Черный спектр

— Перенастрой свое тело, чтобы убрать головную боль и потребность в воде. Это просто. Внутри сферы ты можешь творить с ним, что угодно.

— Как?

— Ощути его вибрации. Это тебе не таблетки глотать, тут сознание рулит всем. Подумал — получил. Всё просто.

Максим закрыл глаза, хотя потребности в этом никакой не было. Ничего не поменялось. Дал себе мысленный приказ перестать чувствовать боль. И она прошла. От висков отлегло мягкими массирующими пульсациями. Потом так же приказал себе перестать ощущать жажду. И снова случилось чудо: она пропала. Заставил себя перестать ощущать головокружение — и мир замер, хотя никакого источника, за который можно было зацепиться взглядом, так и не появилось. Тогда Максим решил представить свет внутри шара, и он наполнился светом без всякого источника.

— И как тебе такое? — довольным голосом спросил собеседник.

— Впечатляет, — признался Максим. — Представление ты разыграл передо мной восхитительное.

Изнутри шар выглядел точно так же, как и снаружи. Гексагональная ячеистая структура, окутанная маревом. Никого, кроме Максима, здесь не было. Как он и думал, голос не принадлежал человеку в привычном понимании. Как работали эти волновые технологии, Максим понятия не имел. Решил, что теперь ему доступен уровень немтырей, общающихся, не открывая рта. Возможно, с ним это работало только внутри шара.

— Это симбиоз. Самый реальный способ качественного скачка цивилизации. Если волновому разуму по большей части до фени, что происходит с его микроскопической частью, то для людей это грандиозное событие, которого не было с момента их появления.

— И как это будет выглядеть? Нас что, озарит сияние чистого разума? Мы обретем вселенскую гармонию?

— Помнишь легенды об исчезнувших поселениях? Когда туда приходили люди, они заставали полностью оставленные деревни, в домах которых все указывало на то, что исчезновение произошло внезапно. Явление было похоже на локальное проявление «черного спектра». Иногда это так и было, но часто люди уходили под оболочку аномалии, сформированной волновым разумом. Исчезновение происходило внезапно из-за надвигающейся опасности, когда времени на сборы не было. Люди, выбравшие путь развития, тоже смогут селиться в подобных аномалиях, не соприкасаясь с остатками дикарей, которые вымрут в скором времени. Мир сложно устроен, но справедливо. Новая цивилизация сможет развиваться изолированно от природы планеты.

— Погоди, я устал от обилия информации, — взмолился Максим. — Я могу покинуть шар, походить по лесу, чтобы собраться с мыслями?

— Только мысленно. Тело твое больше не сможет существовать за пределами концентратора. Ты узник, пока будешь сопротивляться. И сразу станешь свободным, как только примешь мое предложение.

— Ты… ты же обманул меня. Я хочу уйти, — Максим запаниковал, изо всех сил желая, чтобы сказанное голосом оказалось неправдой, способом склонить его на свою сторону. — Выпусти меня!

— Это будет смерть, обыкновенная смерть. Ты же предполагал, что можешь не вернуться, так почему сейчас тебя так пугает возможность остаться в живых, но с ограничениями?

— Я готов был погибнуть от пули, от вполне понятной причины, но не собирался зависнуть в этом чистилище с неясными планами, которые ты мне навязываешь.

— Успокойся. Ты еще не осознал, насколько стал свободным. Ты часть волнового разума, а следовательно, приобрел его особенности. Ты можешь быть таким же вездесущим. Ничто теперь тебе не помешает постоянно находиться рядом с семьей. Идеальный вариант.

— Меня видит только дочь.

— И жена со временем научится этому. Нужно только отселить их подальше от людей, иначе они скоро станут жертвами охотников на ведьм. Если согласишься, то скоро будешь знать, как создать изолированную аномалию, из которой можно выйти, но войти никак нельзя.

Максиму живо представились костры инквизиции. Действительно, темные времена могли начаться в любой момент, стоило только случиться нескольким исчезновениям внутри «точек Лагранжа» по вине людей, измененных «черным спектром», как на них могла начаться охота. Маша и Вероника и так были под колпаком по его вине, так что шансов попасть под раздачу у них было хоть отбавляй. Единственное, что останавливало Максима, это выбор: на одной чаше весов находилась его семья, на другой все остальное человечество. Такой неравноценный расклад с точки зрения логики, но такой понятный с точки зрения чувств. Максим выбрал семью.

Конкурентные войны ушли на второй план. Задание миролюбовского начальства, не способного понять, как сильно изменился мир, показалось ему наивной детской затеей. Вся эта мышиная возня слепых людишек, несущая вред не только самим себе, но и окружающему миру, сделалась ему противной. Максим мысленно отделил себя от остального человечества, и ему стало легче. Исчез моральный порог, через который он не смел переступить. Что ему до существ, которые сами себя уничтожают? Помогать надо тем, кто сам желает быть спасенным.

— Хорошо, я принимаю твое предложение.