Страница 80 из 86
— Э-э-эх, двум смертям не бывать, одной не миновать. – Борис тоже схватил плод и откусил от него.
Фрукты утолили голод довольно скоро. Мы снова разлеглись на траву, чтобы поймать состояние блаженства. Опоздавшая троица тоже начала понимать особенность этого мира, отражавшуюся в довольном выражении лиц.
— Никуда и не зачем не надо. – Произнес Алекс, разговаривая сам с собой. – Здесь и зимы наверняка не бывает.
— Наверняка. – Растягивая последнюю гласную, согласился Петр. – Зима не будет смотреться здесь. Это мир щедрый для успокоившихся, а зима – это испытание для беспокойных.
— Верно подметил. – Антошу понравилось определение врача. – Нам как раз не хватало избавиться от беспокойства по поводу того, что мы никак не придем в Транзабар. Вот, наслаждайтесь чувством самодостаточного существования.
— А что, в ваш Транзабар уже можно не идти? – Спросил Борис, слюнявя стебелек сочной травы.
— Не можно. – Отрезал змей. – После, может быть, но не до.
— Эх, расслабиться не получится. – Борис сел и огляделся. – Пойду, прошвырнусь по окрестностям.
— Будь начеку. Если что, кричи. – Предупредил я Бориса.
— И грибы не ешь, на всякий случай. – Предупредил Петр.
— Сам разберусь, не маленький.
Борис поднялся на ноги. Некоторое время озирался по сторонам, выбирая сторону в которую можно прогуляться. Наконец он определился, выбрав русло мелкого ручья в качестве тропы.
— По нему же и вернусь. – Решил Борис и направился под смыкающиеся своды густого кустарника, нависшего над ручьем.
Мы проводили его взглядами.
— Знаете, я тут подумала, человека можно сравнить с сосудом, в котором налита жидкость, вкус которой определяется его жизненным опытом. – Теперь и Лялю, видимо под действием фруктов потянуло на размышления. – Вот какой опыт, так и вкус у жидкости.
— У большинства он будет очень горький.
— Да, скорее всего, но я это не к тому. Вот захотел ты стать другим, а в тебе еще полно этой горечи, оставшейся от прежнего отношения, и чтобы стать полностью другим, надо осушить свой сосуд до дна, а уж потом наполнить его новым отношением.
— Образно, конечно, но понятно. – Согласился я.
— А вы не чувствуете, как мы сейчас сливаем остатки самих себя? – Спросила Ляля.
— Как это ты ощущаешь?
— Ну, это такое созерцательное отношение ко всему, без оценки, просто смотрю и ни о чем не думаю. – Ляля медленно моргнула. – Благодать.
— Сдается мне, твой сосуд наполовину полон какой-то психотропной жидкости. – Я сорвал травинку и пощекотал ею кошке возле носа.
Ляля поймала мою руку, но больше ничего не успела сделать, потому что чихнула.
— Подтвердила, я прав. А мой сосуд полон под завязку и мне пора отойти куда-нибудь, отлить эту благодать.
— Фу! Жорж, ты обязательно вывернешь и опошлишь мою теорию.
— Прости, не сдержался. Хорошая у тебя теория, и я с ней полностью согласен. Не люблю доливать кипяток в недопитый чай, лучше заварить заново.
Я пошел по маленькой нужде в густые кусты. Природа вокруг меня играла красками и благоухала ароматами так сказочно приятно, что я никак не мог найти подходящее место, на которое не жалко помочиться. Я бы так и не нашел его, если бы не решил разгрести ямку. Вместо лопаты сгодилась сухая ветка. Земля была влажной и мягкой, поэтому ямка получилась быстро.
Едва я начал процесс, как рядом раздался шум бегущего сквозь кусты большого существа. Мне стало страшно за своих товарищей, в особенности за Бориса, местонахождение которого мне сейчас было неизвестно. Прекратив процесс, я бросился на шум и столкнулся с раскрасневшимся и тяжело дышащим водителем «скорой помощи».
— Что стряслось? Хищники? – Я схватил Бориса за плечо.
— Нет! – Выдохнул Борис. – Мираж! Мираж видел.
— А чего так всполошился. От него еще никто не умирал.
— Он похож на то, что вы рассказывали о вашем Транбазаре.
— Транзабаре. Серьезно?
— Идем, покажу.
Раз не было никакой угрозы со стороны местной фауны, то можно было снова расслабиться.
— Ну, идем.
Я был уверен, что Борису привиделось совсем не то, на что он подумал. Мало ли какие странности случаются в мирах. Возможно, миражи это просто его особенность, вызванная движением слоев воздуха. Мы шли вдоль ручья, пригибаясь местами под тяжелыми лапами кустарника, похожего на акацию, но с более гибким стволом.
Через сотню шагов послышался шум воды.
— Водопад? – Спросил я у Бориса.
— Да, маленький, метра четыре.
Вскоре показался и источник шума. Вода размыла овраг до материнской породы, оголив стену из слоеных пород камня. За водопадом просматривалась выемка. Борис туда меня и повел.
— Я решил помыться, спрятавшись за водой. Мало ли, оскорблю чей-то взгляд своей старперской фигурой.
— Не перегибайте, Борис. В вас еще играет мужская сила.
— Да, брось, нафталин там играет вперемежку с песком.
Мы разулись и спустились в ручей по колено. Вода была приятно холодной. В стопу кое-где из земли били еще более холодные родники. Борис поднялся на мокрый каменный приступок, обошел падающую отвесно воду и скрылся за ней. Я последовал за ним. Водитель стоял у стены и смотрел сквозь прозрачный поток.
Я встал рядом с ним и направил свой взгляд туда же, куда и он. Когда глаза мои привыкли различать искажаемую водой картинку, то удивлению моему не было предела. Борис как-будто оказался прав. Вместо леса я видел здания с разноцветными крышами, парящие летательные аппараты, похожие на дирижабли, не узнать которые было невозможно.
— А? – Спросил Борис.
— Ага, кажется ты прав. – Я сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть не сквозь воду.
Миража заветного города не было. Посмотрел сквозь толщу падающей воды и «вуаля», город просвечивал сквозь нее, будто за ней и не было никакого леса.
— А я сразу понял, что это ваш Транбазар по словесному портрету. – Воодушевленно произнес Борис.
— Транзабар. – Автоматически поправил я его. – С таким встречаться нам еще не доводилось.
Мне пришла интересная идея, просунуть голову сквозь водопад. Что если вода в ручье была границей мира. Холодный поток придавил мою голову. Я старался не закрывать глаза, игнорируя попадающую в них воду. Боялся проморгать момент в который может случиться изменение картинки. Купола и дирижабли красочными кляксами маячили вдалеке. Нос высунулся наружу, потом и лицо. Вода била меня только по затылку, разлетаясь передо мной мелкими брызгами в которых сразу же заиграла радуга.