Страница 85 из 95
Покончив с прокладкой маршрута, задав курс и включив гироскоп, приступил к обыску тел. Как говорится, что с бою взято, то свято. Да и не помешают мне лишние средства. Перво-наперво обыскал на предмет амулетов. Это самый ценный ресурс. Тем более что у меня и сбыт уже налажен. Неслабо так получилось.
У демидовских стражников «Панцири» оказались не стандартными, а четырёхкаратными. Правда, филипповские их переплюнули, у этих были в целых пять карат. То-то мои «Пробои» не могли управиться с одного попадания.
Набралось и двенадцать «Пробоев» в свинцовой оболочке. Просто пуля, состоящая из амулета в свинцовой рубашке. Сколько там карат, бог весть, но однозначно не меньше трёх, коль скоро, шутя, пробивала пятикаратные щиты. И если это так, то цена каждой из них минимум полторы тысячи рублей. С учётом собственного производства, конечно, дешевле, но даже в этом случае выходит здорово. Это насколько же я нужен великому князю, что он так упаковал своих стражников? Правда, продать эти амулеты у меня не получится, их оборот ограничен, и позволить такие себе могут лишь немногие.
К слову, вот такие пистолеты также подпадают под запрет. Считается, что честному человеку незачем беззвучное оружие, и за его использование предусмотрена статья уголовного уложения. Не то чтобы прямо угодить на каторгу, но тюремный срок либо изрядный штраф, такой, что глаза повылазят, это пожалуйста. А вот если с таким стволом прихватят на горячем, тогда туши свет, бросай гранату. Даже если это банальная кража, впаяют по самое не балуй.
Так что от этих стволов я лучше избавлюсь. Хватит с меня и моего глушителя, который, к слову, под этот закон не подпадает, ибо там черным по белому про пневматику. Только надо бы уже озаботиться бездымным порохом.
Кроме того, мне достались по восемь двухкаратных «Листов», «Кошачьих глаз» и «Кольчуг», столько же трёхкаратных «Лекарей». Это меня удачно похитили. В общей сложности наберётся сто восемь каратов на сумму порядка тридцати двух тысяч. Без «Пробоев», разумеется. Я ещё дружу с головой, чтобы светить такие вещи.
«Разговорники» я также не учитываю. У старшего два, как видно, один для связи с начальством, второй — для общения внутри группы. У остальных также было по горошине. Эти я даже трогать не стал. Пусть остаются при хозяевах. По ним ведь и отследить могут. Понятно, что обо мне знают уже как минимум двое великих князей, но мне нужна фора по времени, чтобы хоть как-то обезопаситься.
Нашлись и два комплекта «Лжекамней». Один из них трофейный, я узнал камни, что были на мне и Антонове. Второй, ясное дело, филипповских стражников. Эти я тоже решил не продавать. И самому пригодятся, благо в средствах острой нужды нет.
Помимо амулетов нашлась и наличка. Не слабо так. В общей сложности набралось под две тысячи. Что не могло не радовать, так как я успел поиздержаться.
Амулеты в малахитовую шкатулку, обнаруженную у старшего, свою ладанку на шею, деньги в бумажник, трупы в море. И опять за штурвал, подправил курс и наконец задумался над сложившейся ситуацией.
В то, что меня разыскивала сестра Григория, я не поверил ни на мгновение. Чушь! Да она наверняка даже не знает о том, что брат, в смысле я, выжил, и искренне оплакала его гибель вместе с остальными членами семьи. А вот Борис Аркадьевич совсем другое дело…
Башкирское великое княжество относительно молодое. Башкиры присоединились к русскому царству добровольно. Ханы подписали с русским царём договор с обоюдными обязательствами, согласно которому государь ставил над ними своего князя, что исключало или сводило к минимуму внутренние склоки. В выигрыше оставались все. Новоявленные подданные получали защиту от набегов со стороны среднеазиатских эмиров, имевших собственные корабли. Русские расширение территории и отодвигали границу от внутренних княжеств.
Поначалу архипелаг оставался заштатным пограничным удельным княжеством. А его столица располагалась на Уфимском острове. Но двадцать лет назад, в одна тысяча восемьсот пятьдесят первом году, на ничем не примечательном и ввиду своей малости необитаемом островке, который и названия-то не имел, был обнаружен источник Силы.
Князь Филиппов Борис Аркадьевич, не стал спешить возвещать о случившемся на весь свет. Его род восходил к Рюриковичам, и по русским законам он мог встать в один ряд с великими князьями. И он решил воспользоваться случаем. Поэтому начал готовиться и копить силы, чтобы суметь отстоять свои права на великое княжение. Сообщи он о том сразу, и кто знает, кого возжелал бы посадить на этот стол царь-батюшка.
На подготовку ушли все сбережения рода, помимо этого князь влез в долги, сбивая дружину, строя корабли и возводя укрепления. К моменту, когда стало известно, что Филипповы обрели источник Силы, сковырнуть его уже было не так просто. Островок был полностью укреплён, построен кремль и башни, усиленные артефактами. Чтобы разгрызть такой орешек, потребовались бы серьёзные усилия и ресурсы.
К тому же князь успел обзавестись союзниками, готовыми его поддержать как при дворе, так и военной силой. Чем плохо иметь в лагере, противостоящем абсолютной власти царя, ещё одного своего сторонника? Вот и встала на его сторону великокняжеская оппозиция.
Укрепляя свои позиции, Борис Аркадьевич решил женить своего сына на дочери соседа, великого князя Демидова. И польза от этого брака была несомненной. Однако гибель всей старшей ветви поставила крест на помощи Демидовых. Филиппову же хотелось возродить прервавшееся сотрудничество, для чего ему необходим рычаг. То есть я.
Трудно его в этом винить. Ведь наверняка Александр Иванович прекратил помощь не оттого, что возненавидел соседа. Скорее всего, имел место эдакий намёк со стороны царя, что поддержка князя, переметнувшегося в стан противников, нежелательна. Вряд ли там имел место прямой запрет.
В результате этих манипуляций тормозится развитие субъекта царства? Ну и что. Ради того, чтобы вернуть княжество под своё фактическое управление, государь готов кое-чем поступиться. Это я знаю по своему опыту. Потерять малое, чтобы приобрести гораздо больше. Нормальная практика…
К Псковскому острову я приближался на бреющем. Пойдя над береговой полосой, выставил гироскоп и выпрыгнул из салона. «Лист» тут же подхватил меня и плавно опустил на землю. «Мартын» же прошёл над мысом и улетел дальше, в открытое море. Перед десантированием я прострелил топливный бак. Так что долго не протянет. Пара-тройка десятков километров, а там рухнет в море, которое его окончательно поглотит.