Страница 80 из 95
Всё. Добавки не требуется. Я поднялся на ноги и удовлетворённо кивнул. Потом посмотрел на неподвижно лежащее тело. Вот не хотелось бы его приголубить наглухо. Мне только разборок с законом не хватало. Склонился над ним и приложил к его голове своего «Лекаря».
— М-мать! — Бивень встряхнулся и резко вскочил на ноги.
Похоже, получил он если не насмерть, то весьма серьёзно. Как минимум сотрясение головного мозга. И по всему видать, схватка для него всё ещё продолжалась. Он ведь и так поднимался, а теперь просто воплотил своё намерение. Мгновение, и он уже в стойке, готовый вновь перейти в атаку. Однако не успел сделать и шаг, как послышался зычный голос одного из вольников.
— Ша, варяг! Ты на сегодня своё получил. Охолонь.
Наёмник прислушался к своим ощущениям. Что-то там сопоставил, хмыкнул и опустил руки.
— Ладно, Лютый. Сегодня твоя взяла. Но мы ещё не закончили.
— Не любишь проигрывать? — посмотрев ему в глаза, поинтересовался я.
— Не люблю.
— Лучше бы тебе смотреть в другую сторону, Бивень, — покачав головой, произнёс я и направился к двери трактира.
Однако попасть вовнутрь у меня не получилось. На пути встал скрестивший на груди руки Мирон.
— Тебе и твоей команде в моём трактире делать нечего.
— Даже так, — хмыкнул я.
— Именно так, — припечатал он.
— Ты хозяин. Как скажешь, — прилаживая обратно оружейный пояс, ответил я и подал знак Гавриле с девушкой идти за мной.
— Эй, красотка, давай ко мне в команду, и никаких проблем, — предложил один из вольников и легонько шлёпнул её по заду.
Девушка обозлённой фурией обернулась в его сторону, вперив в обидчика испепеляющий взгляд. Впрочем, это ведь всего лишь метафора. А вот мой кулак, прилетевший в челюсть обидчику, это уже данность. На его защиту дёрнулся было кто-то из вольников, но тут же оказался на песке, срубленный ударом Гаврилы.
— Настя в нашей команде. Кто обижает её, обижает команду, — поведя взглядом по собравшимся, тихо, но с явной угрозой произнёс я.
Вольники, они, конечно, не беспредельщики. Но когда ты вот так противопоставляешь им себя, то могут выступить в едином порыве. И они подались было вперёд, но я тут же опустил руки на рукояти «хауды» и «Коловрата». А ещё, пока я готовился к схватке и приводил себя в порядок после неё, все видели наличие в плечевых кобурах «бульдогов». К тому же рядом со мной встал Гаврила, рукой на рукояти своего обреза, ну и Настя, поглаживающая револьвер.
— Шли бы подобру-поздорову, — решил всё же разрядить обстановку трактирщик.
— Доброго тебе вечера, Мирон, — коснулся я полей шляпы.
После чего развернулся и пошёл прочь, сопровождаемый Гаврилой и Настей. В какой-то момент я просто почувствовал, что пик противостояния остался позади. Любви нам этот инцидент не прибавит, факт, но и удара в спину не последует. Во всяком случае, сейчас.
— Настя, ты где остановилась?
— Если позволите, на «вы», — мягко, но в то же время непреклонно попросила она.
— Прошу прощения, Анастасия Ильинична. Так где вы остановились?
— В гостинице «Ильменьская».
— Не чересчур простому вольнику проживать в гостинице? — вздёрнул я бровь.
— Не успела присмотреть комнату.
— Понятно. Не нужно ничего присматривать. Я домик снимаю. Сам с семейством Гаврилы в доме обосновался, флигель стоит пустой. Если устраивает, перебирайтесь.
— А если я не подойду как штурман?
— Тогда съедете, — пожал я плечами.
Я ничуть не опасался привести к себе в дом шпиона. Слишком оно как-то заковыристо получится даже для детектива. А вот сразу показать новому члену команды расположение и доверие это уже совсем другое дело.
— Хм. Гаврила, а ведь ты не о себе заботился, а обо мне, — наконец сообразил я.
— Чего это? — не согласился он.
— Ну как же. Мне уже и прозвище Лютый прилепили, а я, как шавка, боюсь показать нос в «Пропеллере». А тут вон как люто выступил.
— Делать мне нечего, как о тебе заботиться, Фёдор Максимович. О себе я думал, уж не сомневайся.
— Это как это?
— А так. Ну, вот к кому пошёл служить Гаврила Лужин? К мальчишке, который разок со страху и когда от него никто не ждал, врезал паре-тройке вольников, да угрожая оружием, подался прочь. И с тех пор и не кажет носу. Получается, трусливому парубку служу. А сейчас всем видно, что мой командир Лютый и есть. Такому и служить не зазорно.
М-да. Ну-у, в общем и целом своя логика есть. И даже моё видение также ложится в эту концепцию…
Вот-т оно как! Вот уж неожиданность, так неожиданность. Не похититель тела княжича, а сам княжич! Но как такое возможно?! Он ведь лично видел труп, и сам грузил его в грузовик. Не было в нём жизни. Уж на трупы-то Антонов насмотрелся вдосталь. М-да. Но в этот раз он, похоже, ошибся.
А может, этот только похож на княжича. Случается такое. Потому что прав Кузьма. Фигурой и статью, а теперь Данила видит, что и ликом, это Григорий Фёдорович. Но перед ним сейчас другой человек. Походка, жесты, осанка, голос, манера разговора — всё другое. А Демидова-младшего Антонов знал хорошо.
Оно конечно, княжич на вольных хлебах уже два месяца. Но за такой короткий срок нельзя столь серьёзно измениться. Ну вот не верилось в это. Так что причин для сомнений более чем достаточно. Впрочем, его дело доложить, а там уж пусть Ковалёв решает, как быть. В любом случае Даниле в одиночку с ним не управиться. Если бы просто убить, тогда было бы просто. Но у него приказ найти, захватить и вызнать, где тело княжича. Вот хоть тресни, а не верится, что вот это Григорий Фёдорович. Может, всё же согрешил покойный Фёдор Иванович?
Данила легонько надавил на горошину «Разговорника» у себя за ухом. Здесь сейчас вечер, дома уже ночь. Но пока ещё недостаточно поздно, чтобы Ковалёв спал. Да даже если бы и отдыхал. Эта новость заслуживает того, чтобы поднять с постели.
— Слушаю тебя, Данила, — практически сразу раздался в голове голос начальства.
— Я нашёл его.
— Как?
— Признаться, совершенно случайно.
— Ладно. С подробностями после. Ты его взял?
— Нет. Боюсь, что в одиночку не получится. И это… Он очень похож на княжича. Прямо одно лицо. Хотя во всём остальном и отличается.
— Неужели бастард?
— Не знаю, Сергей Юрьевич.
— Ты где?
— Псков. Если что, сведения оставлю в гостинице «Аврора».
— Ожидай. Группу высылаю немедленно.
— Принял.
Данила двинулся следом за троицей, держась в отдалении. Уж что-что, а вести слежку он умел, как никто другой.