Страница 76 из 93
— Тебе придется рассказать про нашего малыша. — Ляля завернула хныкающего ребенка в чистую пеленку и прижала к себе.
— Это сейчас меньшая из проблем. Так, что мне надо будет оттуда принести? Лекарства, градусник, подгузники, чего еще? Хоть список пиши. — Я засуетился, боясь забыть что-нибудь важное.
— Жорж, иди уже и возвращайся скорее. Бери все, что посоветует твоя мать.
Малыш срыгнул и подавился. Надо было видеть в какой испуг это вогнало нашу маму кошку. Она была готова упасть в обморок из-за переживаний.
— Жорж скорее. — Попросила она, чуть ли не плача.
Какие к черту преступники иномирцы, когда у тебя болеет ребенок. От переживаний у меня заныло в солнечном сплетении, а мысли завертелись в диком хаосе, мешая сосредоточиться.
— Я мигом.
Односторонняя дверь бесшумно захлопнулась за мной. В нос ударил знакомый запах подъезда родного дома. Я требовательно постучал в дверь, моля бога о том, чтобы родители были дома. За дверью послышались шаркающие шаги, затем голос отца:
— Кто?
— Пап, я.
Он открыл дверь и посмотрел мне в глаза.
— Мамка дома? — Спросил я и шустро проскочил мимо. — Мам?
— Ушла в магазин только что. А ты чего такой растрепанный?
— Блин, жаль. А в какой?
— Без понятия какие магазины бывают. Я последний раз в них был лет двадцать пять назад, когда еще по талонам давали. Говори, чего у тебя случилось?
Я вздохнул, не зная с чего начать. Сунул руку в волосы и потрепал их.
— Ребенок заболел. — Произнес я.
— У кого? — Простовато спросил отец.
Спустя мгновение взгляд его прояснился.
— Когда успел? Почему не говорил? А с кем это вы сострогали? — Завалил он меня градом вопросов.
— С Лялей, с кем же еще.
— Как? Она же… хоть я и не ученый, но гарантирую, что у вас никакого скрещивания не получится. Сынок, у Ляли мог родиться ребенок, но не от тебя.
— Па, я не идиот, она нашла его. Он грудной еще, мы решили стать его родителями.
— И змей?
— Конечно. Как же без него. Мать с телефоном ушла?
— Да.
— Звони скорей, устроил мне допрос с пристрастием.
— У меня-то нет телефона. Мне он на кой? Баловство.
— Чтоб купил себе телефон, вместо телевизора. Пойду, поищу ее во всех ближайших магазинах. — Я направился к выходу.
— А мы завтра за телеком собрались. Распродажа. — Крикнул он мне вслед, когда я бежал уже по ступенькам. — И матери не спеши хвалиться, что бабкой стала. Она валидол с собой не брала.
— Ладно.
Я выбежал во двор. Соседки, материны подружки по сплетням, сидели на скамейке у подъезда.
— Мать давно прошла? — Спросил я с ходу, забыв поздороваться.
Меня окинули недобрым взглядом.
— Минут пять. — Ответила соседка с четвертого этажа.
— А куда?
— Туда. В «Арарат», там ночью алкаши стекла побили, милиция приехала.
— Ясно, достойный повод. Спасибо за сотрудничество. — Поблагодарил я их и направился к магазину армянской диаспоры.
Мать стояла в толпе зевак, рассматривающих процесс оформления преступления. Если бы такие преступления случались рядом каждый день, да еще и с убийствами, телевизор можно было бы вообще не смотреть. Я подошел к ней со спины и тихонько тронул за плечо. Она вздрогнула и обернулась.
— Игорек. — Удивилась она. — А ты чего не по графику?
— Идем отсюда, мне нужна твоя помощь.
Мать, с неприсущей ее возрасту грацией, выбралась из толпы.
— В корсете? — Догадался я.
— Привыкла к нему. Летаю, как ведьма. Подружки мои уже недобро на меня посматривают.
— Да на кого они добро посматривают? В этом весь смысл их посиделок.
— Чего у тебя случилось? — Спросила мать, когда мы отошли в сторону.
— Короче, мы с Лялей усыновили ребенка. Мальчика, в смысле, сына. Он чего-то приболел сегодня, а мы в полной растерянности что делать. У нас ничего нет. Ни лекарств никаких, ни градусника, ничего. Он температурит, хныкает, его рвет.
Глаза у матери увеличились раза в два. Она смотрела на меня, не перебивая.
— Мам, у меня денег-то нету на лекарства. Я же не стану воровать. Одолжите, что батя с зажигалок накопил, а я верну потом. Золотишко намою и сдам. А самое главное, скажи, что надо купить.
— Игорек, я не так представляла себе этот момент, когда ты мне скажешь, что я стала бабушкой. — Глаза у матери увлажнились
— Мам, оставим сантименты на потом. Помоги своему внуку. Деньги дома?
— Нет, конечно. Со мной. — Она похлопала по сумке. — Твой отец ждет распродажи завтра, чтобы на оставшиеся деньги обмыть покупку.
— Он мне говорил.
— Ладно, пошли в аптеку. По дороге расскажешь, что у меня за внук.
Я рассказал ей о том, что он не совсем человек в ее представлении, что Ляля без ума от него и полна материнских чувств и что она только ей доверяет в вопросах лечения детей. Вопреки опасениям отца, мать не бухнулась в обморок, наоборот, проявила понимание и женскую солидарность.
— Как я ее сейчас понимаю. — Сочувствующе произнесла она. — Хорошо, когда рядом есть женщина, прошедшая через это. Я бы взялась понянчиться, если бы вы меня пустили к себе.
— Мам, с этими переходами не все так просто. Стоит тебе перейти хоть один раз и ты автоматически становишься иномирцем. Вдруг, ты не сможешь вернуться домой?
— Тогда приносите мне своего ребенка. Хоть бабкой себя почувствую.
— А ты не станешь его стесняться или недолюбливать? Он ведь не такой, как мы.
— Он хоть не сильно страшный?
— Мам, он совсем не страшный. Он очень милый. У него большие глазки, которые меняют цвет в зависимости от времени суток. Он агукает, как обычный ребенок. Я даже не помню, сколько секунд мне потребовалось, чтобы перестать видеть в нем кого-то иного. Он мой сын. И ты можешь стать ему бабушкой, если захочешь.
— Знаешь, что мне отец сказал? Обидно было, но он прав. Он сказал, что я всю свою жизнь тем и занималась, что выравнивала кувалдой свои извилины. Он ведь прав, я ничего не приемлю, что отличается от придуманных мною правил.
— И в какой момент ты осознала, что неправа? — Меня крайне удивило ее признание.
— Дня два назад, ночью. Чего-то мне не спалось. Думала про тебя, про жизнь твою. Почему у тебя все так, не как у людей. А потом, бац и мне пришла мысль, что это я, как коза на веревке всю жизнь у одного столбика простояла и только завидовала, у кого веревочка наряднее, чем у меня. Утром проснулась другим человеком. Хочу тоже мир посмотреть.
— Мама. — Потрясенно произнес я. — А что сказал отец?
— Я с ним не говорила на эту тему. Скажет, что с катушек съехала на старость лет.