Мелкие трудности

Глава 19

В тот знаменательный день, когда я заглянул к Гвазарину в компании двух эльфиек, он вероятно вел себя приличнее, чем когда-либо в этой жизни начиная с младенчества. Уж не знаю, какое там воспитание мамаша вложила в его голову в целом, но к чистокровным эльфам кузнец испытывал изрядное почтение и даже как-то робел. Конечно практически сходу выяснилось, что Мелисана и Алрия по эльфийски и двух слов связать не могут, не говоря о знании каких-то норм «лесного» этикета, но даже это не поменяло отношение кузница к моим очаровательным спутницам. Да что говорить, он мне скидку сделал, больше чем эру Эдво. Тот кстати когда узнал, пошёл к родственничку разбираться с весьма решительным настроем.

Всё таки семейственность в этом мире была чудовищно сильна. Каждый в любой ситуации стоял за членов своего рода, каждый пытался протолкнуть их наверх. Исключения бывали, но крайне редко и порицались весьма сурово. Это не милая и добрая поттериана, где рыжие предатели крови живут и здравствуют в целом не намного хуже других. Тут людям с таким клеймом никто руки не подаст, потому что если они способны аж на кидок своих, то в принципе нет другого греха, на который подобные твари не пойдут ради малейшей выгоды или при ничтожнейшей опасности. Для них же вообще ничего святого нет, они конченные! По крайней мере так всё это выглядит в глазах обитателей этого мира.

Так что Гвазарину пришлось напрячься, отвечая перед родичем на вопрос, почему он сделал мне более выгодное предложение, чем «своим». Но тот всё таки справился, мотивировав свои действия тем, что великан теперь является защитником аж двух его дальних сродственниц, которые до кучи повторяют судьбу его же матери. Так что ему конечно попеняли на то, что не все эльфы между собой связаны кровью, но в целом поняли. Могло и иначе быть.

Мы же с кузнецом-полуэльфом занялись моим снаряжением и оружием. Бригантине наступил кабздец, причём местами она просто исчезла во время спонтанного превращения, а не разорвалась. С этим тоже надо было разбираться, я подозревал, что её куски полетели в мир духов. Возможно был способ отправлять одежду и снаряжение туда не далеко, а на ближайший слой, когда я обращаюсь, а потом возвращать... Ну, если конечно всё делать аккуратно, а не в состоянии близком к бешенству берсеркера. Вообще идея была заманчива, это ведь и возможность не терять броню при превращении, и возможность стать весьма бронированной и шипастой рысью. А может и вовсе вариант создать некий подпространственный карман для вещей. Так что надо будет заняться этим делом, когда я вернусь домой и у меня будет время на исследования.

Ну а сейчас снова начался процесс подгонки размеров брони под мои слегка подросшие габариты. А потом Гвазирин взялся за ковку бронепластин, на которую я напросился в кузницу, не забыв Феонора. Похвастаться полуэльф был не прочь, тем более что дамы как обычно были со мной, а потому даже комментировал свои действия, заодно подгоняя подмастерьев. Среди прочего речь зашла о температурах горна и заготовок, которые нельзя недостаточно нагревать перед ударами молотом, но и перекаливать тоже смерти подобно. Где я приложил свои пять копеек, сообщив, что температуру в горне мог бы регулировать не хуже мехов, с духом огня-то на пару.

-Ну продемонстрируй, умник — хмыкнул оружейник, почуяв дилетанта. И собственно не без причин, в ковке я профан. Но вот в контроль температур мы с напарником всё таки можем весьма неплохо.

Так что пока один из мужиков, работавших на Гвазарина отдыхал от качания кузнечных мехов, Феонор давал жару. Нам с духом повезло с тем, что по металлу можно отслеживать температуру исходя из его цвета и мне не было нужды «объяснять» Феанору чего я всё таки от него хочу, получая в ответ отчёты о скорости движения молекул в отражении нави. Сам цвет, понятное дело, у нас был не тёмно-вишнёвым и не доведённым до белого каления, а вот прям таким, каким надо. Пусть я не художник, но нужный оттенок запомнил. Полуэльф в свою очередь буркнул что-то про то, что я не совсем пропащая душа и мог бы даже пойти к нему в помощники, что за горном следят. Хотел наверно ляпнуть что-то другое, но присутствие дам мешало. А потом мастер решил проверить пластину на прочность, выясняя не навредила ли ей магия. Всё таки колдовство это дело такое, лучше перестраховаться. По результатам краш-теста клевцом на деревянной колоде, бронепластина, которой перепало лучшего температурного режима и похоже просто магической энергии, которая шла от Фэонора паразитными потерями, показала себя заметно лучше обычной, откованной Гвазарином перед ней. На что полуэльф закатил глаза и выдал:

-Ну чего ты смотришь, орясина? В кузню давай шагай, всё по новой ковать начинаем.

Вариант, что я откажусь не рассматривался. В том числе и мной, потому что броня — это такая штука, которая будет находится между острыми предметами в недобрых руках и моим нежным организмом. А значит ей лучше бы быть максимально прочной, да ещё и при минимальном весе. Я всё таки не каменная башня, в бою двигаюсь и это лучше делать как можно шустрее. Не говоря о том, что ситуации с бодрыми забегами от преследователей могут и повториться. Так что я сел у горня и начал тихонько направлять Феонора камланием в соответствии с указаниями Гвазирина. А полуэльф вообще кажется забыл обо всём, что происходило за пределами его рабочего места. Фанатик, что сказать. Хорошо хоть у меня есть специально обученные наложницы, которые вовремя напоминают, что пора есть или просто идти уже спать.

Закончив с бронёй, мы взялись за шлем. Почесав затылок, я решил, что бацинет мой выбор. Всё таки в кольчужную бармицу может прилететь стрела с шиловидным наконечником и мне резко станет больно и обидно. А тут забрало целиком металлическое и только щели для глаз являются уязвимыми, да и над ними теперь небольшой козырёк. Правда полуэльф меня долго агитировал за изображение доброй улыбки на забрале, видя которую противник должен понять всю пагубность желания со мной драться и проникнуться пацифизмом. Но я порешил, что идея это так себе. Можно ведь таким макаром дойти и до шлема в стиле Саурона Морготыча. А я и так целюсь на что-то вроде его булавы.