Страница 7 из 90
Так что я вернулся к своему телу и мы с Петром взялись за повторение печи из землянки далеко на востоке. За вечер я не стремился сотворить шедевр, увидев который любой каменщик удавится от зависти. Да и не смог бы. Но "вырастить" небольшую печурку примерно метр высотой у меня вполне получилось. Только вот дымоход я ей поднял лишь до своего пояса, а дальше дело пошло с таким скрипом, что мной было принято волевое решение пока что забить и предоставить возможность работать повару. В любом случае это было лучше примитивного очага. А в сутках в этом мире не бесконечное количество часов. Так что Алисанда рьяно взялась за готовку на "волшебной" печи, чтобы мы смогли поесть перед сном, а я сел отдыхать.
За молодой девушкой во время работы было приятно наблюдать. Даже не потому что великаны, как и люди, могут вечно смотреть на огонь, воду и то, как трудится кто-то другой. Просто Алисанда умела, а главное любила готовить. Наверно художник у мольберта производит то же впечатление, что и она у печи. Тем более, что сама печурка нам с Петром удалась, пусть не по внешнему виду, но по функционалу. В итоге гуляш получился отменный, а молодая девушка зарделась от похвалы.
В жизни её семьи вообще случились весьма значительные изменения. Не так давно всё летело под откос, а теперь они слуги пусть и странного, но эра. Что по понятным причинам поднимает вчерашних крестьян куда выше в местной табели о рангах. К тому же я доверил Влару нести моё знамя, тем самым обозначив его если ни как оруженосца, то как пажа точно. Это уже и вовсе заявка на переход в воинское сословие, которое стоит здесь на вершине общества. Старшая в семействе пока что имела все шансы стать в перспективе ключницей замка. Только младшая сестра пока не проявила никаких талантов и не получила никакого дела в силу малолетства, а посему лишь помогала в готовке Алисанде. Но я надеялся что в будущем и с неё будет польза. Верные люди это конечно хорошо, да только верность — это не профессия. Для хорошего места нужны ещё и способности выполнять некие обязанности.
Что же до моего отношения к ним, то я видел перед собой такой же якорь, каким я сам являюсь для Гектора или шкура для Михалыча. Они живое доказательство того, что я остался прежним человеком с прежними понятиями и правильном и неправильном, пусть и в новом теле. Для меня это стоило очень дорого.