Страница 40 из 56
Мы заканчиваем трапезу, когда у меня в кармане вибрирует телефон. Я вытаскиваю его и ухмыляюсь имени.
Саванна: Я хочу тебя так сильно, что едва могу усидеть на месте.
Я, черт возьми, чуть не подавился своим молочным коктейлем. Достав свой бумажник, я бросаю немного наличных на стол и встаю.
— Ладно, я ухожу отсюда.
— Ты уже уходишь? — Картер ругается.
Я киваю. — В отличие от вас, придурков, я сегодня играл жестко. — Я сосредотачиваю свое внимание на Саванне. — Сев, тебя подвезти домой?
— Да, это было бы здорово. Спасибо, — подыгрывает она.
Они подозрительно смотрят на нас, когда мы прощаемся и направляемся к двери, но мне было все равно. Единственное, на чем я сосредоточен, — это насадить Саванну на мой член. Мы садимся в мою машину, и я так сексуально возбуждена, что вожусь с ключами. Сев хихикает и проводит пальцами по волосам.
Я выезжаю с парковки и нахожусь примерно на полпути к своему дому, когда она кладет руку мне на промежность, потирая меня через джинсы. Я рычу и пытаюсь не отрывать глаз от дороги, но мне не хватает самоконтроля, когда дело касается ее.
— Ты продолжишь это делать, и я собираюсь остановить эту машину и трахнуть тебя прямо здесь.
Она прикусывает губу и наклоняется над центральной консолью, чтобы прикусить мочку моего уха. — Что, если это именно то, чего я хочу, чтобы ты сделал?
И вот так просто я сворачиваю на обочину и хватаюсь за ее обтянутые юбкой бедра, когда она садится рядом со мной на водительское сиденье.
***
— Грейсон? — Зовет моя мать снизу. Я спрыгиваю с кровати, прежде чем соскользнуть вниз по перилам. Когда я добираюсь до конца, моя мама стоит в дверях кухни с широкой улыбкой на лице.
— Что? — Я спрашиваю.
Она качает головой и сдерживает себя. — Ничего, ты можешь сбегать для меня в магазин? Я собираюсь начать готовить ужин, но нам нужно молоко.
Я киваю. — Позволь мне просто взять свои ключи и телефон.
Ближе, наверное, есть около пяти магазинов, в которых есть то, что мне нужно, но я проезжаю мимо них. Саванна в танцевальной студии, и, имея предлог съездить в город, я определенно им пользуюсь.
Я останавливаюсь перед знакомым зданием и автоматически замечаю ее через окно. Она двигает своим телом с таким мастерством, что даже проходящие мимо люди на минуту останавливаются, чтобы посмотреть, но она остается невозмутимой. Это не та танцевальная программа, которую я узнаю, а за последние пару месяцев я многое повидал. Это может означать только одно — она импровизирует.
Впервые я захожу внутрь, чтобы получше все рассмотреть. Она так поглощена звуком Камиллы Кабельо, гремящим по комнате, что даже не замечает, что я здесь. Она крутится и изгибается так, что, вероятно, сломало бы меня, если бы я попытался. Завораживающе наблюдаю за ней, очаровательной и прекрасной, за тем, как она завершает каждое движение с непревзойденным совершенством.
На одном конкретном повороте я оказываюсь перед ней. Танцы, может быть, и не моя специальность, но она берет на себя инициативу таким образом, что мне становится легко. Она проводит рукой по моему телу, когда обходит меня, оставляя затяжной ожог везде, где прикасается. Я поворачиваюсь к ней лицом и поднимаю ее за талию. Ее ноги обхватывают мою талию, и я прижимаю ее к стене, совершенно не заботясь о потенциальной аудитории. Моя рука находит ее затылок, и я притягиваю ее к себе, прижимая наши губы друг к другу.
Ее ногти впиваются мне в спину, и музыка затихает. Когда наши языки переплетаются, и мы вдыхаем друг друга, все, что имеет значение, — это мы сами — пока знакомый голос не прерывает этот момент.
— Какого хрена.
Глава 20
Саванна
Звук голоса Брейди отрывает меня от момента, когда мы с Грейсоном были поглощены друг другом, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, я вижу предательство на его лице. Раздвигая ноги, я сползаю по стене, пока мои ступни не оказываются на полу.
— Брейди, я могу объяснить.
— Что объяснить? — Кричит он. — Как ты лгала мне? Как ты тайком общалась с ним? Я знаю, что ты прошла через какое-то дерьмо, но ты не настолько тупая. — Повернувшись к Грейсону, он тычет пальцем ему в лицо. — Ты! Убирайся отсюда, пока я не вызвал полицию. Я не хочу, чтобы ты был рядом с ней.
Грейсон становится сердитым оттенком красного. Он подходит ближе, выглядя готовым сломать Брейди, как веточку. — То, что я с ней делаю, не твое дело.
Они оба смотрят друг на друга сверху вниз, и я боюсь, что один из них замахнется, прежде чем я встану между ними. — Грей, не надо. Просто уйди, пожалуйста.
— Да, Грей, послушай свою девушку.
— Брейди! — Я срываюсь. Его насмешки только ухудшают ситуацию, и я уже видела, какой ущерб Грейсон нанес его лицу в последний раз, когда они столкнулись.
— Что? — Он смотрит на меня. — Ты забыла, что пару месяцев назад он хотел уничтожить тебя? Как он узнал твой секрет и пригрозил разоблачить тебя? Или — вот вопрос — ты забыла, что он, черт возьми, чуть не пытался убить меня? Почему ты ведешь себя так, как будто ничего этого никогда не было?
Я прижимаюсь спиной к груди Грейсона, удерживая его подальше от Брейди. — Я-я не знаю.
Он вскидывает руки в воздух, побежденный. — Я не буду сидеть здесь и смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь. Связываться с таким монстром, как он, — самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала.
— Это несправедливо.
Качая головой, он возвращается к двери. — Ты должен уйти. — Он делает паузу, и его глаза фокусируются на мне. — Вы оба.
— Брейди, — умоляю я, но это бесполезно, когда он выходит за дверь.
Я двигаюсь, чтобы последовать за ним, когда пальцы Грейсона обхватывают мое запястье. — Не надо.
— Отпусти меня, Грейсон! Я должна поговорить с ним. Ему нужно выслушать меня.
Он заключает меня в объятия и держит, когда я ломаюсь. — Тебе просто нужно дать ему немного времени, чтобы остыть. Пошли. — Ведя меня к двери, он хватает мой телефон со скамейки. Я оглядываюсь на офис, в котором, я знаю, сейчас Брейди. — Ты можешь позвонить ему завтра.
***
Спустя три дня и пятнадцать телефонных звонков я поняла, что Брейди мне не перезвонит. Я вешаю трубку и убираю телефон в карман, как раз в тот момент, когда Грейсон подходит ко мне сзади, толкая меня в бока и пугая до чертиков. Я вскрикиваю и оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто этого не видел.
— Что ты делаешь?
Он хихикает, улыбается так, что мое сердце тает, и хватает меня за руку. — Пойдем со мной.
— Почему?
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, почему? С каких это пор тебе нужна причина, чтобы пойти со мной?
Я закатываю глаза. — С тех пор, как ты начал случайно хватать меня в коридоре.
— Что я могу сказать? Это то, что ты делаешь со мной.
Он тянет меня по коридору в кладовку уборщика, закрывает за нами дверь и сразу же прижимает меня к ней. Его рот на моем, целует меня так сильно, как будто он пытается высосать из меня жизнь. Это жестоко, жестко и отчаянно.
Я цепляюсь за его рубашку, зная, что у нас есть совсем немного времени, прежде чем кто-нибудь поймет, что мы пропали. Руки Грейсона задирают мою юбку и стягивают трусики, прежде чем расстегнуть его штаны. Он вытаскивает презерватив из кармана и разрывает его зубами.
— Ты это спланировал, да? — Я спрашиваю подозрительно.
Он улыбается. — Я надеялся. Видя тебя в этой форме, у меня всегда возникают грязные мысли.
— Приятно знать, — усмехаюсь я.
Он поднимает меня и опускает на свой член, полностью заполняя меня. Я хватаюсь за ближайшую полку, когда он трахает меня. Его рот оставляет след на моем плече. Встречая его удар за ударом, единственными звуками, наполняющими комнату, являются наше тяжелое дыхание и соприкосновение кожи с кожей.
— Боже, почему мы не сделали этого раньше?
Я прикусываю губу, пытаясь скрыть свои стоны, но, когда он начинает действовать жестче, это становится еще труднее. Когда мой оргазм неожиданно наступает, я кричу. Рука Грейсона поднимается, чтобы закрыть мой рот и заглушить звук, когда он кончает, опорожняя себя в презерватив. Он обнимает меня на минуту и дает себе время расслабиться, прежде чем вытащить и осторожно поставить меня обратно на землю.