Страница 22 из 64
Глава 5
Сразу после отлета Харелта и Энни Лерро закинул меня на плечо и унес к шатру, где передал с рук на руки нону Рифасу.
— Леди Фредерика под защитой рода Фойртелерн, — внушительно произнес Лерро.
— Мы и без Хранителя Севера заботились о девочке, — проворчала нонна Шавье. — Долгие годы, между прочим.
На что Лерро выразительно пошевелил усами и хитро прошептал:
— А это и не для вас сказано.
Подмигнув, дракон ушел, а я, тяжело вздохнув, негромко проговорила:
— А для Кристин все эти слова ничего не значат.
— Но ведь она прошла обучение, — оторопела нонна Шавье, а Рифас тут же закивал:
— Иначе бы мы везли ее в малый храм, для учебы!
— Она отличается одной особенностью, — сказала я, а после, вздохнув, добавила: — Мы обе этим отличаемся. Выучив что-то нужное для сдачи экзамена или зачета, мы тут же расстаемся с информацией. Но я с этим борюсь.
— А она? — заинтересовался Рифас.
На что я пожала плечами:
— Мы не общаемся так близко. Но у нее были проблемы с теорией магии.
— Вы учились вместе, верно? — прищурился нон Рифас.
— Почти, я подслушивала с чердака. — Улыбнувшись, я покачала головой. — Мне кажется, учитель Кристин это знал.
— Знал, — подтвердила нонна Шавье. — Мы с ним долго мучили доску, чтобы ты могла ее видеть в своих зеркалах. И чтобы со стороны не было заметно.
Не сдержавшись, я качнулась вперед и крепко обняла нонну Шавье.
— Спасибо.
— Пожалуйста, девочка моя, пожалуйста. — Она погладила меня по голове.
А после непререкаемым тоном отправила меня в постель. Пока я переодевалась в спальный костюм, Рифас принес целый поднос еды. Еды, которой хватило нам троим. Затем я выпила выданные нонной Шавье зелья и уснула, едва моя голова коснулась подушки.
Проснулась я только утром следующего дня. Зато от истощения не осталось и следа.
Легкий завтрак, чашечка ароматного какао и свежая одежда подняли мое настроение на недосягаемую высоту.
— Улыбаеш-шься? — прошипела Кристин, с которой я столкнулась, выйдя из шатра.
Рядом с Предназначенной стояли двое боевых магов, один из которых встал меж нами.
— Улыбаюсь, — я пожала плечами, — а ты нет?
Я смотрела в глаза своей несостоявшейся убийцы и не чувствовала ровным счетом ничего. Там, рядом с бессознательной дракошкой, все мои переживания подернулись изморозью. Все поделилось на «важно-здесь-и-сейчас» и «важно-но-разберусь-потом». И вот сестра, будущая бывшая сестра, — это вторая категория.
— Из-за тебя мы задержались на сутки! — не получая от меня отклика, она попыталась вновь раздуть скандал.
— Нет, мы задержались из-за тебя. Тебе не следовало меня убивать, Кристин. — Я покачала головой. — Как ты до этого додумалась?
— Я не хотела! — Она стиснула кулаки. — Не хотела! Просто… Просто не справилась с искушением!
— Мне тебя теперь простить? — Я вскинула бровь. — Услышь меня, Кристин Лавелия Дьерран: меж нами нет родства. Ты покусилась на мою жизнь и магию. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя.
В каждое свое слово я вкладывала силу. Силу, которая с каждым словом истончала нашу с Кристин связь. Такой простой ритуал не разорвет мою связь с родителями, но с сестрой — да. Теперь у четы Дьерран две дочери, каждая из которых имеет магически-мистическую связь с матерью и отцом, но не имеет ее друг между другом.
— Теперь, даже если ты меня убьешь, полноценной Предназначенной не станешь, — усмехнулась я.
— Зачем ты вообще родилась? — с отчаянием вопросила Кристин. — Зачем я родилась?! К чему было все это?!
— Леди Кристин Дьерран, — голосом всеблагого нона Арринтира можно было замораживать кипяток, — замолчите и не роняйте престиж вашего дракона.
— Ч-что?
— Вам следует вспомнить, что вы, от момента регистрации вашего узора, подчиняетесь законам Драконьих Гор. Вы не будете наказаны, но ваш дракон — будет. Вне зависимости от того, владетельный он лорд или великий маг, законы-на-крови не делают исключений ни для кого.
— Я уже больше не Предназначенная, — выкрикнула она. — И не знаю, как мне жить! Меня растили для дракона, а выяснилось, что это она, она должна была жить под стеклянным колпаком! У меня могла бы быть нормальная жизнь.
— Вряд ли, — хмыкнула я, — учитывая лорда и леди Дьерран, сейчас было бы все то же самое, только имена были бы другие.
Иногда я и правда об этом думала. Представляла, что это я любимая дочь. Правда, мне никогда не хотелось представить себя Предназначенной. Все же меня слишком часто наказывали из-за мнимой «зависти» и попыток рассказать правду.
— Золотая метка с вашей руки никуда не денется, — холодно проговорил всеблагой нон Арринтир. — Вы можете стать Отверженной, если в храме выяснится, что вы Предназначены Хранителю Севера. Такой дракон, как Харелт Фойртелерн, от своих слов не отступает.
— Но он не может от меня отказаться, — прошептала Кристин, — ведь не может же?
— Может, — уверенно произнес жрец. — Искра не вернется в род Фойртелернов, и те на долгие годы потеряют возможность искать и находить своих Предназначенных.
— Моя ветвь, младшая, именно так утратила искру, — хмыкнул один из боевых магов, — но мы не жалеем. Предку такое досталось, что весь род был бы уничтожен. Искру можно заслужить, но… Драконицы никогда не бывают чьими-либо Предназначенными, а значит, нам есть на ком жениться.
— Дарен…
— Простите, всеблагой нон, молчу. — Усовестившийся дракон сделал смешной жест, как будто закрывал губы на замок.
— Лучшее, что вы сейчас можете сделать, леди Кристин Дьерран, — это освежить ваши знания, — сухо проговорил всеблагой нон. — С наибольшей долей вероятности вы станете супругой Хранителя Юга.
— Но у него гарем, — ахнула Кристин.
— Для драконов Юга это нормально, — ровно ответил Арринтир, — и ваши покои будут самыми роскошными. И именно ваш сын будет наследовать род: от Предназначенных рождаются сильнейшие дети.
Кристин обхватила себя за плечи и подняла на меня полные слез глаза.
— Прости меня, прости… Я не понимаю, что пошло не так. Я не понимаю, почему все это произошло.
— Потому что тебе все было можно, — спокойно ответила я. — Потому что лорд и леди Дьерран позволяли тебе абсолютно все и ты этим пользовалась. А теперь вокруг обыденная жизнь и никто не стоит между тобой и реальностью. Но скоро супруг укроет тебя от нас.
— И вы останетесь наедине с супругом и его возлюбленными, — из-за моей спины проговорил нон Рифас.
И в его тоне было столько почтительности, что становилось абсолютно понятно: издевается.
— Нон Рифас, не нам судить мирскую жизнь, — строго проговорил всеблагой нон Арринтир.