Страница 29 из 56
Точно так же, как мне нужно помнить, зачем я сюда пришел.
***
Дождь барабанит по крыше школы, а снаружи громко раскатывается гром. Тот факт, что они даже пригласили нас прийти сегодня, удивителен, поскольку они ожидают, что будут повалены деревья и существует вероятность торнадо. Я сижу на втором уроке, единственном занятии, которое у меня только с Саванной. Никто не следит за каждым моим движением и не анализирует значение каждого взгляда в ее сторону. Мы только вдвоем, одни на дурацком уроке графического дизайна.
Вспыхивает еще одна молния. Судя по тому, как близко раздался гром, он раздался не более чем в паре миль отсюда. Однако меня удивляет не это.
Одно из самых ярких воспоминаний, которые у меня остались о Саванне, когда мы были моложе, — это то время, когда она ночевала у меня дома во время действительно сильной бури.
***
Я переворачиваюсь на другой бок в своей кровати, пытаясь заглушить шум ливня, который идет снаружи. Ветер резко ударяет в окно, и я задаюсь вопросом, сколько силы потребуется, чтобы оно разбилось. Когда раздается еще один раскат грома, я слышу, как он смешивается со звуком приглушенного крика.
Саванна?
Выскользнув из кровати, я пробираюсь через коридор в комнату для гостей. Сави свернулась калачиком под одеялом, ее неудержимо трясет. Я закрываю за собой дверь и включаю свет.
— Сев? Что случилось?
Она высовывает голову из-под одеяла. — Н-ничего. Я в-в порядке.
Еще один хлопок, и она кричит, немедленно возвращаясь в свое укрытие. Я тихо хихикаю и подхожу к кровати, приподнимаю одеяло и проскальзываю под него вместе с ней. Когда я смотрю на ее лицо, я понимаю, что она плакала. Высохшие слезы смешиваются с вытекающими новыми влажными.
— Почему ты не сказал мне, что боишься грозы?
Она вздыхает, отводя от меня взгляд. — Я не хотела, чтобы ты думал, что я ребенок.
Я кладу руку ей под подбородок и приподнимаю его, пока наши глаза не встречаются. — Я бы никогда так не подумал. А теперь иди сюда. — Я протягиваю руки, и она охотно прижимается ко мне. — И, кроме того, я са немного боюсь пауков.
Смешок слетает с ее губ. — Ты еще хуже.
— Это не так.
— Это правда! В последний раз, когда ты видел одного из них в домике на дереве, ты кричал так громко, что я слышала это из своей комнаты.
Я толкаю ее в бок, наслаждаясь тем, как она извивается. — Это было по-другому. Он был огромный!
— Как скажешь, слабак.
***
Той ночью мы заснули вместе, заключенные в объятия друг друга, где ни буря, ни паук никогда не смогли бы причинить нам вреда.
С еще одним раскатом грома все погружается в полную темноту. Единственное, что освещает комнату, — это очень минимальный свет, проникающий через окна. Тем не менее, Саванна еще ни разу не дрогнула.
— Хорошо, — объявляет мисс Лоусон. — Хватайте свои вещи и отправляйтесь в спортзал. Похоже, мы собираемся укрыться там, пока шторм не утихнет и электричество не вернется.
Я быстро собираю все свои вещи и обязательно встаю рядом с Сев, когда мы выходим из класса.
— Когда это произошло?
Ее брови хмурятся. — Когда что произошло?
— Ты перестала бояться штормов, — объясняю я. — Кажется, я помню время, когда мне нужно было обнять тебя, чтобы ты перестала кричать каждый раз, когда ударяла молния.
— Может быть, это был просто предлог, чтобы заставить тебя обнять меня.
Я напеваю. — Возможно, но нам было девять, и ты плакала.
Она сухо усмехается, глядя куда угодно, только не на меня. — Почему тебя это волнует, Грейсон?
Она права, я не должен. Тот гребаный факт, что я делаю, не ускользает от меня.
— Просто ублажи меня.
Застонав, она поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. — Примерно через год после того, как ты ушел, когда грозы стали наименее страшной вещью, с которой я имела дело.
Ей больше нечего сказать, и она уходит, оставляя меня в одиночестве гадать, что она имела в виду под этим. Я видел, как она была напугана той ночью, и это никоим образом не было уловкой, чтобы попасть в мои объятия. Ее страх был слишком искренним, слишком до боли реальным, чтобы его можно было подделать.
Мой разум мгновенно вспоминает синяк на ее грудной клетке. Она сказала, что это из-за "Танца", но что, если это не так? Я пытаюсь напомнить себе, что ее безопасность и благополучие — не моя проблема, но в ту секунду, когда я вижу Делейни в коридоре, все вылетает из головы. Ей нужен кто-то, и, хотя это не могу быть я, это не значит, что она должна быть одна.
— Лейни, — окликаю я ее. Она останавливается и ждет, пока я догоню ее. — Привет. Нам с тобой нужно поговорить.
Глава 15
Саванна
Пируэт. Три поворота. Откат. Прыжок.
Я погружаюсь в движения, используя каждое из них, чтобы отвлечь свой разум от мыслей о Грейсоне. Леннон следует за ними с мастерством. Мы обе двигаемся синхронно, показывая, насколько мы совместимы как дуэт. Брейди стоит в стороне и следит за хореографией на предмет любых ошибок, контролируя музыку.
— Леннон, поработай над своим лицом. Ты выглядишь огорченной, — говорит он ей.
Она смеется, совсем не колеблясь в своих движениях. — Я стараюсь не отставать от нее. Тебе тоже было бы больно.
Я игнорирую их подшучивания и сосредотачиваюсь на рутине. На концерте у меня четыре танца — соло, дуэт с Ленноном, дуэт с Брэди и групповое выступление со мной в качестве приглашенного танцора. Это может быть много, но мне никогда ничего так не нравилось. Танцы — это мое спасение, мое счастливое место. Когда я позволяю своему телу раствориться в песне, кажется, что ничто другое в мире не имеет значения.
Арабески. Передняя антенна. Вращение. Поворот. Пробежка. Сплит. Пируэт. Откат. Поза.
Когда музыка заканчивается, я вижу, как тяжело дышит Леннон, в то время как я почти не вспотела. Она смотрит на меня с недоверием и качает головой, когда падает на пол.
— Вот и все. Я убеждена. Ты сверхчеловек.
Я беру бутылку с водой с подоконника и сажусь, прислонившись к стене. — Нет, я просто занимаюсь этим годами. Даже более десяти лет. Это все, что я знаю.
Брейди включает фоновую музыку и присоединяется к нам на полу, чтобы потянуться, разогреваясь для нашего дуэта. — Я всегда сужу о настроении Саванны по тому, как сильно она танцует, — предлагает он, и это напоминает мне о том, как хорошо он меня знает. — Как и сегодня, у нее что-то на уме. То, чего она пытается избежать.
— Ох. Расскажи. — Леннон переворачивается на живот и кладет подбородок на кулак.
Я качаю головой. — Рассказывать нечего. Я просто очень хочу хорошо выступить на концерте, вот и все.
Неправильно лгать своему лучшему другу, и заставлять Грейсона быть правым на счет меня — отстой, но это лучше, чем альтернатива. Если я скажу Брейди, что потеряла девственность, и кому я ее отдала, он потеряет свое дерьмо. Заботливый — это еще мягко сказано, когда дело касается меня. Я уже ругаю себя за все это. Мне не нужна его лекция по этому поводу.
Переспать с Грейсоном было плохим шагом. Я это знаю. Это дало ему еще одну возможность держать меня над головой. Но в тот момент, когда он был менее чем в дюйме от меня и смотрел мне в глаза, как будто я была нужна ему, чтобы облегчить боль, я никогда не хотела ничего большего.
Я думала, что, может быть, после той ночи все будет по-другому. Не поймите меня неправильно, я никогда не ожидала, что он волшебным образом влюбится в меня и все будет хорошо, но я не думала, что он все еще будет бессердечным мудаком. Услышав, что он продолжает флиртовать с Кинсли прямо у меня на глазах, я была уязвлена. Я надеялась, что, по крайней мере, он остановит это, но я ошибалась.
Когда я увидела, что он ждет меня за трибунами, у меня было полное намерение послать его нахуй. Однако в ту секунду, когда он поцеловал меня, вся сила воли, которая у меня была, чтобы сопротивляться ему, исчезла. Целоваться с Грейсоном так же волнующе и захватывающе, как и в первый раз, когда нам было по десять лет и мы сидели на крыше его дома под звездами.