Страница 27 из 95
Просидел я часа четыре, прежде чем в трактире появился очередной посетитель. Крепкий мужчина среднего роста, лет тридцати. Одет в клетчатую рубаху, бриджи с кожаной вставкой, щегольские сапоги, на голове федора. На левом боку уже привычные ножны с солидным тесаком, на правом бедре потёртость от отсутствующей кобуры. Ворот рубахи расстегнут, в вырезе виден кожаный шнурок с крестом и ладанкой. К гадалке не ходить, там находятся амулеты.
Вид его не вязался с этим заведением, которое уже практически полностью наполнилось посетителями. Все они без исключения не являли собой образ успешных пилотов. Вокруг только и слышалось, что жалобы на тяжкую долю да обвинения всех и вся в своих неудачах.
Впрочем, я тут смотрелся ничуть не менее инородно. На меня уже косились некоторые из завсегдатаев. Но выразительного взгляда трактирщика было вполне достаточно, чтобы ко мне не лезли. В принципе, я не против разогнать кровь по жилам. Бодростью так и пышу. Но не хотелось бы привлекать к себе внимание.
Мужик переговорил с трактирщиком, после чего направился прямиком в мою сторону. Сел за стол напротив меня и сделал небольшой глоток из своей кружки.
— Значит, надо на Борисовский, — произнёс он, не здороваясь.
— Есть такое дело, — согласно кивнул я.
— Сотня, — глядя мне в глаза, обозначил мужик.
— Сомнительно, что ты за рейс поднимаешь столько, — покачал головой я.
— А ты мои доходы не считай. Тебе до них дела нет. Полторы сотни.
— Уверен, что у меня нет выбора? — вздёрнул я бровь.
— Выбор есть всегда. Двести, — нагло улыбнулся он.
— Мои дела не настолько плохи, чтобы ты за мой счёт решал свои денежные трудности. Пятьдесят рублей хорошая цена.
— Двести пятьдесят.
— До свидания, — улыбнулся я в ответ.
— А ты мне нравишься, парень. Ладно. Шутки в сторону. Сотня.
— Полсотни.
— Я не торгуюсь, парень. И только что обозначил тебе цену услуги. В неё входит и то, что дальше ты пойдёшь контрабандисткой тропой. Конечно, за каждый перелёт тебе придётся платить отдельно. Зато никто и никогда не узнает, как и куда ты направился.
Угу. Он мне ещё пусть загнёт про контрабандистскую честь, крепость слова и тайну нанимателя. А я буду верить, развесив уши. Но качественно путать следы я начну чуть позже. Сейчас главное увеличить расстояние между мной и Большекаменском. Учитывая же то, что Русское царство представляет собой конфедерацию, найти меня будет не столь просто.
Сомнительно, что другие князья пойдут навстречу Демидову и прикажут своим подданным оказывать помощь его людям. А то, глядишь, ещё и станут вставлять палки в колёса. И жандармам в том числе. Разумеется, если правильно использовать политические расклады и выбирать маршрут по владениям противников новоявленного великого князя, а не его союзников или сторонников царя.
— Хорошо. Сотня. Куда идём? — наконец согласился я.
— У тебя есть документы? — в свою очередь поинтересовался контрабандист.
— Зачем спрашиваешь?
— Ясно. Тогда посиди тут ещё немного. Мне нужно сначала закончить с грузом и оформить все бумаги. Я пришлю за тобой, как только буду готов к отлёту. Ну чего смотришь? Ты для меня только подработка, ради этого я и не подумаю отказываться от своего основного заработка.
— Я понял.
— Вот и ладно, — удовлетворённо произнёс он, поднимаясь из-за стола.
— Как к тебе хоть обращаться-то?
— Зови Валерием Игнатьевичем. Как зовут тебя, мне не интересно. Деньги не забудь.
— Не забуду.
Распрощавшись с моим перевозчиком, я подозвал полового и заказал ужин. Не скажу, что мне хотелось есть. Как раз наоборот. Но питаться необходимо. Даже через силу. К слову, трактирщик меня в очередной раз удивил. Я, конечно, ел без аппетита. Тут и выпитая гадость, и общая отвратная обстановка в трактире. Но не мог не отметить, что каша с мясом приготовлена вкусно.
Через три часа, когда окончательно стемнело, в трактир набилось столько народу, что оставаться за столом в одиночестве было уже проблематично. Трактирщик ещё дважды отгонял от меня особо настырных посетителей. Благо столик на двоих, ну и за право занимать это место в одиночестве мне пришлось доплатить ещё пять рублей.
— Ты, что ли, договорился с Валерием Игнатьевичем? — поинтересовался у меня парень лет двадцати.
Я глянул на трактирщика, и тот утвердительно кивнул. Явно давая понять, что это именно тот, кто мне нужен.
— Да, — подтвердил я
— Пошли, — дополнив слова кивком в сторону двери, произнёс незнакомец.
Я подхватил саквояж и двинулся следом. Парень шёл, не оглядываясь, словно ему было наплевать, успеваю ли я за ним. Возможно, подражает своему старшему, а может, и впрямь плевать, так как лично ему с моей переправы ничего не перепадёт. Вполне резонно, если он на фиксируемой оплате. Хотя это вряд ли. В любом случае мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать.
Поначалу мы шли вдоль набережной, переполненной пилотами и матросами с дирижаблей. Пока я сидел в трактире, в порт успели прийти ещё два торговых судна и отряд военных кораблей. Линкор, два крейсера и четыре ракетоносца. И если гражданские имели экипаж порядка полусотни человек, то флотские со штатами не скромничали. Помимо основной команды в экипаж входили комендоры и десантники. Так что ничего удивительного.
Несмотря на темп, заданный моим провожатым, довольно увесистый саквояж и необходимость лавировать между кучками моряков, я всё ж не забывал отслеживать окружающую обстановку. Чему в немалой степени способствовал «Кошачий глаз», предоставляющий чёткую чёрно-белую картинку. И, разумеется, насторожился, когда парень свернул в какой-то тёмный переулок.
С одной стороны, вполне возможно, что стоянка контрабандиста не в порту или самом глухом углу акватории. Но с другой, вреда не будет, если я отнесусь к данному обстоятельству… Нет, не с паранойей. Но… Скажем так, с лёгкой настороженностью. И да, лучше бы не хвататься за «бульдог». Понятно, что в ладанке у этого Валеры могут быть амулеты, но поднимать шум для меня сейчас совсем не с руки. Почему именно он? А больше некому. Понятное дело, если мои страхи имеют под собой основания.
С каждым шагом моё чувство опасности неуклонно нарастало. А весь мой прошлый опыт подсказывал, что к этому не следует относиться легкомысленно. Оно буквально взвыло, когда периферийным зрением я сумел рассмотреть за спиной едва уловимое движение неясной тени. Поэтому действовать я начал ещё до того, как сумел полностью осознать происходящее. Ибо лучше потом извиниться, чем получить нож в бок.