Страница 7 из 13
– А как жа скорби до сорочин?
– Не увеселения жа, а так – прогулка для восприятия?
– Тады не откажусь… а в оборот с удовольствием дажа…
Туся зашла за ворота. Михей помялся, и лишь намерился сесть в экипаж, как услышал истошный крик и причитания. Вбежав во двор, Михей увидел возле крыльца охающую Тусю, склонившуюся над мёртвым телом дворника. Тот лежал в крови, насочившейся из подрёберной ножевой раны.
Михей подошёл быстрым шагом, девушка поднялась на ноги и прильнула к его груди, но вмиг отпрянула:
– Господи, а Гаранька-то мой где жа?
– В доме надо бы глянуть…, – выпалил Михей.
Молодые побежали в дом. В доме оказалось не так темно, как на улице. Догорали пара свечей, да и уличный фонарь под окном как-то подсвечивал пространство. В покоях Скородумовых полный беспорядок, всё перевёрнуто вверх дном. Сундуки распотрошены, шифоньерки распахнуты, содержимое комодных ящиков перерыто или вывалено на пол.
– Ай ба, гликось, што деется? – Туся бегала по комнатам и громко охала, в одной из комнат нашла окровавленного брата Герасима, по всей видимости, заколотого ножом.
***
В парадную с табличкой «Рабочыя милицiя» забежал Михей и сунулся в приоткрытую дверь. В кабинете за пустым столом сидит человек – Лещёв Касьян – чистит наган.
– Милейший, как нонче людям поступать, ежли произошло убийство человека? Двух человек…, – выпалил Михей.
– Кончились нонче милейшие и всякие чинопочитания… Обращаться следует – товарищ! – щуря глаз, Лещёв посмотрел на Михея через ствол пистолета: – По коридору дверь налево, спрошай комиссара Чадаева…
***
Михей вошёл в кабинет Чадаева. За одним столом печатает на машинке элегантная, миловидная женщина лет тридцати – Зоя Аркадьевна Высоковская, за вторым мужчина лет сорока пяти комиссар Чадаев Аким Кузьмич – читает бумаги. В углу потрескивает полешками большая «голландская» печь.
– Здраве, люди добры… Вы товарищ комиссар Чадаев? – Михей снял шапку и уставился на комиссара.
– Так и есть, друг мой! Имя моё Аким Кузьмич, называть прошу товарищ Ким!..
– Случилось убийство чело… Двух человек… Я во-первыя сообщаю в рабочию милицию, або не ведаю как иныче…
– Правильно сообщаешь… Представься, чьих будешь, при каких обстоятельствах обнаружены убиенные?
– Михей Яковлев из Сухаревых…
– Значит, так, Михей Яковлев, подробности расскажешь в пути…, – перебил комиссар, поднялся и наказал женщине: – Зоя Аркадьевна, мы следуем на выход… Заканчивай на сегодня с бумагами и дверь на замок… Во избежание…
– Теперь уж начеку! – не поднимая глаз, кивнула Зоя.
Чадаев и Сухарев вышли из кабинета, комиссар заглянул в комнату с чистившим наган милиционером – там было уже двое сотрудников – Лещёв и Елсук Крысоеда.
– Лещёв, Крысоеда, за мной! – приказал комиссар подчинённым и обернулся к Михею: – Сказывай, что да как?
Когда они с Чадаевым вышли из здания, Михей указал на ожидавшую карету:
– Товарищ Ким, я просил извозчика дождаться…
– Отрадно, друг мой, едем…
Сели в карету, Лещёв с Крысоедой запрыгивали почти на ходу – один на облучок к извозчику, второй в салон.
***
Экипаж подъехал к дому Скородумовых, все спешились.
– Быстрых результатов не жди, – обнадёжил комиссар, отпуская карету, – К полноценному розыску я ж так, что чаще сам был в сыске, но среагируем и дознание под протокол проведём… Твоё везение, что вообще на месте меня застал…
– Не чаял ужо хоть кого… Вчёра к запертой двери приходил, а на стук и звука никто не подал…
Милиционеры с Михеем вошли во двор.
– Стоп, так то теперешнее происшествие, или всё ж таки вчерашнее? – остановил Чадаев, когда все вошли во дворик.
– С поминок провожал барышню, нашли убиенных…
– Оборот, однако… Из огня да в полымя? – сыронизировал комиссар и, развидев у крыльца тело Демида, скомандовал своим: – Лещёв, с нами в дом, Крысоеда, осмотрись вокруг…
Прошли в покои. Сестра сидела в темноте возле мёртвого брата и тихо хныкала в платок. Михей зажёг керосинку.
– Туся, не страшись, то Михей с милицией прибыли…
Девушка, услышав голос Михея, запричитала, подвывая:
– Совсем одна осталась… Осиротела…
– Не одна… Вместе будем! – приобнял её Михей.
Включив освещение, которое никто не догадался до того включить, Чадаев с Лещёвым осмотрели дом. Позже к ним присоединился Крысоеда:
– На дворках раскардаш, курятник нараспашку, две поленницы завалены наземь… чурбаки разбросаны…
– Здесь тоже всё перевёрнуто…, – поддакнул Лещёв.
Чадаев подошёл к телу Гараньки, осмотрел:
– Побит, вижу, нещадно… Никак выпытывали чего?
– Пошто им Гаранька-то? – всхлипнула девушка, – Чай не хозяйский сын, за душою ни гроша нету, ни горелой свечки? Што с него выпытывать-те?
– А в оном нам и представляется разобраться! Соответственно с полным вашим содействием…
– Што знаем, всё обскажем! – поддержал Михей, указал на тело, – Братец то Тосин…
Лещёв приготовил карандаш и блокнотик:
– Дворника и братца вашего как в миру прозывали?
– Демид чай Смётанин. На Лыковой дамбе домовладение имет… А братец мой Заломов Герасим… был…
– Доктора надо бы доставить для освидетельствования… В доме вашем имеется телефония?
***
Утро следующего дня, в кабинете на участке рабочей милиции Чадаев и Зоя копошатся за своими столами.
– Аким Кузьмич, желаете чаю байхового?
– Байхового? – безучастно переспросил комиссар.
– И сладкая пастила есть… от Абрикосовых…
– Окажи милость… Может, голова прояснится? – поднял глаза Чадаев. – Разбираю сыскной ранжир, недоумеваю: бывал в тюрьме и подвергался высылке, а не думал, что даже шпикам с охранки надлежало сочинять вороха бумаг?
– Вам человека бы грамотного в помощники привлечь, и делопроизводство пойдёт своим чередом? – подсказала Зоя и поставила чайник на примус.
Как Зоя пришла на службу в милицию, никто тут не знал. Знали лишь, появилась всего как с полгода. Дама была грамотная, тактичная, всегда ухоженная – это, надо понимать, устраивало сбежавшее старое, теперь и новое начальство, а копаться в прошлом пригожего человека было пока просто некому.
За семнадцатый год уклад полицейских отделений переменился до неузнаваемости. Во времена царские служба была поставлена чётко и иерархично, с приходом временного правительства половина начальственного состава была отстранена и арестована, вторая разбежалась сама. После октябрьского переворота прошло совсем мало времени, но начальник на место нашёлся в губкоме, к нему был комиссован делегат исполкома губернского отдела РСДРП Чадаев Аким Кузьмич. Ему был поручен уголовный сыск, а когда приступил к работе, бумажным производством дел уже занималась Зоя Аркадьевна.
– Люди покуда опасливы до новой власти! – оправдался комиссар, – Да и губком жалует финансами не особо льготно… А что, у тебя есть кто на примете, Зоя?
– Нет, к слову…, – отнекалась Зоя, подсыпая в заварник душистые травы, – А что там со вчерашними мертвецами?
– Бандитский разбой по первым признакам, Крысоеда с Лещёвым свидетелей ищут… А участок наш и правда требует расширения и обучения новых сотрудников производству дел… Слышала, какое нам название в губкоме прочат?
– Какое же?
– Настаивают, что Участок РППД! То бишь, Участок Расследований и Пресечения Преступной Деятельности!
– Бывших служащих полиции и жандармерии нет мысли привлекать для консультаций? – ненавязчиво вернулась к теме Зоя, – Бумаги это хороший источник, а лояльный человек с опытом уголовного сыска – то иной коленкор?
– Есть в твоих словах здравое зерно… Вот Касьян Лещёв – филёром в охранке служил, как бы классовый враг, а поговорили – обычный человек в житейских веяниях?
– С виду бы и отзывчивый и простоват как ярманошный зазывала, а чужая душа – потёмки всё ж…
– Нам нужны люди для оперативного сыска… Чтиво ему дал, за что партия выступает, тезисы Совета рабочих и солдатских депутатов привёл – так не дурак, принял же, лояльность явил… Крысоеде наставник на первых порах…