Страница 43 из 53
– Точно в яблочко!
– Хорошо, что не в темечко. А то пришлось бы новую охрану искать. Да и камень очень кстати раскрошился.
– Нам сегодня чертовски везет. Хотя я всегда думал, что нет ничего крепче и надежней каменной кладки. А теперь – молчи.
Ответа не последовало, и я осторожно спрыгнул на пол, ползком пробираясь в спальню. В свете луны из темноты яркими пятнами проступали кровать, письменный стол и бельевой шкаф. Казалось, комната хранила скорбное безмолвие, отчего становилось невыносимо жутко, а бугор на постели поднимался в такт дыханию отца.
– Может, не будить? Подождать до утра? А то сейчас еще испугается, крик подымет, начнет молниями пуляться.
– У отца сила, как и у меня. То есть у меня, как и у него. Так что нам пеленателем по темечку прилетит скорее. Или в глаз.
– Ничего себе…
Я все-таки откинул одеяло и не поверил своим глазам – вместо отца на кровати лежала гора пустых бутылок. Да когда же он успел?
– Блейз, смотри, – Войс указала моей рукой на стену, по которой расползлось кроваво-красное пятно. Кровь? Я аккуратно принюхался, но железного привкуса не обнаружил.
– Это вино, Войс. Похоже, родитель совсем тронулся от горя.
– Есть еще кое-что, – моя рука подняла фото матери. Непривычно было видеть ее такой – молодая, одетая в мантию девушка в прыжке выпускала огненный вихрь, а на заднем плане небо пестрело от капюшонов выпускников. На обратной стороне я с трудом разглядел едва заметную надпись.
«Я никогда не смирюсь с твоей потерей, любимая. Сегодня вместе с тобой умерла частичка моего сердца, и я не успокоюсь, пока не найду виновных. Они заплатят за все. Я знаю, что сестра – ключ, но у меня нет доказательств».
– Блейз, это так романтично! Я… Я не знала, что кто-то способен так любить, пусть и безумно.
– Он явно отправился на поиски. Но почему мне ничего не сказал? Хотя, если он был в бешенстве от того, что я его ослушался, то и неудивительно. Где теперь его искать? – Я машинально перебирал вещи, валявшиеся на полу. Это так непохоже на отца. Дэй всегда учил меня быть аккуратным, прямо чистюлей. Я никогда не видел и пылинки в родительской спальне. А сейчас вся комната будто умерла вместе с его женой.
– Твоей матерью, Блейз.
– Да. Умерла вместе с моей мамой, – глаза предательски защипало от слез, и я почему-то посчитал своим долгом прибраться здесь. Прямо сейчас. Через некоторое время комнату было просто не узнать – Войс каким-то чудом отмыла пятно на стене и избавилась от горы стеклянных бутылок, отчего я уже икать начал! Но самым ценным оказалось то, что за пятном обнаружился портрет. Портрет мамы. Именно его я бережно хранил в обрывках своих воспоминаний. Именно такой я помнил ее всю свою жизнь – улыбающейся, открытой, доброй и удивительно красивой.
– Знаешь, отец рассказывал, что часто носил маму на руках, а она вечно фыркала и пыталась его защекотать. Такая веселая у них была игра. Поэтому, когда он в последний раз взял ее на руки и понял, что она больше никогда ему не ответит, в его сердце что-то оборвалось, и я… больше не видел, чтобы он смеялся. А когда я, будучи мальчишкой, попытался повторить их игру, он лишь быстро откинул мою руку и отчитал за глупости.
– Блейз, пойдем отсюда скорее. Я понимаю, как тебе больно. Любому на твоем месте было бы очень больно. Но эти воспоминания убивают не только его, но и тебя. Выжигают изнутри. Ты же поэтому порвал тогда с Нэнси, верно? Потому что испугался за ее жизнь. Видимо, Дэй винит себя в смерти твоей матери. Ты можешь сказать, как ее звали? Ты помнишь?
– Брианна Райн. Такое не забывается. – Я грустно улыбнулся, нежно проведя по портрету рукой.
– Я уверена, она тобой гордится, очень. И очень хочет быть рядом. Блейз, пойми, история может не повториться, мы этого не допустим, – мои руки требовательно-нежно обвили плечи.
– Забавно, теперь мы должны найти какую-то сестру…
– Я хочу, чтобы у вас с Нэнси все было хорошо. Я уверена, ты этого достоин, – руки сжали плечи еще сильнее.
– Войс, ты вовсе не обязана меня утешать.
– Но я же переживаю за тебя, понимаешь? – Голос сорвался на крик в моей голове, прогрохотав громовым раскатом, словно грозовое облако. – Я не помню, кто я, но чувствую сердцем, что была одна. Совсем одна в кромешной тьме. Пока не встретила тебя. Твой отец правда привлекает меня внешне, и мне его очень жаль, но… я его совсем не знаю, Блейз. А тебя успела узнать. И искренне желаю тебе счастья.
– Спасибо. Мне кажется, или ты плачешь? Не стоит. В конце концов, демон я или кто? Найду тебе тело. Поживешь пока в нем. А там и твое отыщется.
– Знаешь, я могла бы… А впрочем, забудь. Я согласна на чужое тело, но только в том случае, если не придется отбирать его у живого.
– О черт, смотри! Пентаграмма призыва, прямо как в моей комнате! – Я неверяще уставился на кроваво-красные разводы под кроватью.
– А в центре фотография. Блейз, это же я! – Руки быстро схватили снимок, осматривая. Надпись на обороте гласила: «Любимому ректору Академии Сновидений Ванессе от адептов-артефакторов».
– Да, с преподом я погорячился. Похоже, у меня для тебя плохие новости. Видишь дату на фото? Примерно в то же время шагар напал на тебя, Ванесса. И убил. Ошибки быть не может. Значит, я тогда встретил твой дух, и именно он помог мне исцелиться! Проклятье, как все просто!
– Не может быть… Мне не нравится это имя. Лучше зови меня Войс, к нему я привыкла больше. Но почему я сейчас привязана к тебе? Даже выбраться не могу! Не то что существовать в виде призрака.
– Ты просто обессилела, Войс. Да и не один век минул, так что неудивительно. Да и способности у тебя специфические, я таких раньше не встречал.
– Дэй написал, что сестра – ключ. Может, у меня есть сестра?
– Да, надо бы проверить. Расспросить Норта, раз отец где-то шляется. Думаю, нынешний ректор в курсе. Смотри, тут еще что-то. Где отец это откопал?
На следующем фото были запечатлены двое – видимо, влюбленные. С трудом в молодой девушке в зеленой мантии можно было узнать Ванессу. Подпись гласила: «Вместе с ним я дарю тебе свое сердце, сотканное из магии. Любовь артефактора вечна».
– Ты не помнишь его?
– Нет, я себя-то, если честно, узнаю с трудом. Надо же, я – ректор! Кто бы мог подумать!
– Почему ты так удивлена?
– Это очень неожиданно. Но мне хочется знать всю правду, какой бы она ни была. Неужели из-за меня действительно гибнут студенты? Это ужасно!
– Успокойся, – я осторожно погладил себя по плечу. – Пока мы вместе, ты не причинишь никому вреда, я не позволю.
– Хочется верить. И почему-то хочется верить тебе, Блейз. Я не хочу, чтобы ты грустил.
– Хочешь, я покажу тебе свою комнату?
– Было бы любопытно на нее взглянуть.
– Тогда отключись на мгновение, чтобы был эффект неожиданности.
– Хорошо.
Я почувствовал, как Войс изнутри будто послушно закрыла глаза.
– Открывай. Только сильно не удивляйся, тут небольшой беспорядок.
– Тут очень мило. Ух ты, какая забавная детская фотка! Это ты в обнимку с Нэнси?
– Да, нам здесь примерно по пять. Трэвор тогда с нами не тусил, мы даже знакомы не были, но Нэнс про него много рассказывала.
– Здорово, когда у двоих так много воспоминаний. Мне кажется, вы с Нэнси очень клево смотритесь вместе.
– Да, она удивительная. Жаль, что шагар оставил лишь крохи воспоминаний в моей голове.
– Ой, а это что такое? – Войс указала рукой на коробку на полке.
– О, это очень смешная игра. «Волшебный лабиринт» называется. Но она детская.
– Ну и что, давай сыграем.
– Видишь, появляются фигурки на старте? Когда я нажму таймер, тебе нужно будет просчитать траекторию пути и нажать нужные кнопки в стенах в нужном порядке, после чего ты услышишь звук, а твоя фигурка полетит вперед. Если все сделаешь правильно – выберешься из лабиринта. Если где-то ошибешься – попадешь в ловушку. Ловушки в каждом секторе разные.