Ты – Моя Любовь

– Нет. Не станешь. Мы сработали красиво. Тебе такие люди нужны, ― не стушевался паренек, несмотря на угрозу Феликса.

– Зачем ты мне?

– Через пять лет, я стану твоей правой рукой. Через десять ― займу твое место.

Феликс пристально осматривал этого щенка. Наглый. Резкий. Шустрый. Голодный до дела. Голодный взгляд Феликс улавливал всегда. А его людей паршивец реально сделал. Вон как сильно отметелили его от злобы из-за собственного унижения и промаха. А промахов Феликс не прощал никогда. Все, кто недоглядел, будут жестко наказы.

– Товар вернешь. А то кишки вырву.

– Вначале слово дай, что к себе возьмешь, ― не унимался этот паршивец.

Феликс хмыкнул. Перед ним обычно трепетали, тряслись от ужаса. Боялись, как дьявола. Потому как знали, на что способен Феликс. К врагам жалости Феликс не испытывал. В гневе Феликс жесток. Все это знали. И боялись его. А этот… Глазеет на него с вызовом. Стойкий. Бесстрашный. Не ломается. Молодец.

– Кончать его надо. И второго заодно, ― предложил тогдашняя правая рука Феликса.

– Чё? За место свое боишься, падла? Правильно. Оно скоро моим станет, ― схамил щенок Мурзе, за что тут же получил от него мощный удар в солнечное сплетение. Прав Мурза. По всем законам кончать пацана надо, как минимум для примера, чтобы другим неповадно было.

– Достаточно. Врача. Обоим.

– Но, Феликс…

– Ты решил оспаривать мои решения? ― бросил взгляд на помощника. Тот от ужаса встрепенулся. Знал этот взгляд. Жестокий. Неумолимый. Опасный. Его правая рука затряс головой в знак отрицания и быстро поднял пацана с пола.

– Феликс, ты не пожалеешь. Обещаю, ― кинул Руслан, когда его выносили под руки из кабинета.

И Феликс не пожалел. Руслан служил верно. Преданно. Больше всего на свете Феликс ценил преданность. Сначала был на подхвате у него. Паренек сообразительный, шустрый. Но слишком горячий. Эмоции впереди здравого смысла. Феликс предпочитал более разумный подход. Холодный мозг. Особенно в делах. Поэтому до сих пор и держится на “троне”.

Феликс обучил этого оборвыша всему, что умел и знал. Помог подняться на ноги. Как Руслан и обещал, через пять лет он стал его правой рукой. Потом попросил самостоятельности: девками начал заниматься. Феликс разрешил. Никому не разрешал автономности, а ему позволил. По непонятной никому причине. Феликс понимал: нельзя держать тигра в клетке взаперти. Все равно на волю прорвется. И Руслан прорвался. Через десять лет он ушел. А мог бы стать преемником…

Звонок мобильного. Вадим Север. Еще один бритоголовый. Но в отличие от Баринова, этот не понаслышке знает, что такое тюрьма. Вадим сидел два раза. Один раз по малолетке, второй ― с Феликсом вместе на нарах чалились. Феликс ему тогда жизнь спас. Малява на Севера пришла, как только он сел. Предъява ― вилами по воде писана. Чем стал неугоден Север Пану, было понятно. Слишком быстро поднимался. Всегда дело в лютой зависти и в неуемной жадности. Либо в не поделенной между собой женщине.

За Севера никто вступаться не собирался. Многим тогда дорогу перешел. Предпочли не вмешиваться. Выскочкой называли. По сути, Север им и был. Однако не по понятиям на парня наехали. Вадим исправно делился и на чужую территорию не заходил. По их закону ― он был прав. А Феликс любил закон. Все должно быть по справедливости и по их воровским законам. Убрали Пана вместе с Севером на пару. Сработали красиво. Не придерешься. Вместо того чтобы подохнуть от рук Феликса, Север, кроме своей территории, заграбастал себе еще и часть бизнеса Пана.

Давно надо было это сделать. Пан потерял ориентиры, неправильно себя с людьми вел. Некрасиво. Неучтивое поведение сработало против него. Делился крохами. Так нельзя. Людей надо уважать. Особенно, если это серьезные люди. В коммуне должен быть порядок. Делиться надо всегда.

Феликс Севера к себе звал. Вот кто достоин был занять его место в случае чего. Упертый, жестокий, но понятия чтил. Север отказался. Слишком независимый, слишком дикий, чтобы в команде работать, под кем-то ходить. Все же Феликса Вадим уважал. Поэтому и слушал его, когда Феликс разнимал этих двух идиотов, Барина и Севера, между собой. А приходилось не раз и не два. Оба вспыльчивые, горячие. С первого взгляда невзлюбили друг друга. Все норовили поцапаться. Феликс пресекал. В области должен быть незыблемый порядок. Феликс делал все по объективной справедливости. Разделил городскую территорию так, чтобы эти два идиота почти не пересекались. У каждого своя собственная земля. Но они не угомонились. Нет-нет, да и приходится их мордой в землю ставить, чтобы дурь из головы выбить. Если бы Феликс не занимался такого рода профилактикой, поубивали бы друг друга, лысые выродки.

Вадим Север тоже хотел войти в долю с заводом. И делал все по правилам. Феликс не видел причины ему отказывать. А это означало только одно: Руслан в пролете. И как поведет себя нахальный щенок, Феликс не знал. Слишком непредсказуем был Барин, чтобы его просто так просчитать было. Слишком буйный. Хорошо бы по его приезде спокойно сесть и обмозговать все. Не хотел Феликс, чтобы Руслан под удар пошел. А сейчас расклад по области такой, что, если Барин не угомонится, его спишут. И делать придется никому другому, как Феликсу. Он этого ублюдка принял, вырастил. Каждый раз, когда Барин открывал новый бизнес, Феликс открывал новую бутылку шотландского виски и пачку кубинских сигар. Феликс знал его как облупленного. Чувствовал, Руслан не угомонится. Не тот характер, чтобы сдаться. Никогда не подчинялся общепринятым сводам правил. Терпеть не мог законы. Щенка надо было давить в зародыше. Голыми руками.

Умудрился лысый выродок с Минаевым поцапаться. Из-за шлюхи какой-то, блондинки, Юли, кажется. Минаев поиздевался над женщиной в своей обычной изощренной манере. Барин не стерпел, бушевать стал. Орал ему тогда в кабинете в ответ на предъяву Феликса о его беспределе:

– Феликс, это мой человек! Я ему ее целой в пользование отдал. Что он мне фарш вернул?!

Девка после Минаева полумертвой была. Еле откачали. С психикой шлюхи оказалось сложнее, но, кажется, тоже выходили. Барин девке цацками рот закрыл, естественно. А потом как с катушек слетел. По краю ходил, удушить могли. Феликс не дал. Барину за ответку Минаеву ничего не сделали. Извращенец тогда лютовал. Однако Минаева тогда быстро утихомирили. С тех пор с Володей и его людьми Барин дела не ведет. Бабло теряет из-за этого. Но принципиальный. Держится стойко. Вопрос: как теперь быть с ним? С диким псом, которого самолично вырастил?

Странно, осуждал Барина тогда. Вступился, естественно, однако не принял его действия. Потому как считал, что ни одна шлюха не стоит войны с серьезными людьми. А теперь сам…

Лика. Интересно, сценическое ли имя? Девка явно смурная. То заходит в отведенную для нее комнату, то выходит. Шастает по дому, никак успокоиться не может. И глазеет на Феликса исподтишка. Если он из дома выходит, из окна на него таращится. Украдкой. Думает, что он не замечает. Забавная. Нелогично повела себя в клубе для матерой шлюхи. Другая на ее месте живо бы организовала горячий стриптиз для богатых клиентов, не преминула бы воспользоваться шикарной возможностью подзаработать и живой уйти, если бы удовлетворенные шоу мужчины смилостивились. Возможно, ей бы это и удалось. Не стала. Сбежала. Да и с Феликсом ведет себя нелогично. На шею не кидается, соблазнить не пытается. Сторонится. Боится его крепко. Ждет, что он на нее набросится. Сразу потребует оплату телом. Феликс бы мог. И все же не стал. Выяснить бы имя ее настоящее. Наверняка липовое. Хотя…

Позже. Еще успеет. Сейчас есть дела поважнее, что обмозговать надо. Шахматы. Партия. Новый расклад. Играют против Станислава Волкова. Крупная ставка ― ювелирный завод. Пешки не в счет, ни белые, ни черные. Они уже начали игру. Конь должен сделать ход. Минаев не атакует. Ждет. Собирается. Пока медлит. Ожидает. Ладья уже в доле. Вадим Север не подведет. Законы уважает. Жаль, что слишком независим. Когда ушел Руслан, Феликсу нужен был надежный союзник. Хотя… ладьи хорошо работают в паре. Барина надо на свою сторону переманить. Пусть не выпендривается. Или сыграют вместе и выиграют. Или… резво покинет шахматную доску. Волков силен. Как поведет себя ферзь, если нападут на короля?