Страница 60 из 93
— Это не очень удобно, процесс все-таки интимный. Когда ржешь на весь дом, все знают, чем ты занимаешься.
— Ага, особенно, когда ты там один. — Негромко засмеялась Эрла.
— Да, и смеются они только над пошлыми шутками. Вообще странно, они там смеются просто так?
— Нет. Считается, что ты теряешь силу после каждого смеха. Ну, раз в день посмеялся, ну два, а потом уже сил смеяться нету. А чем старше, тем смех все реже и все короче. А есть те, кто не могут смеяться совсем. Ходишь такой с грустной миной, и все тебе сочувствуют.
— Особенно дамы. И пристают с вопросами, хочешь, я тебя рассмешу?
Мы с Эрлой посмеялись, довольные тем, что у нас удалась импровизация. Ничто так не сближает людей, как схожее чувство юмора. Я успокоился и взглянул на Эрлу не как на объект вожделения, а как на подругу, с которой можно вот так пошутить. Образ роковой красотки при этом померк, смягчился, но я все равно не стал бы выпивать в ее компании.
Мы еще посидели в пруду, разговаривая на разные темы, пока не наступил момент, когда надо было расходиться.
— Ты первый. — Приказала она.
Я выбрался из пруда, повернулся к Эрле спиной, стянул с себя трусы, скрутил их и выжал. Затем натянул назад. Не хотел спать в мокрых.
— Не подсматривай. — Попросила Эрла.
Я демонстративно отвернулся, но когда услышал всплеск воды, повернулся. Не мог пропустить такое зрелище. Она была восхитительна. Мокрое изящное тело отсвечивало в огне масляного факела превосходной грацией. Эрла бросила на меня взгляд и показала кулак. Я вздохнул и забрался в спальный мешок. Нет, в роли друга она мне нравилась меньше всего. Уснуть я смог только приложив максимум силы воли.
Утро началось с холодных капель дождя, падающих мне на лицо. Оказалось, что в этом уютном идеальном мирке тоже случается непогода. Эрла, не желая будить нас, суетилась с куском ткани, натягивая его на гибкий каркас. Она хотела защитить нас от дождя, но у нее плохо получалось в одиночку. Я выбрался из мешка и стал ей помогать. Вдвоем работа пошла веселее.
— Спасибо, у тебя получается гораздо лучше. — Похвалила меня Эрла. — Не хотела вас будить раньше времени, но не справилась.
— Эту палатку по инструкции собирают от двух до четырех человек. — Я показал Эрле бумажку со схематичными рисунками.
— Я подумала, что это инструкция для мужчин.
— А в чем разница? — Спросил я.
— Ну, там где нужны от двух до четырех мужчин обычно достаточно одной женщины.
— Что ты и продемонстрировала. — Поддел я Эрлу.
— Не дерзи женщине, которая придумывает вам испытания. — Отшутилась она. — Где ваш чайник. Сегодня я напою вашу команду своим любимым тонизирующим напитком.
— Тонизирующим? — Раздался глухой голос Глеба из спального мешка. — Опять придется бегать?
— Уж кому не стоит переживать по поводу физических нагрузок. — Произнес я. — Просыпайтесь, сегодня будет замечательный день.
— Ага, конечно. — Пробубнил Глеб, не делая попыток выбраться из мешка. — Самым лучшим днем будет день окончания последнего испытания.
— А мне будет грустно расставаться с вами. — Произнесла Эрла.
Глеб откинул клапан спального мешка и посмотрел на нее.
— А мы что, после всего никогда не увидимся? — Выражение лица у толстяка было, как у ребенка, которому сказали, что теперь он взрослый и больше подарков от Деда Мороза не будет.
— Нет, зачем? Вы получите, что хотите. Разве в вашей жизни не доставало меня? После пройденных испытаний вы сможете одним своим взглядом располагать к себе любую девушку. Через месяц про несчастную Эрлу вы и не вспомните.
— Боюсь, что нет. — Подал голос Борис. — До испытания мы размышляли, как люди, замученные комплексами, которым для счастья не хватало только возможности избавиться от них, а теперь наши горизонты желаний расширились.
— Так всегда. — Эрла поставила чайник на атомную горелку. — Человек просит для себя благ, думая, что после их получения станет счастливым, а получив их, вскоре опять начинает чувствовать несчастным, желая большего. Иногда я думаю, что меняясь внешне, внутри лучше оставаться прежним. Ненасытность, не умение радоваться тому, что есть, превращает нас в еще больших уродов.
— Хорошо рассуждать тебе, женщине с идеальной внешностью. — Глеб выбрался полностью из мешка и потянулся.
— Ну, я же не окружила себя мужчинами с идеальной внешностью.
— Я же говорил, ее тянет на страшненьких. — Напомнил Глеб, совсем не стесняясь подразумевать под этим определением и себя. — Надо поискать в медицинских справочниках, как это называется.
— Еще одно слово, — Эрла направила в сторону Глеба нож, которым собиралась поделить пирог, принесенный откуда-то извне нашего мирка, — и твое имя придется искать в некрологах.
— Не надо. Я слишком молод для этого. — Толстяк присел рядом с Эрлой и внимательно посмотрел на пирог. — Сладкий?
— Сладкий, прям, как ты. — Пошутила Эрла и сделала большой надрез по всей длине пирога. — Это магазинный, но моя мама печет почти такой же. Заскучала что-то. — Она тяжело вздохнула — Наверное, после вашего испытания отправлюсь к ней, поживу с месяц, пока не надоем.
— Эрла, а время еще не пришло рассказать нам, как произойдет внешнее изменение? — Спросил я. — Это могло бы нас мотивировать для преодоления следующего испытания.
— Для следующего? — Эрла задумалась. — Вряд ли. Нет, не думаю, что вам стоит знать, иначе будет неинтересно.
— Тебе неинтересно или нам? — Этот момент мне казался определяющим.
— Никому. — Ответила Эрла, явно не желая распространяться на эту тему.
— Ты умеешь заинтриговать. — Глеб принял протянутой ему Эрлой кусок пирога. — Что это за испытание, для которого не нужна мотивация?
— Вот тебе чтобы захотеть съесть кусок пирога нужна мотивация?
Глеб посмотрел на сладкую каплю, собравшуюся капнуть из начинки, и слизнул ее.
— Нет, чтобы съесть его, мне мотивация не нужна, она нужна, чтобы отказаться. Но в этот раз я не откажусь, потому что это компенсация мне за вчерашние усилия. — Глеб заржал, как конь. — Я молодец? Умею себя заслуженно наградить?
Он откусил большой кусок и с блаженным видом принялся жевать.
— Торт отравлен. — Серьезно произнесла Эрла и аккуратно стерла салфеткой следы начинки с ножа.
Надо было видеть, как менялось выражение лица Глеба от блаженства, через удивление, к посмертной маске. У него даже успели проступить пятна, похожие на трупные. И все это за несколько секунд.
— Я пошутила. — Поспешила признаться Эрла. — Прости.
Она откусила кусок от пирога, чтобы доказать ему, что в этот раз не шутит. Глеб положил на скатерть откушенный кусок пирога, отвернулся и выплевал изо рта остатки.