Предать доверие

Левая бровь Старого удивлённо приподнялась:

— Остальные? А какое тебе дело до остальных?

— С ними хотя бы всё в порядке? — не сдавалась Мейрин.

— Неужели ты думаешь, что я способен причинить вред кому-то из тех, кого в своё время спас или приютил? — Старый снова сцепил руки перед собой в замок.

— Не исключаю такой вероятности.

— Напрасно. Да, с Таркой, каюсь, немного погорячился. Не думал, что она так отреагирует, ведь столько лет прошло с тех пор, как она появилась здесь. Да и о твоих особенностях, как инквизитора, я не был в курсе.

— Погорячился?! Он всего лишь погорячился?! — внутри Мейрин всё кипело и клокотало. Она еле сдерживала себя, чтобы сохранить внешне спокойствие и невозмутимость. — Если бы Тарка тогда случайно не раскрыла своё истинное имя, то сейчас её бы уже не было в этом мире. Только имея над ней власть Посвящённой в имя духа, она смогла её «вернуть», хоть до последнего и сомневалась в успехе. Ах, не в курсе, что каждый инквизитор до последнего представляет собой взрывоопасную сущность… Естественно! Кто же о таком распространяется! Информация не то чтобы закрытая, но о таком на каждом углу не кричат.

— С Таркой всё в порядке? — решила снова попытать счастья девушка.

— Вполне. Восстанавливается под присмотром Длиннопалого, Энра и Кайла. Собственно, из-за неё я здесь.

Внутри Мейрин всё похолодело. Впору было пожалеть, что она не обладает ментальной магией. Ещё ни разу в жизни ей не хотелось так влезть в чужую голову, как сейчас.

— Что произошло?

— С ней? Ничего. Я не доверяю людям, а особенно — магам, и уж тем более — инквизиторам. И не верю тебе, Мейрин. Но я благодарен за то, что ты не дала ей покинуть этот мир. И поэтому, как бы мне не хотелось, чтобы ты навсегда исчезла из нашей жизни, хочу предложить одну сделку…

— Я внимательно слушаю.

— Я хочу, чтобы ты поклялась, что никогда не приведёшь сюда инквизиторов и не убьёшь ни одного из нас. Взамен, расскажу кое-что о тебе. — Старый внимательно следил за каждым движением девушки, хоть и знал, что магией точно воспользоваться не сможет.

— Это невозможно. Я не могу поклясться в этом. Во-первых, я всё-таки давала присягу следовать всем законам, принятым на территории нашей страны, во-вторых, даже отказавшись от задания, в случае, если меня направят сюда, его попросту передадут другому отряду. И тогда спасения точно не будет.

— А так ты нас не тронешь? — древний дух с интересом наклонил голову к плечу.

— Скажем так: я просто слишком долго буду идти по вашему следу. А там… Кто знает, вдруг стены замка ещё хранят целые потайные ходы… Но, если встречу, то не обессудьте. Это всё, что в моих силах. Могу лишь обещать мгновенный уход в небытие.

Старый чуть подался вперёд:

— Мейрин, ты не боишься, что твои слова услышат те, кто ещё совсем недавно рьяно отстаивал твою жизнь передо мной?

— Нет. Я предпочитаю дать честный ответ, чем лгать в глаза, а потом нанести удар исподтишка. Когда я давала слово, что не причиню вред обитателям замка, они прекрасно поняли, что его действие распространяется лишь до того момента, как я покину эти стены. И они приняли этот вариант. Больше мне нечего добавить, — девушка смотрела прямо на духа совсем спокойно и открыто.

— Что ж… — Старый поднялся со стула. — Ты даже не хочешь узнать свою выгоду от сделки?

— Нет. Со своими загадками и тайнами я как-нибудь сама разберусь. А вот на сделки со своей совестью я никогда не иду.

Старый остановился и, размышляя о чём-то.

— Хорошо. Я принимаю твой ответ. Но хочу всё-таки рассказать тебе ещё кое-что. Впрочем, это и в моих интересах тоже. Ты готова дать слово, что как только восстановишься, тут же покинешь замок, не обратив его в пепел?

— Я так и намеревалась поступить. Более того, мне не обязательно уточнять на Совете, где именно я провела все эти недели. У каждого инквизитора есть, как минимум, одно секретное место, которое он использует на время восстановления в случае серьёзных ранений, если не может своевременно добраться до Цитадели Совета инквизиторов. И местонахождение «лежбища» никогда не раскрывается из соображений безопасности, поскольку все знают, насколько опасно слабо контролируемое «инквизиторское пламя» для любого сунувшегося к пострадавшему инквизитору.

Старый снова уселся на стул и задумчиво щёлкнул пальцами:

— А вот это интересная информация. Что ж… Результат, хоть и не тот, который я хотел бы получить, но готов принять его. Продолжим?

Девушка кивнула, гадая, что всё-таки задумал древний дух.

— Мейрин, ты даёшь слово, что покинешь замок сразу же, как войдёшь в полную силу и не применишь её ни к одному из обитателей замка до своего ухода?

— Да.

— Отлично. А теперь перейдём к сути того, что я могу тебе дать… Ты знаешь, почему Длиннопалый до сих пор не смог вылечить твою ногу, несмотря на многочисленные попытки?

— Нет. Никто из нас так и не понял до сих пор, почему перелом так плохо срастается… — не понимая, к чему он клонит, призналась Мейрин.

— С этим как раз-таки всё просто. Проклятие.

— В каком смысле? — насторожилась девушка.

— Точечное адресное проклятие. Причём, завязанное исключительно на тебе и на твоей магии, можно сказать даже — ауре. Считай, что тебе в очередной раз повезло, когда ты поставила на себя блок. Малейшее применение магии и проклятие снова начнёт действовать, постепенно разрушая твой организм изнутри.

Мейрин взъерошила обеими руками растрёпанные после сна волосы:

— Просто потрясающе… Теперь я понимаю, почему сперва приняла ощущения после удара во время боя за ушиб и лишь потом пришла к выводу, что кость сломана. Кто ж меня так «любит»?…То чаёчком ядовитым угостит, то проклятием приголубит…

Старый пожал плечами:

— Вопрос точно не ко мне. Ищи среди «своих». В то время я был очень далеко отсюда. Но то, что кто-то сильно наточил на тебя зуб — это однозначно. Создание такого проклятия требует тщательной подготовки и весьма точного исполнения.

Дух замолчал, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

— Значит, на поляне нас не просто ждали. Причём, именно меня.

— Да. Кто-то очень сильно не хотел, чтобы ты вернулась. Кстати, из того, что ты рассказала Длиннопалому об особенности смерти инквизиторов, я не понял, почему тогда на поляне не произошли последние, предсмертные выбросы «инквизиторского пламени»? Радиус испепеления был бы гораздо больше, чем тот, что я видел… — решил узнать ответ на давно мучивший его вопрос Старый.

— Это как раз легко объяснимо. Как я уже говорила Длиннопалому, «предсмертное инквизиторское пламя» срабатывает лишь при магической атаке. А мой отряд упокоили при помощи обычного холодного оружия. Не просто же так против нас оказались ренегаты с улучшенными реакциями: те, в ком объединили силу и скорость оборотней и вампиров, — с досадой пояснила Мейрин, вспоминая подробности последнего боя. Хотя в её голове тут же возникла ещё одна версия, но озвучить её она пока не решилась.

— Теперь понятно. Я готов снять проклятие, только чтобы ты быстрее убралась отсюда.

— Что от меня потребуется? — Мейрин понимающе хмыкнула.

— Просто не орать слишком громко…

***

Не орать слишком громко? Намёк, что будет немножко больно? Точнее, «множко». Сильно «множко». И это ещё мягко сказано. Кто бы что о Старом не говорил, а садистские наклонности в нём явно имели место быть. Во время раскрытия ауры Старого Мейрин было больно и плохо? Ерунда. Детский лепет. Просто ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас. Но нужно было терпеть. Нельзя было провоцировать того же Кайла или Длиннопалого, иначе они могли прервать ритуал и тогда ничего бы не вышло. Поэтому Мейрин не оставалось ничего иного, как стиснув зубы, молча терзать руками ни в чем не повинную подушку. Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка наблюдала за действиями Старого, пытаясь анализировать увиденное, хоть периодически от адской боли перед глазами всё затягивало серым туманом.