Страница 74 из 93
— Сам ты капризный. — Я поднял руки до подбородка и согнул в локтях. — Я буду танцевать танец маленьких утят.
Почему-то мне было непреодолимо стеснительно изображать свои чувства танцем, поэтому я решил использовать обычный танец, движения которого помнил с детства.
— О, боже, в твоем исполнении это будет танец деревянных утят.
— Значит, я буду выражать чувства деревянных утят.
Борис как раз закончил свои бесконечные печальные метания по сцене, оставив публику в восторге. Он подошел к нам вспотевший, уставший, но довольный.
— Никогда не думал, что буду чувствовать публику. — Признался он. — Это здорово.
— У Вия танец маленьких утят. — Опередил меня Глеб, не скрывая в голосе иронии.
— В смысле? Здесь же другое нужно. — Удивился Борис.
— А вот и посмотрим.
Я понял, что, скорее всего, неправ, но остановиться уже не мог. Отошел от друзей, сопровождаемый пятном света, занял стойку, отклячив задницу назад, как настоящий утенок, и напевая под нос мелодию, принялся танцевать.
— Тарадаратарадам, тарадаратарадам, тарадаратарадам, дам, дам, дам.
Я старался выглядеть убедительным, но чем дольше я крутил задницей и махал руками, тем недовольнее становилась публика. Все пространство между нами, которое отвоевали Глеб и Борис, я «просрал». Гудящая публика угрожающе приблизилась. Как они меня злили. Я представил себя гладиатором на песочной арене, а вокруг на трибунах тысячи праздных зрителей, жаждущих ради развлечения моей крови.
— Что ж, вам нужны мои чувства, получите. — Я бросил танцевать дурацкий детский танец и встал в стойку. — Я вам сейчас покажу, как выглядит ненависть!
Именно это чувство клокотало во мне. Его требовалось скорее выплеснуть наружу, чтобы оно не отравило меня. Я не сильно помню, что изображал, так как был в состоянии легкого аффекта. Отдал тело на откуп бессознательным реакциям. Помню, как махал руками и плавно переходил от одной фигуры к другой. По окончании танца я тяжело дышал. Готовясь услышать очередное «ууууу» услышал со стороны зрительного зала единый шум одобрения, и хлопки своих друзей. Публика отодвинулась от сцены на приличное расстояние.
— Ты был ужасно грациозен. — Глеб постучал меня по плечу. — А говорил, деревянный.
— Спасибо, но это ты говорил.
— Это было чистое выражение эмоции, без примесей. Ты выглядел, как берсерк на поле боя. — Похвалил меня Борис.
— Ладно вам, мужики, скажете тоже. — Я засмущался. — Берсерк.
— А что, тебе бы подошло вместо Вия. — Совершенно серьезно произнес Борис.
Неожиданно зажегся приглушенный свет, как после окончания фильма. Мы уставились в зрительный зал, чтобы разглядеть, что за публика жаждала наших выступлений. Вначале мои глаза не хотели верить в то, что видели. От людей были только головы, посаженные на длинные змееобразные тела, вросшие в огромное нечто. И это нечто пришло в движение. Оно зашевелилось и потопало прочь от нас, раскачивая тысячами голов, выросших на спине.
— Вот это социум. — Удивился Борис.
— Театрал-завсегдатай. — Борис похлопал себя по животу. — Я представляю его в буфете в антракте.
— Мне интересно, эти головы самостоятельные существа или имитация? — Мне стало интересно узнать, какое участие принимали так называемые зрители в этой постановке.
— А ну их к черту, домой пора. — Глеб огляделся в поисках выхода.
— Отсюда так просто не выйдешь. — Засмеялся я. — Только в танце.
— А что танцевать?
— Танец благодарного артиста. — Я начал кланяться на все стороны света.
— Не, теперь не в танце дело. — Произнес Борис. — А в том, что мы выкорчевали из себя комплексы.
Сразу же после его слов мы оказались дома, у пруда и водопада. Эрлы не было. Глеб встал на каменный берег пруда.
— Вы как хотите, а я начинаю разучивать брачный танец. Не лягу спать, пока не разучу его для Эрлы.