голова закружилась, а травянистая горечь ощущалась на языке. Тело расслабилось, как во сне. Не чувствуя ни рук, ни ног, я боком свалился на каменный пол. Мир вокруг закружился, его окутал серый дым горящих здесь растений. Слова заклинания шамана били молотом по голове, врезались в сознание. Хотелось закричать от безысходности, но тело мне не подчинялось. Дикая боль пронзила позвоночник и мучила меня целых десять ударов судорожно сжимавшегося сердца, будто душа вырывалась из тела.
А когда она отступила, то пришло облегчение. Серая дымка развеялась, и я увидел нависшего шамана. Его черные глаза пристально смотрели в пространство надо мной. К телу постепенно возвращалась подвижность. Я смог откашляться.
– Что это было? – прохрипел я, поднимаясь с пола.
– У тебя изрядно потрепанная душа. Она скована сильными плетениями заклинаний. Они приковывают ее к этому телу. Одно из них и держит закрытой твою память.
– А можно их развеять?
– По одному нельзя. Невозможно, ибо заклинания переплетаются друг с другом.
– А все разом не убрать?
– Можно, – с тенью иронии ответил гном, – но тогда твоя душа отправится за грань.
– Хочешь сказать, что от смерти меня отделяет всего одно заклинание? – Тело застыло на месте, мышцы напряглись.
– Да, но ему требуется так много магической энергии, что в тебя поместили усиливающий артефакт.
– А другие два зачем?
– Там жизненные силы. Будешь жить, пока они не опустошатся.
– И на сколько мне их хватит? – Я ожидал худшего, и это улавливалось в моей интонации.
– Ну смотря как тратить будешь, – гном развел руками. – Ныне там хватит энергии еще дважды тебя воскресить. И будь ты крестьянином, тебе бы их хватило лет на сто. Но ты же воин, как и Лаэль.
– Думаешь, в его теле я не могу быть кем-то другим? Если у меня есть магический источник, то почему бы мне не стать магом?
– Пока заклинания сковывают твой источник, не можешь. – Он бросил ехидную усмешку. – Но ты можешь использовать усилитель для другой магии, заключенной в артефакты.
– Как магические доспехи, – прошептал я, вспоминая непробиваемый доспех противника на тренировке в «доме магии».
– Хороший выбор для воина. Отведи чародейку к кузнецам, они сидят через два прохода в сторону выхода, и вместе они смогут создать для тебя доспех.
Я не был уверен, что он мне нужен, но поблагодарил шамана за возможность:
– Спасибо, но…
– Иди сейчас, пока им новую партию руды не привезли. – Его взгляд настаивал. – Если ты собираешься биться за свободу всех порабощенных рас, то мы тебе поможем.
Я смотрел на него немигающим взглядом. Не мог сходу определить, каким вижу свое неизбежное будущее.
– Ты пришел к нам, – продолжил старец, – и мы были добры к тебе. Но если ты не собираешься отплатить нам тем же, то уходи. – Его пристальный взгляд обратился к моим глазам.
– Нет, я помогу вам. Но не могу обещать, что не умру раньше, чем это получится. – Я понимал, что ожившему мертвецу деваться некуда, особенно когда его ищет полкоролевства, чтобы сделать рабом, отнимающим земли у мирных народов.
– Этот ответ меня устраивает, Лаэль. – Он указал рукой на дверь.
Я кивнул и поднялся с пола. Приблизился к двери, но обернулся и сказал:
– После воскрешения мне дали имя Грэм.
Гном едва заметно кивнул, но мне этого было достаточно, и я вышел из подземной обители шамана.
Марайна ждала у выхода в главный тоннель пещеры. Завидев меня, отбросила знакомый презрительный взгляд и спросила:
– Что он тебе поведал?
– Ну, во мне зашит артефакт-усилитель, и чтобы было что усиливать, мы пойдем к кузнецам. – Я недобро улыбнулся ей.
– Зачем? – Она приподняла брови и скрестила руки на груди.
– Чтобы ты помогла гномам выковать для меня магический доспех. Ведь меня создали как воина. И именно воин нужен твоему правителю.
Она не с меня сводила пристального взгляда. Ей понадобилась целая сотня ударов сердца на размышления.
– Пойдем, – на выдохе сказала Марайна и обернулась.
Я с победной улыбкой посеменил за ней. Девушка точно знала, куда нам идти.
Мы миновали два пролета и свернули в широкий тоннель. Здесь было куда меньше светящегося мха, чем в остальном пространстве пещеры, а под ногами – каменная порода. Металлический запах усиливался, а воздух вокруг становился с каждым шагом все теплее. И так продолжалось, пока он не раскалился, заставляя бледные щеки девушки покраснеть.
В кузнице оказалось тяжело дышать, несмотря на прорубленную наружу шахту в потолке, куда выходил спертый воздух. Молотки гномов стучали о раскаленную сталь. Марайна нашла старшего из них и подошла к работяге. С ее лба каплями струился пот, в то время как я стоял сухой и бледный.
Чародейка наклонилась к гному и произнесла что-то над его ухом. Удары молотков заглушали любые слова, но ответом стали кивки гнома. Он отложил свою работу и подошел ко мне, достал из кармана маленький клубок ниток и принялся снимать с меня мерки. Марайна помогла ему прикладывать концы нитки то ко лбу, то к плечам, то к подбородку. Когда мучения снятия мерок завершились, чернобородый гном с большим ожогом на щеке прокричал:
– Через пятьдесят лун будет готово!
– Но у нас нет столько времени! – громко ответила чародейка.
– Как можно ускорить? – наклонился и уточнил я.
– Если глава клана позволит мне взять десять помощников, то мы управимся за семь лун. – Его слова еле угадывались среди звона стали.
– Хорошо, – я кивнул, – мы поговорим с Хатором.
Я взял Марайну за локоть, отчего она вздрогнула, и повел в сторону выхода. Она грубо вырвалась с таким видом, словно я над ней надругался.
Через пятнадцать шагов шум стих, но чародейка по-прежнему молчала.
– Ты пойдешь к Хатору? – обыденно спросил у нее, ибо не был уверен, что сам смогу убедить главу в нужде забрать десять кузнецов.
– Да, – рявкнула она и остановилась. – И больше не смей ко мне прикасаться!
– Даже если ты будешь умирать? – Я усмехнулся, желая ее поддеть.
Марайна демонстративно приподняла брови, стиснула челюсть и ответила:
– Даже если я буду уже мертва!
Мы молча дошли до выделенного нам дома. Сырой пещерный воздух казался божественно приятным после посещения кузницы. Я открыл дверь и просочился внутрь первым, опуская голову, чтобы не удариться о низкий дверной свод. Главы клана дома не оказалось, и я предложил чародейке подловить его во время обеда. В ответ она хмыкнула, но согласилась, прежде чем скрыться в своей комнате.
Обед проходил там же, где мы ужинали накануне, но с единственной разницей – гномы пили отвары из трав и ягод, а не настойку. Все члены нашего отряда расселись по прежним местам, и от главы клана меня отделял лишь Лопух, сидевший между нами.
– Можем поменяться местами? – поинтересовался я в начале трапезы.
– Эм, конечно. – Он смутился, но пересел.